Computers - Палач

Я улыбнулся:

- Ты не права, любимая, этот дом теперь твой.

- Тогда уж не мой, а наш!

- Ладно, согласен, уговорила! – и мы оба рассмеялись.

Мы вошли и разулись в передней, а потом с пакетами прошли на кухню.

- Милая, но у тебя же нет никакого халатика, чтобы надеть дома. И домашних туфель.

- А мне они не нужны, - ответила Таня, сбрасывая платье и вешая его на крючок. – Тебя же не смутит, если я похожу голая? И босиком? – и она вслед за платьем сбросила и трусики.

- Конечно нет, Танюша. Мне очень понравится! – и я засмеялся, обнимая ее и целуя.

Таня сразу же принялась мыть посуду, сваленную в раковине, а потом нашла ведро, тряпку и начала мыть пол на кухне. Я с удовольствием смотрел на нее, а она, ловя мой взгляд, улыбалась.

- А почему бы и тебе не раздеться, милый? На тебя тоже будет приятно смотреть! Мы же не ожидаем гостей?

Я снял брюки и рубаху и повесил их в шкаф, туда же на полочку сунул пистолет и патроны, а потом взял ведро и сменил в нем воду. Таня быстро вымыла пол, помыла руки и стала разбирать продукты. Через полчаса на сковороде уже шипела яичница с ветчиной, а в кофейнике булькал кофе, и мы сели за стол.

- Ну вот, милый, совсем как в общежитии! – пошутила Таня. – В другой раз я приготовлю, конечно, что-нибудь получше, а сейчас есть хочется!

Мы съели яичницу с хлебом и салатом, и принялись за фрукты и кофе с пирожными.

- Милый, тебе понравилось?

- Разумеется, Танюша! А тебе?

- Это, конечно, похуже тех обедов, которыми нас угощали в камере смертников, но потом я начну готовить тебе что-нибудь более изысканное.

- В конце концов, совсем не обязательно тебе напрягаться. На что рестораны? А денег у нас теперь сколько угодно.

- Ну, может, и так. Посмотрим. Как ты захочешь. Но иногда нужно готовить и дома, хотя бы чтобы не забыть, как это делается.

- Ну, ладно, милая, пойдем мыться. Надо же смыть с себя тюремную пыль…

* * *

Мы долго вместе плескались в ванне, мылись под душем, намыливая друг друга, помыв, в том числе, и волосы, обнимались и целовались. Наконец, обтершись полотенцем, уселись в обнимку на диване.

- Как тебе, милая? – спросил я.

- Чудесно! Конечно, ванна была и в камере, но мыться, ожидая, что скоро умрешь, не очень-то весело. И мне, милый, все еще не верится, что я осталась жива. Что я – с тобой! Это сказка!

- Ну, ничего, скоро ты поверишь! А мне тоже не верится. Я ведь тоже собирался умереть…

- Андрюшенька, неужели ты правда собирался уйти вслед за мной?

- Да, Танюша. Если бы ты умерла, я не мог бы оставаться один, без тебя. Другого пути у меня не было. Я так устал от этой ужасной работы палача… И от одиночества…

- Любимый, значит, мы спасли друг друга?

- Выходит, так. Ты меня спасла точно. А теперь мы будем жить. Хочешь посмотреть сад?

- Конечно, милый!

Мы открыли дверь на веранду и спустились в сад. Таня ступила на траву и засмеялась:

- Милый, я не ходила босиком по траве не знаю, сколько лет! Это так приятно! – она гладила траву ногой, держа меня за руку и улыбаясь.

Мы направились в самую середину заросшего сада, между кустов малины и смородины. Шипы малины иногда царапали кожу, но Таня на это только улыбалась:

- Как приятно, милый, ощущать себя живой!

Она повернулась ко мне, встала своими пальчиками на мои босые ноги, обвила мою шею руками и прижалась ко мне:

- Я так тебя люблю!

Мы опустились рядом на траву и обнялись, я лег на спину, а Таня уселась на меня сверху, и мы занялись сексом. Она двигалась на мне, гладила руками мое тело, и кончала, а потом снова возбуждала меня, и мы менялись местами, и никак не могли насытиться друг другом и остановиться. Наконец, мы улеглись рядом на траву, держась за руки. Таня взяла мою ладонь и положила себе на грудь:

- Милый, сожми крепко-крепко! Я хочу почувствовать боль. Как тогда, когда висела на крючках! Ты знаешь, это было даже приятно! Если бы не ожидание смерти…

Я сжал на ее груди ладонь, и она задрожала от наслаждения:

- О, как хорошо! – и снова, склонившись надо мной, стала возбуждать меня языком, а потом встала на четвереньки, а я вошел сзади.

После этого мы снова улеглись на траву, и Таня меня обняла:

- Прости, любимый, я совсем тебя замучила! Я же говорила, что с каждым разом это все лучше. Я хочу тебя все время, но я научусь сдерживаться, вот увидишь! Это у меня только вначале, наверное, потому что я осталась жива. И как я раньше могла жить без тебя?

Так мы и уснули на траве в объятиях друг друга, а проснулся я оттого, что почувствовал, как Таня меня целует. Я обнял ее, и она, лежа на мне, стала меня гладить и ласкать, и мы снова занялись сексом, а потом, наконец, пошли в дом. Уже наступали сумерки.

- Прости, милый, я снова не удержалась! – сказала Таня.

- Хочешь есть? – улыбнулся я.

- Да.

* * *

Мы помылись под душем, оделись и вышли из дома. Пройдя несколько улиц, мы подошли к маленькому скромному ресторанчику. Усевшись за столик, я подозвал официанта и заказал ужин.

Когда первый голод был утолен, я стал осматриваться по сторонам, и вдруг молодая женщина, сидевшая за несколько столиков от нас, показалась мне знакомой. Я внимательно смотрел на нее, когда она внезапно повернула голову, и, увидев ее лицо, я вздрогнул, как от удара. Взяв Таню за руку, я наклонился к ее уху и прошептал:

- Смотри, вон слева от тебя сидит женщина, одна за столиком.

Таня посмотрела на нее. Та сидела с бокалом вина и, казалось, ни на кого не обращала внимания, уйдя в свои мысли.

- Кто это? Ты ее знаешь?

- Да, Танюша. Это Роза. Помнишь, я тебе говорил?

Таня побледнела:

- Как это может быть?! Ведь она умерла!

- И, тем не менее, это она, никакого сомнения. Пожалуйста, подойди к ней и попроси пересесть к нам…

Таня кивнула, встала и направилась к столику, за которым сидела загадочная особа, подсела к ней и заговорила о чем-то. Спустя несколько минут они обе встали и направились ко мне, а я специально низко опустил голову, скрыв лицо в тени и сделав вид, что занят едой. Когда они сели за столик, я, наконец, поднял голову и в упор посмотрел на эту женщину. Она подняла на меня глаза, ее смуглое лицо побелело, и она задохнулась, не в силах сказать ни слова, а только смотрела на меня широко раскрытыми черными глазами. Татьяна положила свою руку на мою и погладила, успокаивая, так мы и сидели несколько минут, глядя друг на друга.

- Роза… - наконец, пробормотал я, не отрывая от нее глаз, и сжимая руку Тани. – Может быть, ты голодна? Заказать тебе что-нибудь?

Она, тоже глядя на меня, кивнула. Я подозвал официанта и попросил принести еще один ужин и вино, а мы следующие пять минут сидели, глядя друг на друга, и молчали. Я сжимал руку Тани, ее рука дрожала. Наконец, я притянул ее к себе и обнял, и она облегченно вздохнула, положив голову мне на плечо. Роза улыбнулась.