Ольга Лебедь - Звездные духи. Дух Января

Сначала я опасалась его внимания – пыталась разглядеть на лице намеки, что все это не взаправду, и я просто по какой-то неведомой причине игнорирую инстинкт – но, в конце концов, поняла, что мне ничто не угрожает. И начала радоваться нашим встречам. У меня появился друг на земле!

Но лучше бы я обманулась в мыслях чуть раньше.

В последние дни апреля небо было очень пасмурным. Я не видела звезд уже около недели, и это странно успокаивало. Будто никто и не наблюдает за тобой свысока. Хотя пытаться разглядеть меня с неба – это то же самое, что искать искру пламени среди сотни огней вечернего города, – но даже так я никогда не могла выходить под блеск небесных светил, не съежившись, будто сейчас получу за очередную проказу.

Но звезды были безразличны. Никто не светил ярче, чем ему это положено, никто не передвигался по небосклону, если бы ему вдруг вздумалось. А тучи, закрыв от меня небесное великолепие, оказали неоценимую услугу – я больше не вздрагивала при любом показавшимся мне необычным отблеске.

Вуржин шел рядом и постоянно подергивал головой. Я не могла уловить причину его волнения. И думала, что на него действовала таким образом погода – я слышала от Влады, что некоторые земляне очень болезненно реагируют на ее изменения.

– Слушай, Джина, – окликнул он, прежде чем я успела задать ему вопрос. Он взглянул на меня, и вдруг его лицо неуловимо изменилось. Он нервно засмеялся, смотря в сторону, будто вспомнил давно забытую шутку. – У тебя же всегда такие красивые медные волосы, даже сейчас, когда солнца нет.

Я перевела взгляд на косу, которая слегка оттенялась дневным светом.

– Я скоро уплываю в Мидамин. Знаю, что это не так далеко, как хотелось бы мне, чтобы это звучало… – парень наморщил лоб, будто слова давались ему с мучением. – Но Джина… ты мне нравишься.

Он встретился со мной глазами… При всей очевидности его слов, в тот момент я никак не могла понять, к чему он клонит. Стояла и смотрела. А в голове только вопросы роились: он прощается? Он хочет извиниться? За что? Его глаза отражали гамму чувств, но я не улавливала ее значения, пытаясь подобрать то, что чувствовала сама. Друг ждал – это читалось – и я вдруг подумала, что это могла быть обида, но не известной мне природы.

– Вуржин, – произнесла я, надеясь мягко прояснить ситуацию, но он меня прервал:

– Нет, дай я договорю, Джина, – остановил меня рукой. – Мне надо высказаться, иначе я никогда этого больше не сделаю, – он неловко усмехнулся. А я почти видела, как по его шее стекают струйки пота.

– Я понимаю, что ты можешь не разделять мои чувства, – продолжил он. – И глупо было бы на что-то надеяться, но… знаешь, люди всегда на что-то надеются, и… может быть… Ты бы поехала со мной?

– Поехала? – я сказала это раньше, чем во мне начало пробуждаться осознание чего-то нехорошего. В груди менялось . Захотелось вдруг закрыться, отступить на шаг. Но я пересилила себя, смотря в глаза человеку – и в этот момент меня саму прошиб пот, а щеки стали холодными. Человеческие чувства . Чувства… Что, черт возьми, происходит?

– Вдруг у меня все же есть шанс? – у него были такие глаза. – Я все еще буду тешить себя надеждой, пока ты не ответишь. И я хочу… хочу, чтобы ты дала ответ сейчас. Прямо здесь. Тянуть уже некуда. Так что, Джина, ты… Ты останешься со мной?

Резкий запах. Корица. Ее донесло с окраины, и я поежилась от набежавшего ветра. Вот только мысли в оцепенении стыли под взглядом друга…

Венера-голубка, что же это?.. В груди нарастает мучительная боль. А к горлу, кажется, подступает тошнота. Сердце сжимается, как бешеное, урывками. На Вуржина становится невыносимо смотреть, хотя минуту назад я готова была разглядывать его лицо, лишь бы он не грустил. Но сейчас неуютно самой. И холодно так, что держись только за себя. Почему он смотрит с надеждой? Я знаю, почему . И знание это приходит не из головы, как раньше – людей иногда настигало, мы читали об этом – а изнутри , и это было самое ужасное .

Я не могу чувствовать то же самое, что и человек. Я не могу!.. Он меня не знает. А я… почему мне так больно? Это из-за него? Или за него?.. Хочется отступить и одновременно его не обидеть, но венера… Этого не происходит со мной. Скажи, что этого не происходит… Я всего лишь звезда, которая потерялась. И сейчас отчетливо почувствовала свое одиночество.

Лишь бы не смотреть ему в глаза, лишь бы в землю… в голове само собой всплыло сразу несколько имен, пока Вуржин стоял напротив и дожидался моего решения. Весен… Соул. Влада. Задумывалась ли я когда-нибудь, что я чувствовала к Весену? Теперь нашелся повод.

Повозившись в сжимающейся от неправдоподобности происходившего душе я нашла этот очевидный каждой звезде ответ, и нашла с облегчением: я никогда не испытывала к духу дурацкого чувства, свойственного людям. Оно такое непонятное и другое . Ты сразу будто становишься далек от того, с которым проводил до этого время, и все было хорошо. Соул, мой друг Соул, никогда не говорил, что любит Лизу, я уверена, даже не задумывался об этом.

У звезд любви не существует. Это вынуждены терпеть люди, но мы избавлены от этой участи. Звезды единятся только ради рождения новой. Симпатия, доверие – все это есть, и это можно сравнить с человеческим, но любовь… Это звучит отвратительно. Как нечто, что заставляет тебя становиться другим против собственной воли.

А Владой я восхищалась. Бесспорно… Я уменьшилась от этой мысли, но мне пришлось подумать и его имя, чувствуя безвольную, пустую черноту, наполнившую сердце: Ковен… Я всегда буду тянуться к нему. Моему единственному хозяину. Одному ему я когда-либо буду служить… А чувство? Чтобы я когда-нибудь испытывала к нему что-то такое же непостоянное и окунающее в неизвестность…

– Вуржин, – я заговорила прежде, чем совладала со своим голосом. Парень, венера-голубушка, это уловил. И на меня нахлынуло… – Почему я должна с тобой прощаться?

Меня сейчас на части разорвет – у него такое лицо!..

– Прости меня, – я не виновата. Нет, я не виновата! Но считаю-то по-другому, нежели говорю…

Я же звездный дух!

– Я понимаю, – тихо сказал он, но легче-то не стало. И вдруг добавил в голос бодрости: – Но я так рад был тебя встретить!

Я не могла больше этого вынести… Взяла с себя слово, что никогда не побываю в Зерныхе, что бы ни поручала мне в этом городе Влада.

Я вернулась к ней опустошенная, поменявшееся в лице, так что она сразу запричитала надо мной:

– Какой олух это с тобой сделал?!

В доме было слегка вверх дном – либо повоевала Зоя, либо ведьма была чем-то недовольна. А еще, и это вернее, причиной погрома мог быть мертвецки пьяный Риден, валяющийся где-то на пути к кухонной тумбочке.