Вирт Андер - Внучка Черной ведьмы

Заметив мое состояние, Дианэль приостановилась, на мгновение задумалась и затем, нырнув в кокон, вылезла с каким-то комком. Расправленный, он оказался тем самым детским плащом, который был куплен в Лучезаре. Надо же, сберегла. А я еще посмел обидеть нелепым подозрением.

— Одень, Сестра. Прости, но это все, что у меня есть.

Пришлось со старательно транслируемой благодарностью нацеплять на себя эту рваную и грязную тряпку, изначальный вид которой уже с трудом поддавался определению. Хорошо еще, что прихваченная небольшой лямкой фибула осталась на месте, позволив застегнуть явно маловатый плащ у горла. Хотя, все же лучше, чем ничего. Ненамного, но стало теплее. В том числе и от пришедшей со стороны дриады эмоции удовольствия.

Заодно, пока одевал, обратил внимание на свое тело. «Покров» отсутствовал, а вода частично смыла грязь и кровь, показав, что под ними скрывалось. М-да. Говорят, шрамы украшают мужчину. Но учитывая, что тело-то женское и располосовано рубцами от ран и ожогов так, что практически нет живого места, зрелище все же было не из приятных. Лицо и спина думаю не в лучшем состоянии. Что же, становиться первой красавицей на деревне, ну или в городе, все равно не собирался, так что не страшно.

А вот то, что я теперь, слава богам, уже не девочка (и не из-за корня, всунутого между ног, не надо таких мыслей) новостью было хорошей. И по степени взрослости Дианэль явно обогнал. Высоким, похоже, особо не стал, но лет восемнадцать, а то и двадцать, этому телу можно давать смело. Худющее, правда, аж все кости выпирают, но грудь почему-то большая и какая-то набухшая. Думаю размер второй, не меньше. И зачем? Вот уж удовольствие теперь таскать «это» спереди на себе. Хотя, если исключить шрамы, смотрятся довольно прилично. Только лучше наблюдать подобное со стороны, чем на своем теле. Э-эх. И ведь если бы не «знал», то мог подумать «всякое» про «предыдущего я». И на кой хрен ты решил создать «боевую форму» из женского тела, а?! Жаль, но ответ уже не получить.

Все эти мысли я додумывал стоя на небольшой каменной площадке в окружении вздымающихся зубьями скал, куда Дианэль меня уже просто донесла на своих лозах не став сажать в кокон. И хорошо, а то повторно сидеть в этих колючках желания не было совсем. По ее словам, дальше терраса заканчивалась, и шел обрыв. Сбоку из расщелины, заросшей сухим кустарником, доносился звук водопада. Впрочем, мне нужно было прямо, по едва видимой тропинке, заворачивающей за скалу и идущей дальше вниз по уступам.

— Все, Сестра. Нам пора прощаться. И напомню еще раз. Как спустишься, сразу найди укромное место и отдохни. Там внизу тоже опасно и пока не восстановишь свои силы, будь очень осторожна, хорошо?

Надо что-то ответить, сказать напоследок, но вот что? Впрочем, может, стоит прояснить один момент до конца? Наверно нет смысла хранить секрет, о котором и так почти знают. Да к тому же неужели я так и не удосужился сказать свое имя?!

— Меня зовут Эли и я… «он». А сестренка, это Сати, но…

Да, я почувствовала… Старший. Твоя вторая душа сейчас спит и не может говорить. Неважно, вы оба — моя любимая «Сестра»!

Тут Дианэль неожиданно улыбнулась и ехидно добавила:

— Но расчесывать свои волосы позволю только тебе!

…

Соображал я долго. Целых несколько мгновений. Впрочем, первой появилась все же мысль о том, что у дриады странная логика. Следом пришло приятное осознание, что есть в этом Мире существо, которое искренне считает, что любит именно меня. И только затем наступило озарение. Вторая душа. Спит. А значит… Сати здесь! Внутри! Она жива! Она…

Ощущая зарождающуюся неистовую радость, я уже собрался вытащить из сестренки все подробности ее «чувства» Сати, но тут обратил внимание на резко изменившееся лицо Дианэль, которая разговаривала сидя в почти полностью раскрытом коконе. А затем из него выметнулась плеть и, неожиданно рванув за ногу, заставила упасть на спину. Впрочем, недоумение и вспышку боли от болезненного падения перебил глухой звук и вонзившаяся в скалу толстая черная лоза, совсем непохожая на те, более тонкие и зеленые, какими пользовалась Дианэль. Повернув голову, я увидел в проходе, что вел на тропу, идущую вниз, темный, почти черный и какой-то скособоченный кокон. И ясно ощутил две эмоции. Идущую от Дианэль отчаянную решимость вместе с повисшим в воздухе криком:

— Вбок! Беги к водопаду, я задержу, там есть еще один спуск!

И четкую, отдающую ненавистью и безумием, читаемую однозначно, как будто тоже сказанную вслух, эмоцию-образ:

— «Убить!»

…

Узкие, то почти смыкающиеся, то расширяющиеся стены. Хруст ломающегося от малейшего прикосновения сухого кустарника, оставляющего кровавые полосы на теле и раздирающего окончательно в лохмотья надетый плащ. Приближающийся шум падающей с большой высоты воды. И на фоне этого странный треск, свист рассекаемого воздуха и удары, раздающиеся сзади. Каким образом одна из дриад оказалась здесь и почему Дианэль ее не почувствовала через свое Слияние, гадать смысла уже не было.

Испытывая невероятное волнение за сестренку и сильную вину за то, что она может пострадать, я делал единственное, на что способен. Убегал изо всех своих сил. Увы, но в текущем состоянии попытка героически бросится в атаку на врага, обернулась бы только очередной смертью. Неприятная правда. И совсем не факт, что меня после этого опять кто-то возродит. Но как больно в душе! Ну чего стоило слегка поторопиться?! Нет, повел себя как в самой худшей мелодраме. Дурак! Затягивал время всеми возможными глупейшими способами. И подставил ту, кто спасла жизнь, под серьезную опасность. Не дай боги Дианэль сейчас умрет. Никогда себе не прощу!

Кустарник неожиданно закончился и я с разбегу (хотя назвать это бегом… срамота полная) вылетел на каменный уступ, находящийся прямо над водопадом. Действительно, сбоку в стене виднелся пролом, через который, похоже, и можно было начинать спуск. К нему я и поковылял, насколько позволяли дрожащие и полыхающие болью от прилагаемых усилий ноги. Увы, путь был выстлан не цветами и попавший вскоре под стопу острый осколок камня заставил взвыть и, подпрыгнув, дернуться в сторону. Это меня и спасло. А вот дальше…

…

Резкий порыв ветра, легкий свист и над плечом, чуть задев, проносится нечто темное. Окончательно потеряв равновесие, я заваливаюсь вбок, ощущая, как волосы на затылке шевелятся от еще одного постороннего прикосновения. Нырнувший под ребра при падении булыжник предоставляет «невероятные» ощущения, заставляя судорожно перекатиться, а попавшая в лицо мелкая каменная крошка сообщает о новой, чудом прошедшей мимо, лозе. Пытаясь подняться, задеваю локтем скалу и, изогнувшись от боли, пропускаю уже четвертую по счету смерть мимо себя.