Ольга Лебедь - Звездные духи. Дух Января

– Жинко! – не, не слышит. – Вон того бери!

Черт, чесать через шестую часть стадиона из-за не умеющего читать по губам Жинко. А, была не была. Так, осторожненько…

«Школа выживания». Говорящее какое-то название. Студенты-то любили о ней поговорить, и поведением показать. Однако в Уме были запрещены драки. И запрещены любые используемые вне стен аудиторий магические и иные воздействия на людей. За это на тебя могли наложить тяжелые штрафы, а мог ожидать и поворот на сто восемьдесят вокруг оси – вон из университета. Официально здесь драться нельзя было.

Но, видимо, слишком хотели, раз арену придумали. Там санкции отсутствуют – там все равны. Если в Уме штраф зависел скорее от настроения преподавателя, то на арене ты свободен, как комета. Делай, что хочешь, сражайся, с кем хочешь: тебя подлатают без вопросов в целительной башне или, на крайний случай, отвезут в ближайший, с прямым порталом, медицинский городок. Все для блага учащегося.

И вот этих болеющих ареной людей я не понимала. Как будто здесь нравилось друг друга бить. Что происходит с этим Универсальным Магическим? Вроде есть правила – а только волю дай. Все шли на арену, гурьбой, будто нигде на свете не было места чуднее. Веселые лица, предвкушающие битвы.

Я не отставала от групп студентов, стараясь ни к кому не подходить близко – ударят еще для разминки. Могла бы я, конечно, остаться в башне, но подсказывало мне чутье, что лучше первый день потерпеть со всеми. И не обращать внимания на упоминание «школы».

Портал, в котором с шутками и заливным смехом исчезали ученики, представлял собой вагон – длинный желтый, с потрескавшейся снаружи краской. Пустые стекла, сидений нет. Но в конце, не надо было даже вглядываться, маячила серая пелена вместо перехода в следующую часть «поезда». Я переступала через нее, сжавшись, ожидая от бесплотной, азотного происхождения массы нелюбимую мной тошноту.

Долго… переход был длиннее, чем я могла себе представить. Это был целый мост, раскинувшийся над глубокой впадиной, по склонам которой росли ели. Больше я ничего не могла видеть: дно оврага терялось в тумане, напоминающем по цвету ту же субстанцию, что и на порталовом входе.

Здесь было холоднее на несколько градусов. А еще я не слышала звуков птиц, и дело было даже не в том, что студенты вокруг слишком шумные. Оглянувшись, я не увидела университета… Его здесь и не могло быть. Мне оставалось надеяться, что арена так же защищена неизвестностью, как и местоположение Ума. Но, кажется, я слышала от студентов шепоты, которые уверяли меня, что эта надежда напрасна…

В какой-то момент в нос ударил безвкусный туман – и я оказалась перед входом.

Дежавю. Эта была первая мысль. И я даже поймала себя на том, что ищу схему, по которой бегают разноцветные точки – показывающие торговцев, зрителей и незанятые места. Я задела рукой очки, хотя просто рефлекторно подняла ее к волосам. Это было год назад… Но я на секунду будто вернулась в прошлое.

Зажимая уши ладонями – ничего не разобрать в звуковом калейдоскопе, – повинуясь толпе, я забралась на трибуны и пошла наверх. Чем выше, тем меньше внимания. И подсказывала тревога – что там безопаснее. Но когда я достигла последних рядов, над ними вспыхнуло электричество. Потом всполохи стали реже. Присмотревшись, я сообразила, что это магическая стена. И очевидно, ее задачей не была защита неуклюжих студентов, могущих случайно свалиться назад. Она защищала извне от внутреннего…

Вокруг сидений на пять так никто и не сел. Я обхватила плечи. Эта арена огромна. Мне казалось, что виденная мной единственный раз в жизни – опять это дежавю – не могла тягаться с этой размерами. Но в университете не училось столько народу. Размах территории нужен был здесь по какой-то иной причине, и я знала, что мне она не понравится, когда догадаюсь.

Я вздохнула, пытаясь сосредоточиться на чем-то другом, и нашла отличие: эта арена была вытянута вдоль. Блекло-желтым разлинованы три границы – но по сути одна толстая полоса по краю коричневого поля была поделена на несколько потоньше. Все остальное в середине – общее. В одной части стадиона находилось огромное здание с закрытыми воротами. Боюсь представить, что там хранят, размеры тоже ничего себе…

И началось все… голос, который попросил нас рассаживаться, упомянул в приветствии цвет. А я же помню, что на расы лучше не делить, а тут так откровенно говорили о коже некоторых зрителей. «Синий и белый»…

– Добро пожаловать на первую в новом году аренную битву-у!!!

Шум. Я зажала ладонями уши. Этот голос врезался мне в память. А шум, поднятый им, пугал.

Здесь так хотят крови…

Битв.

Я поежилась. Лица ближайших зрителей горели азартом, и мне становилось страшно всего лишь от этого. Вой, крики…

Я закрыла глаза.

– Но как нам незаметно?..

– Чутье спросим.

«Дорогие гости! Дорогие заклинатели! Мы начинаем состязание!»

Что творилось на арене… Мага смога разбил в пух и прах на первой же минуте огненный: все завершилось быстро и пыльно. Те, кто дрались вторыми, поломали друг другу кости – я видела, как один волок руку, а хруст неслышно было только по счастливой случайности…

– Валим с острова!

И так с каждым. И люди ведь – вот что непонятно – выходили на арену с вожделением, будто закончить жизнь под тысячами взглядов было лучшим вариантом смерти, о каком можно мечтать.

– Ковен, что? Я останусь с тобой!

– Руби его, Ветр! – услышала я прежде, чем успела встать с места – все, что я хотела сейчас, уйти. Но на том конце стадиона взревели синие эльфы. Другой народ, срывая на себе рубашки, ринулся на арену. Все ринулись на арену. Все, кто так или иначе мечтал помахаться магией, неслись вниз.

– Через ваши трупы!

– Охота на тебя. И на Джину.

– УХОДИ!

Я смотрела на этот разрастающийся бардак, где теперь сияли белые, желтые, красные магии, метались струи и били молнии.

И поднималась черная туча.

В моей ли это голове… Это в моей голове.

Магия сгустилась для выпада в нашу сторону, Риден схватил меня за руку…

Чернота выстрелила в толпу, исчезла – и где-то появилась вновь.

– Мешапошник! Выживаем!

Я пялилась в то место, где только что была тьма. Она. Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет. Везде крики, щепками крошится дерево, орут в возбуждении зрители. Или это в моей голове? Воспоминание из прошлого – или картинка из настоящего? Еще удар. Я закричала. Но меня не услышали. Все кричали, и все по разным причинам. Новый удар : молния. Я побежала. Не видела, куда. Дыра – трибуны нет. В купол срезонировала магия. Вой обезумевшего человека – далеко, и тут же близко. Мечи, струи острые.