Валерий Сабитов - Ард Айлийюн

Но теперь… Слух о вас достиг всех пределов. К вам будут стремиться. С разными целями. И чтобы познакомиться, и чтобы подтвердить дружбу и преданность. Но! Но… После Азарфэйра в природе многое поменялось. Ведь и Мантикоры прежде не было. Так что возможны сюрпризы. Мантикора — дополнительная страховка. И должна она быть внутренне привязана к одному из вас. Думаю, к Нуру. Ты не против?

Вопрос для Нура был ожиданным. И снова он не стал советоваться ни с кем, даже с Сандром. И спокойно сказал:

— Подружиться с ней не смогу. Понимать друг друга будем. Но есть вопрос.

Он бросил взгляд на Сандра, шаман улыбнулся по-отцовски. И Нур продолжил:

— Что с ней будем делать, когда… Если она нам станет не нужна? Крайне не понадобится?

Шаман продолжал улыбаться, понимающе и с тем же удовлетворением, что и Сандр.

— Очень хорошо! Я думал и об этом. Или ликвидация, или отправите назад, ко мне.

— Но… Вы же передислоцируетесь. Как она вас отыщет?

— Ничего… Она меня найдет всюду. Только прикажи.

Сандр слушал их диалог, подавляя внутреннее сопротивление. Совсем ему не нравилось такое прибавление в отряде. Тут еще и странное поведение Найденыша… Последнего бы прицепить к аваретам. Да Нур не даст… Сандр улыбнулся тому, что мнение, позиция Нура, самого слабого и юного, становится выше командирского. Да и шамана обижать нельзя. Он хочет им помочь, хоть таким вот неоднозначным подарком способствовать их делу. Делу айлов…

Зверь принял Нура за хозяина сразу. А Нур оказался в готовности руководить Мантикорой.

И путь продолжился. Но теперь впереди двигалась Мантикора. Нур лишь ставил ей задачу на суточный переход. Обследовав маршрут, она ожидала хозяина с отрядом. Продвигался громадный зверь достаточно бесшумно. Животный мир, почуяв такое усиление в оперотряде, держался как можно дальше от айлов. Только птицы не снижали активность и стаями кружили над маршрутом, указывая местонахождение Мантикоры. Сандр заметил Глафию, что кривая степени безопасности резко пошла в гору, но легче от того не стало. Не было удовлетворения. Словно айлы использовали против обитателей Арда Ману в своих интересах запрещенный, неестественный прием.

Между тем хвойная тайга сменилась лиственным лесом. Местность пошла холмистая, сопки сменялись болотистыми марями, в ушах звенело от обилия мелких насекомых.

Через неделю заметно похолодало, хотя ветер задул совсем не Кафский, северный, а с юга, тропический, с привкусом далеких морей. И звезд на небе стало меньше. Да и одинокая луна заметно поблекла, сделавшись из серебряной какой-то белесой.

Однажды пошел колючий мелкий град. Градины синие, прозрачные… Почти как жемчужины, извлекаемые со дна Лотосового озера Бухайром. За последний год их у Нура набралось почти два десятка, он подарил их Азхаре и Фрее. Очень красивые жемчужины, как глазки птицы Динни из любимого абрикосового сада Азхары.

Шли быстро, без усталости, кочевники снабдили отряд честным знанием местности. Река на юге, стремящаяся вместе с ними к Жемчужной, то и дело меняла направление, петляла. Но ее дыхание оставалось близко, добавляя к настроению теплую нотку. Если рядом вода, чистая и свежая, то путнику идти к цели не только легко, но и радостно.

Да, отряд шел быстро. Но не так, как в Пустыне. Если там приступы слабости духа и тела как то можно было объяснить, то сейчас… Оживший было в стойбище аваретов Хиса вновь ушел в неизведанные глубины Колодца Желаний. Найденыш вел себя беспокойно, пугаясь каждого звука, особенно если они доносились от прокладывающей путь Мантикоры. Но о нём что беспокоиться? — ведь он не айл; ему, возможно, так и положено.

Сандр смотрел на братьев.

Арри снял с шеи цветной платок, сделался скучным и мрачным. Его округлое, луноподобное, по выражению Глафия, лицо перестало проявлять какие-либо эмоции.

Ангий, старший в отряде по возрасту, сочетавший седину в волосах с неспешностью в суждениях и действиях, то и дело суетился, беспокоился о всяких мелочах. На последнем малом привале ему показалось, что на него косо смотрят. И объявил, что потерял какой-то ремешок из комплекта своей белой, рабочей одежды. И отказался идти дальше, пока не найдет его. Весь отряд в течение трех часов был занят поисками ремешка. Пока он не нашелся в кармане куртки Ангия.

Джахар, уверенный в себе спортсмен-красавец, вдруг погрустнел и потерял интерес даже к новым звукам, которые он коллекционировал всю дорогу.

Даже Глафий, правая рука Сандра, олицетворение бодрости и жизненной силы, вдруг сделался предельно задумчив. И все покусывал соломенный ус, смотря отстраненными глазами куда-то в бесконечность. К исходящему от него запаху, обычно ярко-медовому, добавился острый, почти перечный.

Нур беспокоил больше других. Смотрел он мрачно, ушел в себя. То ли о Малыше опять затосковал, то ли Азхару вспоминает.

Шаман прав. Никак айлы не сроднятся с новой реальностью. Каждый втайне мечтает о возвращении в Ард Айлийюн. Но ведь и там уже не будет как прежде. И Сандр временами все внутренние силы отдает борьбе с приступами неверия в благополучный исход миссии. Идти еще неизвестно сколько месяцев, а то и лет; и неведомо никому, что ждет впереди. Опасности с трудностями еще не начинались. Даже беспечное, внеразумное бытие аваретов начинает казаться вариантом блаженства.

Но вот западный ветер донес волну пряной влажной свежести. И отряд воодушевился: Жемчужная! Исчез постоянный звон в ушах, — мириады насекомых остались позади, надоевший лес кончился. Началась ровная бескрайняя степь, буйно заросшая высокими травами. Цветов мало, и потому каждый из них притягивал к себе айлов с особой силой. Сандр сделал несколько попыток, чтобы покончить с обнюхиванием и близким рассмотрением то одного, то другого цветка, и махнул рукой. Ему самому ох как хотелось забыть о дороге, улечься в траве и смотреть на небо, дожидаясь звезд. То ли осуждать спутников, то ли радоваться… Айл всегда ребенок, независимо от возраста.

Степь пересечена множеством крепко утоптанных троп и тропинок. Большинство их ведет на водопой. Но присутствие где-то впереди Мантикоры сделало маршрут пустынным. И Сандр принял решение: при первом же удобном случае побеседовать с Нуром. И найти причину отправить Мантикору обратно, к прежнему хозяину. Ведь так можно не просто отпугнуть, но и восстановить против себя все местное животное царство.

До Жемчужной оставался суточный переход, когда Глафий обрадовал всех долгожданной находкой. Обнаружена первая точка связи с обоими дозорами! Оказалось, что отряд, следуя течению безымянной реки, взял солидно к югу. Сандр побеседовал с Глафием и понял: ввело в заблуждение зарево на далекими Кафскими горами, которое с наступлением сумерек заполняло четверть неба; а ночами с севера доносились гул и грохот. Будто громадный супермолот пробивал в скалах проход. Свет и звук внушали отвращение. Айлы бессознательно отдалялись от источника тревоги.