JuliaFF - Государь и его коммандос (СИ)

Взглядом рисую карту и обозначаю на ней тоннели.

— Черные маги не станут ишачить ради удобства людей!

— А ради прибыли от таможенных сборов и контроля над главной транспортной артерией материка?

Маги дружно поднимаются и уходят переваривать информацию. Едва ли их ответ будет скорым. Рассуждать в таких категориях их милости черные маги не приучены. Ничего: месяц — полтора на переучивание у них есть.

Месяц, отведенный новой властью самой себе на подготовку к войне, истекал через несколько дней. Накануне Великие магистры Джахана приезжали на границу в районе реки Пятниццоу. Владелец приграничного трактира утверждал потом, что их милости просто сидели на берегу и любовались видом гор на сопредельной стороне. Вполне может статься, так оно и было.

А наутро начал сходить большой Горонский ледник. Его движение было медленным и величавым. Стена из льда, камей, стволов сломанных деревьев и обломков домов наползала с неумолимостью идущего в атаку войска.

Тысячи собравшихся в долине Пятниццоу людей сначала заворожено смотрели на грозную поступь стихии, а потом, опомнившись, бросились к реке. Конные и пешие, бросая пожитки и сжимая в руках оружие, с бранью и слезами люди сбились в плотную толпу, которая в едином отчаянном порыве стремилась преодолеть несколько верст до Пятниццоу. Глубокое ущелье, которые за многие века размыла себе река — единственная преграда, способная если не поглотить, так серьезно задержать стихию. Толпе плевать на упавших и пограничную стражу. Горе своим и чужим, кто вольно или невольно окажется у нее на пути.

Его величество король Ризван Джаханский вышел из портала, когда толпа проделала половину пути до его владений.

— Добегут? — обратился он к замершим за спиной магам.

— Пешие — нет: ледник ускоряется. Конные устроят давку на мостах. Переберется десятая часть, не больше.

— Тогда начинайте.

Великий магистр Сулим Сантра Бек склонил голову в поклоне и в следующий миг телепортировал в гондолу головного боевого дракона. Все пять джаханских ящеров, выстроившись в линию, пролетели над головами его величества и свиты, зависли над самой границей. На полкорпуса на земли соседей не вторглись.

Пять огненных струй, каждая из которых способна в считанные минуты спалить средних размеров город, обрушились на ползущий ледник. Пять столбов пара ударили в небо. В его клубах тускло мерцали всполохи сгорающих бревен. Сквозь рев пламени прорывался сухой треск рассыпающихся от жара камней.

Притормозившая было толпа продолжила свой бег, теперь от нестерпимо горячего пара, в который превратился грозный ледник.

— Половина обварилась, — заохал наблюдающий за происходящим с крыши своего заведения трактирщик.

Мимо него стремительно промчался его милость Зикгер. Приказы своим людям, только что закончившим разворачивать шатры на лугу за трактиром, он отдавал еще на бегу.

— Готовность — четверть часа. Основной диагноз — ожоги, плюс ушибы, переломы, сдавливания. Сортировка, внимательно: все ожоговые с площадью поражения больше трети — на меня. Активирую купол стерильности.

Дальше трактирщик не слышал. Его милость отошел уже далеко, да и мерный гул накрывшего палаточный лагерь фиолетового купола мешал. Трактирщик отвернулся. На купол этот велели много не смотреть: глаза заболят.

Да и на то, как джаханские солдатики лихо разворачивают подвесные мосты через реку и огораживают обрывы меж ними сеткой, смотреть интереснее. Без всякой магии, а как лихо ребята работают. Надо будет своего к весне в армию спровадить, а то разожрался как боров, от того и хвори всякие цепляются. И вспомнить жутко.

По развернутым временным мостам навстречу толпе уверенной рысью двинулись псы. Они врезались в толпу, словно нож в масло. Кажется, люди и не заметили, кинувшихся им под ноги собак. Первые, может, и заметили, да задние подпирали так, что не рыпнешься. С минуту казалось, зверей навсегда поглотило агрессивное человеческое море. Но… вы когда-нибудь пробовали растоптать крупную пастушью собаку? И вот уже, только что монолитная толпа, как стадо овец разделено на несколько потоков — рукавов, каждый из которых устремился к предназначенному для него мосту.

К концу следующего дня, как только тревожные вести из долины Пятниццоу достигли Синеяра, мастер Вит деловито вышел из портала в шатре магистра Зикгера.

Его милость спал, стоя у операционного стола. Спал те тридцать секунд, что требовались санитарам на размещение перед ним следующего пострадавшего. Как только санитары удалились, Ухан Слонориус Зикгер раскрыл глаза. Несколько уверенных пассов, и сидящая за столиком в углу медсестра с лицом, закрытым марлевой повязкой так, что одни большущие черные глаза восторженно смотрят на шефа, торопливо записывает под диктовку диагноз. Затем стремглав бежит за назначенным снадобьем. Вит Синеус с трудом отрывает взгляд от ее стройных ножек. Хотя уверенные сильные руки его милости Великого магистра Зикгера, как минимум, не хуже. Во всяком случае, мастер Вит убеждает в этом своих вываливших следом за ним из портала студентов всего несколькими идиоматическими выражениями не вполне медицинского характера.

— Следующий.

Зикгер закончил. Расторопные санитары мешают пациенту самостоятельно слезть со стола. А появление посторонних не дает магу-лекарю заснуть на очередные тридцать секунд.

— Не беспокойтесь, коллега, место для своего стола я сам найду, — протестующее машет руками мастер Вит. — А вы чего рты поразевали, оболтусы? Меняете лекарей живо!

А в королевском дворце толпа знатных просителей почти штурмом берет кабинет его величества. Немудрено. Опубликованный накануне список лучших представителей знатнейших дворянских родов вызвал массу вопросов.

— Благородные господа полагают себя более знатными и достойными? — уточнил Ризван многоголосую кляузу вошедших. — Так докажите это делом. Я готов всякому претендующему на место в списке предоставить статус общественного наблюдателя. И если вы сумеете доказать, что назначенный мною человек халатен или корыстен, он будет с позором вычеркнут из числа достойнейших, вы займете его место.

Не успели кандидаты в благороднейшие выйти, как, рассекая их толпу, в кабинет ворвался его милость магистр спецмагов.

— Ваше величество, — «величеством», а не «милостью» с некоторых пор Ризвана звали и маги, — у нас лазутчик.

Бывший гвардейский усач — заговорщик, успевший вновь вернуть капральские лычки, и росавейский разведчик Дружич ввели здоровенного, словно черный горный медведь, мага Ордена. Руки связаны за спиной вполне обычной веревкой. Разве что узел заговорен на неразвязываемость. Не дожидаясь приглашения, задержанный уселся напротив трона. На угрожающее движение жезла магистра, нагло осклабился.