Дмитрий Воронин - Возрождение

При этой мысли у Ника из головы разом вылетели все наставления, полученные от наставника. Он дёрнулся, а затем выхватил этот неуклюжий пистолет, горько сожалея об отсутствии привычной шпаги, и выпалил в ламию. Грохот выстрела, слившийся со рвущей струны души музыкой, прозвучал истинным святотатством.

В ламию он не попал. К счастью, не попал и в Руфуса. Но внимание твари, следовало отдать ему должное, привлёк.

Несущая в себе память бесчисленных поколений, ламия с этим оружием уже была знакома, хоть и не лично. Знала и то, что увернуться от выпускаемых в неё крошечных стрел будет куда сложнее, чем от стрел обычных. А потому решила оставить шустрого противника на потом и в первую очередь разобраться с более опасным. В конце концов, у этого вертлявого человечка оружия не видно, а магия, которую ощущало чудовище, не вызывала особых опасений. Она, ламия, рождена в воде, провела в ней большую часть жизни и, если повезёт, из воды и уйдёт в посмертие. Ей ли страшиться родной стихии?

Ник понимал, что сейчас порождение Зла бросится на него. Что надо будет уклониться, нырнуть куда-то в сторону, уйти от взмаха длинных когтей. Но не мог. Его тело словно само превратилось в камень, напрочь отказываясь подчиняться хозяину.

Человек и полузмея замерли друг напротив друга. Ненадолго, не более чем на три удара сердца.

Именно этого времени хватило Руфусу, чтобы завершить плетение заклинания.

Облако голубых искорок окутало ламию, стремительно сгущаясь и превращаясь в тонкую льдисто-сверкающую оболочку, охватывающую тварь целиком, от макушки до увенчанного шипами кончика хвоста. "Оковы мороза" на время, отведённое действию заклинания, превращали жертву в статую. Только вот в случае с этой жертвой на долгую неподвижность рассчитывать не стоит.

- Ник, сеть! – заорал Руфус, срывая голос. – Ну же, быстрее!

Но парень продолжал стоять, словно его тоже накрыло морозным облаком. Экзорцист бросился к напарнику, выдернул из безвольных рук свёрток с сетью и принялся лихорадочно опутывать обледеневшее создание. Он едва успел – заклятье, не выдержав борьбы с родственной сущностью, рассыпалось с мелодичным звоном, брызнув во все стороны быстро гаснущими голубыми искрами. Ламия, так и не сумевшая толком понять, что произошло, рванулась к пребывающей в ступоре жертве – и тут же грузно завалилась набок.

- Уф… - Гордон тяжело опустился на траву и принялся вытирать со лба пот. – Ник, чтоб тебя… Сказано было – не шевелиться. Куда полез, спрашивается?

- Я думал, она тебя…

- Думал он, - недовольно фыркнул экзорцист. – До меня ей тянуться надо было, а ты стоял, как запечённый поросёнок на столе, подходи и угощайся. Спасибо, конечно, что отвлёк, но в следующий раз ты уж лучше меня слушайся. А что растерялся – не переживай, это со всеми бывает в первый-второй раз. Выжили – и славно. Со временем поймёшь, что бояться порождений Зла не стоит. Опасаться – это обязательно, это весьма для здоровья пользительно. А бояться тут нечего. Сильная, ядовитая, опасная… но ведь и мы не просты, а, друг мой?

- Ну что ж, приступим, пожалуй…

Руфус вновь развязал свой мешок, содержащий, пожалуй, всё, что угодно, кроме вещей, действительно необходимых двум путникам в дальней дороге, сунул туда замолчавшую жёлтую коробочку, а затем принялся раскладывать на заботливо расстеленной прямо на траве тряпице устрашающего вида инструменты. Крючья, щипцы, зазубренные ножи, длинные иглы, покрытые насечками, не мешающими вонзить иглу в тело, но порядком затрудняющими последующее извлечение – весь этот палаческий инвентарь носил явственные следы частого использования по назначению. Похоже, с последнего применения никто не озаботился отмыть сталь от крови, и теперь некогда блестящую поверхность пыточных орудий покрывали самого недвусмысленного вида тёмные пятна.

- Ник, друг мой, выйди-ка с поляны и набери немного хвороста. Я понимаю, что на болоте с сухими дровами сложно… ну, веток наломай каких, что ли. Нам костерок разложить надо, - Гордон поднял какую-то железку, задумчиво повертел её перед глазами и пояснил, - поверишь ли, для поддержания беседы раскалённый металл часто полезнее, чем любые увещевания.

Юноша содрогнулся всем телом, но спорить не рискнул и молча отправился выполнять поручение. При этом его спина выражала самое искреннее неодобрение тому, что в ближайшем будущем должно будет произойти с пленницей.

Ламия уже не дёргалась, оценив прочность сети, и просто лежала на боку, глядя на Гордона в упор огромными жёлтыми глазами. Если бы не эти глаза, её вполне можно было назвать красивой… но именно они заставляли сразу же понять, что ничего общего у этого создания с человеком нет и быть не может. Даже хвост, по-своему изящный и немного завораживающий, не производил столь отталкивающего впечатления. Впрочем, если на хвост посмотреть внимательнее, по коже пробегал неприятный холодок – там, где концевые шипы касались земли, вечнозелёная трава уже увяла, образовав пока что небольшой, с пару ладоней, серо-желтоватый круг. Это существо питалась жизненными силами окружающего мира… Да, она предпочитала убивать людей. Но могла подкармливаться чем угодно, в противном случае ламии вымерли бы много веков назад.

- Пошшему проссто не убьёшшь? – внезапно прошипела тварь.

- Глупый вопрос от столь разумного создания, - хмыкнул Руфус, не поворачивая головы и продолжая извлекать из мешка всё новые и новые хитроумные приспособления. – Если я потратил столько сил, чтобы захватить тебя живой, следовательно, мне от тебя что-то надо.

- Шшто?

- Правдивые ответы на вопросы, - словно малолетнему глупышу, объяснил экзорцист. – Нет, ну сама посуди, о чём говорить с существом, хранящем в памяти всю историю мира. И не только нашего.

Ламия перевела взгляд на инструменты и по могучему телу пробежала судорога отвращения.

- Пошшему шше ты не ссадаёшшь ссвои вопроссы?

- Сейчас костерок запалим, нагреем в нём кое-что, затем и для вопросов придёт черёд.

Из прохода меж ивами появился Ник с охапкой веток толщиной от пальца и менее. С сухостоем на болоте действительно было сложно, поэтому Руфус и не думал укорять молодого напарника в недостатке прилежания.

- О, отлично, друг мой, отлично! У меня уже всё готово.

- Не надо косстра, - торопливо прошипела ламия, предварительно ещё раз, без особой надежды, попытавшись вырваться. – Ссадавай вопроссы, шшеловек. Я отвешшу. Ессли пообещаешшь, шшто убьёшшь бысстро.

- Правду ответишь? – экзорцист недоверчиво приподнял бровь. – Как мне опыт подсказывает, сперва с пленником надо поговорить на языке огня и железа, вот после этого он всегда по-особому честен. И искренне рвётся сказать вопрошающему всё, включая то, о чём его не спрашивают.