Ольга Лебедь - Звездные духи. Дух Января

Она резко захлопнула за собой дверь. Я медленно выдохнула. Хочу с ней поменьше пересекаться.

Про арену я слышала. Много обрывочных разговоров. Кажется, все студенты ею больны. Жужжали, что там чудесные битвы, реализация способностей. Еще я запомнила, что арена находится вне Ума, вне основного комплекса. А это по меньшей мере значило, что туда нужно добираться через портал – потому что ни из одного окна здания, на каких бы этажах я ни была, я не видела ничего, кроме странной формы одиноких гор, водопада и далекого леса. И лиц. А портал до арены значил лишнее недомогание…

Я подошла к своей кровати. По сравнению с местом соседки, мое пристанище выглядело голо – и чисто. Под кроватью покоился рюкзак, в котором я хранила ингредиенты для зелья на ближайшие пару месяцев. Надо было уже думать, как мне раздобыть следующую партию до того, как кончится эта. Влада рассказала в подробностях, как приготовить оборотное. Вроде бы нетрудно. Но я не знала пока, как сделать это, не привлекая внимания.

От моего лунного цикла прошло уже семь дней.

Листоворот у подножия горы кружил точно в таком же темпе, в каком вертелись в моей голове невеселые мысли. Это просто день был длинным. Я взглянула на папку с домашними заданиями, оторвавшись от зрелища за окном.

Я мечтала когда-то попасть в Академию. А теперь мне подумалось, что я сменила покровительство планет на богиню-мать – потому что если Владимиру доставали мужчины, то мне уже не давали покоя бесполезные уроки и все возможные виды человеческих глаз.

Воздух сегодня свеж. Еще не морозит, но дышать легко, как новорожденному. Вверху стаи ласточек носятся, как угорелые, перепутали дождливые осадки и только раздражают молодых дракош. Но те щенятся, глаза блестят ака мраморные.

Небо чистое, только перистые по кромке горизонта. Отлично. То что надо для первого аренного состязания.

Уже начал собираться народ. На всех парах носился толстяк Фурфи, которого я запряг расставить флажки и ограничительные знаки. Не вижу Торгейра… Пора бы уже парню знать цену времени. Лопнувшая стена – это не шутки. Что тут еще у нас?..

– Эй, Шоко! Долго там?

Ко мне в рубку поднимался эльф из светлых, уши торчат вниз антенами. Я глянул на наручные часы.

– Пока все участники не подтянутся, ничего сказать не могу.

– Ладно. Но Пума будет. Она сегодня что-то готовит.

– Я записал.

– Давай, – он кивнул и через скамьи, перепрыгивая, пошел вбок.

Солнце палило в зените, когда наконец-то затянули купол, и внутри арены стало прохладнее.

– Как думаешь, что сегодня самое грандиозное? – усмехнулся в нетерпении Жинко, забравшись ко мне в кабину. Он цедил арену глазами.

Я сверился со списком.

– Судя по тому, что у меня есть… Ветроск с Лейвом.

– Да! – хлюпик захлопал в ладоши. – Я знал, что ты это скажешь! Да, с нетерпением жду! Вот это будет зрелище!

– Посмотрим, – я поменял направление четвертого фонаря. – Не забывай, что было два триместра назад – всех побила девушка.

– А-а, – отмахнулся Жинко. – То была Хриса. Она змея тихая, с такими не угадаешь.

– Есть еще Пума…

– А кто это? – заглянул ко мне парень через плечо, всмотрелся в имена.

– Не знаю.

Трибуны заполнялись медленнее, чем обычно. Где-то были заторы. Торгейр наконец-то загнал последнего любопытного дракошу в загон и закрыл ворота. Сегодня без вас, ребята. Ирлан, отряхнув от воротной копоти ладони, показал мне большой палец, и я нажал на красную кнопку:

– Рассаживаемся, дамы и господа. Скоро начнем!

Народ сразу засуетился. Через пять минут стало ясно, что стадион заполнен на пятьдесят процентов – что ж, для первого триместра неплохо. Я перепроверил оборудование и установил микрофон на автомат:

– Хэй-эй, маленький и великий, синий и белый, мальчики и девочки – добро пожаловать на первую в новом году аренную битву-у!!!

Взорвались хлопками. Как положено, на слове «синий» взбрыкнулись вспышки возмущения в пяти частях трибуны, но быстро смолкли.

– Сегодня у нас грандиозные заявки, поверьте, это того стоит. Похоже, все устали от трехнедельного отдыха – а вы устали? Я не слышу! Да, народ. Но разве я буду раскрывать вам карты сразу? Поэтому терпим и предвкушаем, а открывают сегодня день Урабур и Бандужи, огненный повелитель и маг смога. Посмотрим, во что это выльется.

Разминочка. Эх, слабовато! Но зрителей разогрело. Ласточки, напуганные боем, окончательно исчезли из поля зрения, повезло, что летали за куполом.

– Как видите, дым бессилен перед мощью огня. По крайней мере, на этот день. Ребята, молодцы! Вам не терпится узнать следующих? Народ, не лезем на площадку, пока рано. А теперь ирланы! Северяк против северяка! Даааа! Ой, я забыл вас представить… А, неважно. Ого, он уже сломал ему кисть…

Славные битвы.

И чем дальше, тем лучше. Я был прав, что ставил на Лейва и Ветроска – такой резонанс никому из предыдущих противников не снился. Конечно, особенно старались синие. Но это мелочи.

– Ух ты! Какой поворот! Да, да, да! Ой, а я могу поболеть за кого-нибудь?

С трибун ожидаемо донеслось размазанное «не-е-э-эт». Ирлан и синий кантиец сцепились так, будто от этого зависело, кто будет руководить войском. «Вот оно» пришло, когда кантиец полоснул клинком и задел одежду, отчего та загорелась белым, и Лейву пришлось срочно скидывать верх.

– Руби его, Ветр! – зажглись цветные трибуны, но к Лейву уже мчались помощники.

– Через ваши трупы! – кричали они, маня эльфов вниз. Те не нуждались в уговорах.

Я дождался, когда по зрителям ударит первая волна, и ткнул кнопку:

– Мешапошник! Выживаем!

На этом моя роль на сегодня окончена. Я вылез как раз до момента, когда в рубку вонзилась черная струя, раскрошив стену.

Лепота-а! Вот по такому я всегда скучаю на каникулах. Все, кто ни попадя, лупят всем, чем ни попадя. Выживает самый – сильнейший, ловкий, незаметный – и можно продолжать до бесконечности. Единственный минус – новички, которым, даже если объяснять правила, которых нет… Пропустив удар черной вперед, я подскочил к одной такой новенькой. Бедняжка, совсем в комок сжалась.

– Эй, все путем! Выбирайся отсюда в корпус! – крикнул я и похлопал для поддержки по спине.

Глаза у нее круглые, и ужас выбивается из краев. Эх, напугалась.

К следующему пареньку уже подбегал Торгейр, явно раздосадованный, что не получает полную чашу веселья. Я на ходу поискал глазами преподавателей, но ни один из них не удосужил внимания сегодняшние соревнования.