Дмитрий Воронин - Возрождение

- Как бы… - стражник изобразил некое движение, подразумевающее пожатие плечами. – У нас-то тихо, никаких тварей уж, пожалуй, с месяц не видали. А вот паренек тут один…

- К монолиту пошагал?

- Именно, господин экзорцист, - раздался голос за спиной у Руфуса, и Ник резко обернулся, шаря рукой у пояса, где, по всем канонам, ладони полагалось встретиться с эфесом шпаги. – Не дёргайся, парень, не враг я вам.

- Добра и удачи, Сидр, - на этот раз в голосе Руфуса сквозило куда больше тепла. – Давно не виделись, приятель.

- Уж давненько, то верно, - осклабился десятник, так же, как и дозорный, весь увешанный железом. – Всё ж грозился за кружечкой пива посидеть со мной, да только обещаешь.

- Дела, Сидр, дела, - развёл руками экзорцист. – Вот, помощника Орден выделил, знакомься.

- Ник, - кратко представился отпрыск одной из самых влиятельных Семей Суонна.

Ещё утром они договорились, что не стоит слишком уж афишировать в Сольфелле и окрестностях факт происхождения юноши. В конце концов, ни к чему селянам лишние потрясения. Оно ведь как – большие люди из столицы редко когда приезжают с добром. Или наказывать за что-либо, или развлекаться – что, порой, выходит таким боком, что уж лучше наказание какое.

- Будешь натаскивать? – десятник с некоторым сомнением окинул довольно-таки субтильного парня. – Что ж, оно, конечно, дело доброе. Маг, небось, э?

- Маг, маг, - кивнул Руфус. – Молодой только, опыта нет. Но опыт, сам знаешь, дело наживное.

- Эт верно, наживное… если жив останешься, - хохотнул своей немудрёной шутке десятник. – Ну, что ж, добра и удачи тебе, маг. И ты, это… береги Руфуса, и слушайся во всём. Наш экзорцист он того… дурного не посоветует.

- А вот позволь поинтересоваться, друг мой Сидр, зачем вы вообще пропустили к монолиту того парня?

Улыбка сползла с лица десятника, брови взъерошились, но чувствовалось, что недоволен он не столько вопросом экзорциста, сколько собственными недавними действиями.

- Я ж это… по закону всё, - буркнул воин. – Он так и заявил, мол, к монолиту. А ты, Руф, закон-то получше меня знаешь.

Гордон вздохнул.

Да… так уж повелось с тех самых времён, когда ноги прекрасной Сирилл касались земли Суонна. Таким был её завет – тем, кто ищет пути в Слои, неважно, с какими целями – ради золота, ради подвигов или ради спасения от преследований – преград не чинить. Нередко случалось, что и матерые преступники, спасавшиеся от висящей на плечах погони, выходили вот к такому посту, традиционно стоящему у дороги к монолиту, и их пропускали невозбранно. Что поделать, воля богини... пусть уже прошли века с той поры, когда последний раз она отдавала приказы. Другое дело, что и преследователям не воспрещалось пустить лиходею арбалетный болт в спину, особенно, если на руках беглеца кровь невинных загубленных душ. Но только так – а вот преградить дорогу никак нельзя. Успеет злодей добежать до монолита, успеет ухватит ключ и пустить его в дело – его счастье. Правда, ежели вернуться попытается – тут у стражи руки развязаны будут. В разговоры вступать не станут, просто нашпигуют стрелами, что швея подушечку для иголок. Поскольку прощать зло богиня отнюдь не требовала.

- А хоть…

- Пусть и не по праву, но попытался я его отговорить, - буркнул Сидр. – Да куда там… втемяшилось в тупую башку, что, мол, только шаг ступи, и золото само тебе в суму посыплется… Жениться надумал, дурень, подарок девке своей хотел сделать, чтоб отец ейный помягчее стал. Как бы девке той теперь другого муженька не искать. В общем, не послушал… ну, съездил я ему разок по морде, вразумить надеялся. Может, и два разка. Не в полную силу, ясное дело, так, для доходчивости. А толку-то…

- На болотах тихо, может и пройдёт.

- Может и так, - кивнул десятник, явно без особой веры в столь благоприятный исход. - Провожатого ему, сам понимаешь, я не дал. Пропустить – того закон требует, а жизнь его дурную спасать, на то указаний не было. Да и то сказать… ну, послал бы я с ним кого-то, пусть и двоих. Он, поди, пока до монолита доберётся, всё болото раздразнит, а моим парням после возвращаться. Ты-то, экзорцист, дунешь-плюнешь, и любую нечисть снесёт, а мы так больше честной сталью… Ну а сталь – она когда поможет, а когда и совсем наоборот.

- Да что ты оправдываешься, Сидр, словно молодка, с любезным другом на сеновале пойманная, - ухмыльнулся Руфус. – Всё я понимаю. Что отговорить попытался – это правильно. Законы, оно конечно, законы, но ведь вы ж здесь не просто так поставлены, а жизни людские беречь. Что мог – сделал, и хорошо. Не послушал тебя этот молодой осёл, что ж, его право. Глядишь, и девка его поумнее мужика себе найдёт.

- Ладно, Руф, а ты-то зачем пожаловал?

- А я, друг мой, представь себе, тоже к монолиту. Правда, попутно дельце одно надо будет сделать, - экзорцист замялся, явно не желая вдаваться в объяснения. – В общем, вы тут в оба глядите… Может статься, что на болоте пошуметь доведётся.

- Угу, знаю я твоё "пошуметь", - набычился воин. – После таких "шумелок", глядишь, нам тут жарко придётся. Полезет всякое…

- Врать не буду, и такое может случиться, - серьёзно кивнул Гордон. – Но дело есть дело, Сидр. У тебя своя служба, у меня своя.

- Да я что, - обреченно махнул рукой десятник, – я так, разговора ради. И то сказать, что-то давно уж тишь да гладь, так и мечи в ножнах заржавеют. Ничо, разомнёмся малость, не во вред. Но если уж совсем туго – ты уж пособи, сделай милость. Прям сейчас пойдёшь? А то у нас мясцо поспело, да и бочонок с пивом дна не кажет. Передохнул бы с дороги. И это… Руф, может, помощнику твоему меч какой дать? У нас тут небогато, но кое-что в запасниках имеется.

При упоминании о мече глаза у Ника загорелись, но, вспомнив утреннюю перебранку, он лишь вздохнул и отрицательно помотал головой.

- Спасибо, уважаемый, но я уж так.

Жареного мяса пришлось отведать – не обижать же ветерана. И пива кружечку опрокинуть. Пиво не ахти, да и согрелось порядком, на лесной заставе погреба с ледником не водится. Но ведь иной раз и простая вода, с добрым сердцем поданная, слаще вина покажется. Так что отправиться дальше по тропе, совсем уж заросшей и местами едва видимой, удалось только через час. На прощанье десятник крепко обнял экзорциста, что-то прошептал ему на ухо и, сокрушённо покачав головой, ушел за частокол.

- Что он сказал тебе, Руфус? – поинтересовался Ник, когда застава скрылась за деревьями.

- Посоветовал тебя беречь, - усмехнулся экзорцист. – Говорит, кровь у "вьюноша твого" горяча больно, а болото осторожности требует.

- А ещё можно вопрос?

Гордон задумчиво посмотрел на парня. Интересно, он всегда был таким, или радикально изменился за последние несколько дней? Если подумать, когда это кто-то из Торринов или тех же Вельдов спрашивал разрешения у того, кто стоял неизмеримо ниже их на Тронных ступенях? Или, как любит выражаться Тео, на "социальной лестнице".