Виктория Авеярд - Клетка короля [litres]

Целительница, нахмурившись, работает. Она держит обе руки над раной и наклоняется, почти ложась на раненого. Мне не видно, что происходит, но кровь перестает литься. Рана, которая должна была убить Мэйвена, заживает. Мускулы, вены, плоть срастаются, они уже как новенькие. Даже шрама нет, только воспоминание.

После долгой мучительной паузы Мэйвен вскакивает на ноги, и из обеих его ладоней вырывается огонь, заставив окружающих шарахнуться. Стол переворачивается, отброшенный мощью и яростью пламени, и с грохотом падает. Вокруг разлетаются горящие брызги спиртного. Всё горит от гнева Мэйвена. И, подозреваю, от ужаса тоже.

Только у Воло хватает храбрости приблизиться к королю.

– Ваше величество, мы эвакуируем вас…

С полными злобы глазами Мэйвен поворачивается к нему. Лампочки в люстрах над ним взрываются, разбрасывая пламя вместо искр.

– У меня нет причин бежать.

Все это – за несколько секунд. Бальный зал лежит в руинах, полный битого стекла, перевернутых столов и изувеченных трупов.

Среди погибших – принц Александрет. Он неподвижно сидит на почетном месте, и между глаз у него – дырка от пули.

Я не скорблю о нем. Свою способность он использовал, чтобы причинять боль.

Разумеется, меня допрашивают первой. Надо бы уже к этому привыкнуть.

Измученная, эмоционально опустошенная, я валюсь на холодный каменный пол, когда Самсон отходит. Я дышу с трудом, словно от долгого бега, и усилием воли заставляю сердце успокоиться. Надо перестать задыхаться, сохранить хоть какие-то остатки достоинства и здравого смысла. Я вздрагиваю, когда Арвены снова надевают на меня кандалы; ключ они прячут. Мои оковы – одновременно облегчение и бремя. Щит и клетка.

На сей раз мы возвращаемся в большой зал совета, круглое помещение, где некогда Уолш покончила с собой, чтобы сохранить секреты Алой гвардии. Там хватит места, чтобы допросить десяток захваченных убийц. Стражи усвоили урок – они крепко держат пленных, не позволяя им двигаться. Мэйвен злобно смотрит на них. По бокам стоят Воло и Дарак. Принц буквально дымится, разрываясь между бешеным гневом и скорбью. Его соправитель погиб во время покушения на Мэйвена. Попытка, к сожалению, не удалась.

– Она ничего не знала. Ни о мятеже, ни о предательстве Джона, – сообщает Самсон.

Ужасный зал кажется маленьким – большинство мест пустуют, двери надежно заперты. Здесь остались только ближайшие советники Мэйвена. Они смотрят и усиленно думают.

Мэйвен усмехается. Его чуть не убили, но, кажется, он уже пришел в себя.

– Нет, Алая гвардия тут ни при чем. Они действуют иначе.

– Вы этого не знаете, – огрызается Дарак, забыв про вежливость и улыбки. – Вам ничего про них не известно, что бы вы ни говорили. Если Алая гвардия в союзе с…

– Исключено, – резко говорит Эванжелина из-за левого плеча Мэйвена. У нее нет ни места в совете, ни титула, и ей приходится стоять, невзирая на многочисленные пустые кресла.

– Боги не вступают в союз с насекомыми, хотя и могут страдать от нашествия муравьев.

– Красивые слова в устах красивой девушки, – отзывается Дарак, откровенно ее игнорируя. Эванжелина кипит. – Ну, что теперь?

По знаку Мэйвена немедленно начинается допрос. Тень из Дома Хэйвена. Ее крепко держит Трио собственной персоной, не позволяя женщине улизнуть. Без своей способности она кажется тусклой – слабое эхо своего прекрасного клана. Темные волосы, лишенные обычного алого блеска, словно вылиняли. Когда Самсон касается ее виска, она взвизгивает.

– Она думает о своей сестре, – бесстрастно заявляет Самсон. В его голосе слышится одна лишь скука. – Об Элейн.

Я видела ее всего несколько часов назад, когда она скользила по гостиной Эванжелины. И ничем не намекала, что знает о предстоящем покушении. Но никакой хороший стратег и не выдаст своих планов.

Мэйвен тоже это понимает. Кипя от гнева, он глядит на Эванжелину.

– Мне сообщили, что леди Элейн сбежала вместе с большинством своих родственников и покинула столицу, – говорит он. – Вы, случайно, не знаете, куда они могли направиться, моя дорогая?

Эванжелина смотрит прямо перед собой. Она идет по стремительно истончающейся линии. Хотя отец и братья рядом, даже они вряд ли сумеют спасти ее от гнева Мэйвена, если тот слетит с тормозов.

– Нет. Да и с какой стати? – беспечно спрашивает Эванжелина, изучая свои острые ногти.

– Потому что она – невеста твоего брата и твоя любовница, – спокойно отзывается король.

Даже если Эванжелина чувствует себя пристыженной и виноватой, она не показывает этого.

– А… – она усмехается, ничуть не выбитая из колеи. – Скажите на милость, каким образом Элейн могла что-нибудь от меня узнать? Вы так старательно преграждаете мне доступ к политике. Считайте, что Элейн оказала вам услугу, – она не давала мне скучать.

Слушая их перепалку, я вспоминаю другую королевскую чету. Родителей Мэйвена, которые поссорились после того, как Алая гвардия устроила стрельбу на празднике в Замке солнца. Они набрасывались друг на друга, оставляя глубокие раны, которыми можно было воспользоваться позже.

– Тогда подчинись допросу, Эванжелина, и посмотрим, – предлагает Мэйвен, вытянув унизанную драгоценными камнями руку.

– Ни один из моих детей этому не подвергнется, – гремит Воло – не угрожая, а констатируя факт. – Она не участвовала в заговоре – и защищала вас, рискуя жизнью. Без решительных действий Эванжелины и Птолемуса… Нет! Даже говорить об этом – измена. – Патриарх дома хмурится, морща белый лоб, как будто ему отвратительна сама мысль. Как будто он не радовался бы, если бы Мэйвен погиб. – Да здравствует король.

В центре зала женщина из Дома Хэйвена рычит, пытаясь отпихнуть Трио. Он крепко держит ее, не позволяя подняться с колен.

– Да здравствует король! – восклицает она, гневно глядя на нас. – Тиберий Седьмой! Да здравствует король!

Кэл.

Мэйвен встает, стукнув кулаками по подлокотникам кресла. Я ожидаю, что зал вспыхнет, но огня не появляется. И не может быть. Никакого огня, пока он сидит на Молчаливом камне. Пылают только его глаза. А потом Мэйвен начинает смеяться. Медленно и безумно.

– Всё это… ради него? – спрашивает он с издевкой. – Мой брат убил короля, своего отца, помог убить мою мать, а теперь пытается прикончить меня. Самсон, продолжайте, – говорит он, кивнув кузену. – Я не испытываю никакой жалости к изменникам и не намерен их щадить. Особенно если они глупы.

Остальные поворачиваются, чтобы понаблюдать за продолжением допроса, послушать, как женщина из Дома Хейвена будет делиться секретами своего клана, их целями, замыслами. Свергнуть Мэйвена, восстановить в правах его брата. Сделать Кэла королем, как и следовало. Вернуть привычный порядок вещей.