Вадим Калашов - Хольмганг [сборник litres]

– Это жестоко – не давать ему выбора, каким быть.

– Жестоко – это истреблять целый народ только потому, что он умеет то, что недоступно вам!

Наступает долгая пауза. Наконец вервольф сумрачно задаёт свой вопрос:

– А ты… ты почему не убил меня сразу?

– Потому что Годфред Боец был прав.

Вервольф закрывает глаза, и на нож Олафа стекает слеза.

– Я знал, знал, что ты один из нас, но не хочешь в этом признаваться.

– Нет, ты не понял, – разочаровывает его рус, – он прав в том, что я был в Восточной Словении и видел волкодлаков. И лично убедился, что злодеев среди них не больше, чем среди людей, а легенды о кровожадном зове Луны – грязная ложь. Ты мог бы давно убить нас всех магией, но ты не хочешь смерти невинных людей, и даже пастуха, который поднял на тебя копьё, а потом поднял тревогу, ты пощадил.

Олаф убрал нож – в нём больше не было нужды.

– Да, должны умирать только виновные. Викинги из-за нескольких негодяев, списавших собственные злодейства на зов Луны, истребляли всех вервольфов поголовно, а мы будем мстить лишь тем, кто подымал копьё!.. Моё настоящее имя в прошлом!

Сейчас меня зовут Скульдольф – Волк Долга, и мой долг.

– Постой, Скульдольф, вначале пару слов о долге.

Олаф садится на землю. Старый вервольф садится рядом.

– Ты ничему не научился у того, кого хотел забрать в вожаки. Счастье племени важнее личной мести, решил этот юнец и отправился в опасную погоню в одиночку, не взяв ни одного воина, дабы возможная атака была отбита скоро и без больших потерь. Ты же словно не представляешь, чем обернется твоё желание отомстить всем, кто принимал участие в охоте на вервольфов.

Старому оборотню не нужно много времени, чтобы найти ответ на так вовремя поставленный вопрос:

– Новой охотой.

– Наконец-то ты понял! Единственный шанс вервольфов – это затаиться. Жить среди нас так, чтобы даже потомок волхвов ни о чём не догадался. Стать тенью мира викингов, пока вы не найдёте в Митгарде свободное место для собственной страны. Пока не размножитесь настолько, что сможете этот уголок заселить!.. А Гогри Иноземца оставьте миру людей. Прошу тебя пока что добром, оставь его миру людей, Волк Долга.

Утро кусок за куском отвоёвывало лес у мрака, а Олаф-рус торопился согреть своему юному командиру завтрак. Он уже знал, как сумеет убедить Гогри Иноземца в том, что бонд обознался и его отца убили простые волки. Этой ночью их убили его меч и копьё бродячего скальда, который поторопился отправиться дальше, искать новые легенды и новых слушателей. Олаф умел убеждать людей, а то, что Годфред всё видел и много чего слышал, его не волновало – кто поверит сумасшедшему?

Он готовил вкусную оленину и временами бросал взгляды то на лицо мирно спящего юного ярла, то на ворочающегося в бессильной ненависти связанного Годфреда, то в чащу, которая окружила поляну. Временами ему казалось, что в этой чаще мелькает серебристое тело его нового знакомого, но каждый раз это была всего лишь тень.

Всего лишь тень – Волк Долга верно понял слова русского викинга.

Долгий дождь неприятен сам по себе, а когда он случается на море, да ещё в холодную погоду, то даже смиренный монах начнёт поминать Небо дурным словом. А на палубе, по которой барабанили небесные капли, не было ни одного монаха, поэтому здесь кляли капризы погоды ещё сильней.

Холодная погода не в диковинку на Большом Острове, где живёт народ саксов, да и туман тоже, поэтому местные жители иногда называют свою землю Страной Туманов. Но на борту корабля, который пытался найти путь в тумане, не было ни одного сакса, поэтому никто не привык к путешествиям сквозь сырую мглу.

Да, туман, тем более на море – это скверное дело и без дождя, а с дождём он в сто раз неприятнее, и именно поэтому Феодор Корий Гинсавр по прозвищу Феодор Отважный никуда не уходил с палубы своего головного корабля с коротким, но красивым именем «Лань», несмотря на то, что дождь играл на палубе колыбельную мелодию, а морской туман напевал шёпотом что-то вроде «В каюту, в каюту.».

Нет, капитан не имеет права уходить в каюту тогда, когда его судно подвергается такой опасности. Тем более, что от маршрута «Лани» зависит судьба ещё двух достойных выпускников верфи, которых головной корабль Феодора ведёт как поводырь слепых. Впрочем, в малознакомых водах тем более вблизи таких любителей полакомиться потопленными кораблями как Орочьи Острова, без лоцмана любое судно подобно слепому, решившему пробежаться по болоту. А лоцман, доподлинно знающий опасные места местных морей, на всю маленькую флотилию Феодора Отважного был только один.

Феодор правил «Ланью» заместо её старого капитана, погибшего не столь давно в схватке с пиратами. Прошли те времена, когда этот купец был нежелательным гостем в дорогих тавернах, где не подают плохого вина. Теперь у него были деньги, чтобы нанять самого известного капитана стольного града родной Империи, но Феодор не нашёл никого, кому бы смог доверить такой уникальный корабль, и стал на место капитана сам. Тем более что эту науку он знал не хуже, чем торговое дело, а торговое дело так же прекрасно как ремесло матроса или умение гребца. Феодор был необычным купцом. Ему были знакомы и основы ратного мастерства, и наследие десятка философских школ, и ещё много того, чем другие торговцы пренебрегают.

Сейчас «Лань» спустила все паруса и двигалась только на вёслах. Остальные корабли, стараясь не потерять её из вида, следовали сзади.

Ветер был. Недостаточный, чтобы разогнать туман, но вполне способный облегчить работу гребцов. Но если лоцман ошибётся, что хоть раз в жизни бывает с самыми опытными людьми любых профессий, то жизнь экипажа и пассажиров зависит только от того, насколько быстро корабль остановится или повернёт. А одно дело резко остановить судно с поднятыми парусами, а другое со спущенными.

Матросы и дружинники сейчас имели право на отдых, но никто не храпел по каютам и в трюме, даже вторая смена гребцов, а с ними корабельный повар, музыкант Генрих и прочие персонажи корабельной жизни, от присутствия которых на палубе большую часть плавания ничего не зависит. Все были так взволнованны, что мокли под дождём вместе с теми, кто сидел на вёслах. Уже третий раз они плавали к Орочьим Островам, и каждый раз странный лоцман соглашался их вести, только если с неба падала вода.