Виктория Авеярд - Клетка короля [litres]

Я лихорадочно перебираю варианты. Это эвакуация? Алая гвардия предприняла еще одну атаку на Археон? Или восставшие кланы вернулись, чтобы закончить начатое? Нет, ни то ни другое. Слишком спокойно. Мы ни от чего не бежим.

Когда мы пересекаем переднюю, я делаю глубокий вдох и смотрю вокруг. Мрамор под ногами, люстры над головой, высокие сверкающие зеркала и позолоченные портреты королевских предков на стенах с обеих сторон. Красно-черные знамена. Серебро, золото, хрусталь. Такое ощущение, что всё это сейчас свалится и раздавит меня. Страх ползет по моему позвоночнику, когда двери впереди распахиваются. Два полотнища из железа и стекла, на гигантских петлях. Порыв холодного воздуха охватывает меня, так что глаза слезятся.

Над белым сквером ярко сияет зимнее солнце, и я на мгновение слепну. Я быстро моргаю, пытаясь привыкнуть к свету. Не хочу пропустить ни секунды. Мир снаружи постепенно перестает расплываться. На крыше дворца и на зданиях, окружающих площадь Цезаря, толстым слоем лежит снег. Солдаты выстроились с обеих сторон дворцовой лестницы безупречными, аккуратными рядами. Арвены ведут меня сквозь двойную шеренгу солдат, мимо их ружей, мундиров, немигающих глаз. Я оборачиваюсь на ходу, чтобы посмотреть через плечо, и бросаю беглый взгляд на роскошный светлый массив Дворца Белого огня. На крыше виднеются силуэты. Офицеры в черной форме, солдаты в дымчато-серой. Даже снизу их винтовки отчетливо вырисовываются на фоне холодного синего неба. И это только те охранники, которых я замечаю. Другие наверняка патрулируют стены, охраняют ворота, таятся в укрытии, готовые защищать это проклятое место. Возможно, целые сотни людей, которых держат тут за верность и смертоносные способности. Мы пересекаем площадь одни, непонятно зачем. Что происходит?

Я узнаю здания, мимо которых мы проходим. Королевский суд, круглое строение с гладкими мраморными стенами, спиральными колоннами и хрустальной крышей. Им не пользовались со времен коронации Мэйвена. Это символ власти – огромный зал, достаточно большой, чтобы вместить Высокие Дома с их приближенными, а заодно и самых значимых Серебряных горожан. Я никогда не бывала внутри. Надеюсь, что и не буду. Под этим куполом проходят заседания, на которых создаются и с жестокой эффективностью воплощаются законы Серебряных. По сравнению с арками и хрустальными лабиринтами суда Казначейство выглядит тускло. Стены сложены из мраморных блоков – интересно, сколько карьеров опустошила эта постройка. И никаких окон. Казначейство похоже на каменную глыбу среди скульптур. Где-то там хранится богатство Норты, которое охраняют тщательнее, чем короля – оно заперто в сокровищницах, вырубленных в камне глубоко под площадью Цезаря.

– Сюда, – буркает Клевер и тянет меня к Казначейству.

– Зачем? – спрашиваю я, и снова никто не отвечает.

Сердце начинает биться чаще, стуча о ребра, и я изо всех сил стараюсь дышать ровно. Каждый глоток холодного воздуха сродни тиканью часов, мерно отсчитывающих секунды до того момента, когда меня проглотит бездна.

Двери здесь толстые, толще тех, что я видела в тюрьме Коррос. Они открываются широко, как зевающий рот. По бокам стоят охранники в фиолетовой форме. В Казначействе нет большого вестибюля, в отличие от прочих Серебряных зданий, в которых я бывала. За дверью – просто длинный белый коридор, который изгибается и пологой спиралью неуклонно уходит вниз. Стража стоит по стойке смирно через каждые десять метров, выделяясь на фоне чисто-белого камня. Понятия не имею, где хранилища и куда я иду.

Пройдя ровно шестьсот шагов, мы останавливаемся перед очередным охранником.

Не говоря ни слова, он отходит вбок и касается пальцами стены. Он нажимает – и мраморная плита уходит в глубину на фут. Появляются очертания двери. Она легко отъезжает под его прикосновением, образуя метровую щель в камне. Солдат при этом вовсе не напрягается. «Сильнорук», – догадываюсь я.

Камень толст и тяжел. Мой страх утраивается, и я усиленно сглатываю, чувствуя, что руки в перчатках начинают потеть. Похоже, Мэйвен решил устроить мне настоящее заточение.

Кошка и Клевер тянут меня вперед, но я упираюсь ногами и напрягаю все мышцы.

– Нет! – кричу я, толкая Кошку плечом.

Та ворчит, но не останавливается и продолжает напирать. Клевер хватает меня поперек тела и отрывает от пола.

– Я не пойду вниз!

Понятия не имею, какую карту разыграть, какую маску надеть. Надо плакать? Умолять? Вести себя как королева мятежников, какой они меня считают? Что мне поможет? Страх берет верх над здравым смыслом. Я хватаю воздух, как утопающая.

– Пожалуйста, я не хочу, не хочу…

Я брыкаюсь, пытаясь опрокинуть Клевер, но она сильнее, чем я думала. Яйцеголовый перехватывает мои ноги и даже не обращает внимания на боль, когда каблук врезается ему в челюсть. Они несут меня, как мебель, ничего не замечая.

Изогнувшись, я успеваю заметить охранника Казначейства – в ту секунду, когда дверь за нами закрывается. Он беспечно напевает себе под нос. Еще один рабочий день. Я заставляю себя смотреть вперед, какая бы судьба ни ждала меня в этих белых недрах.

Хранилище пусто, коридор изгибается штопором. Чем ниже, тем круче. Стены голы. Ни приметных знаков, ни даже щелей между камнями. Стражей тоже нет. Только свет над головой и камень вокруг.

– Ну пожалуйста… – мой голос эхом отдается в тишине, вместо с лихорадочным стуком сердца.

Я смотрю в потолок, мечтая, чтобы все это оказалось сном.

Когда они выпускают меня, я ударяюсь об пол и ахаю. А потом побыстрее поднимаюсь на ноги. Стоя вот так, с оскаленными зубами и сжатыми кулаками, я готова к бою. Пускай я проиграю, но я не намерена остаться здесь, не вышибив кому-нибудь зубы.

Арвены отступают, держась плечо к плечу. Лица у них равнодушные. Без тени интереса. Они смотрят поверх моей головы.

Я разворачиваюсь и вижу… не очередную пустую стену, а извилистую платформу. Недавно построенную, соединенную с другими коридорами, хранилищами, потайными ходами. За ней – рельсы.

Прежде чем мой мозг успевает соединить все точки, прежде чем в моем сознании успевает зазвучать легкий радостный шепот, слышится голос Мэйвена, и надежда разлетается на куски.

– Не забегай вперед.

Мэйвен стоит на платформе, слева, и ждет. Вокруг него – Стража. Там же Эванжелина и Птолемус. Все одеты, как я. Масса меха, чтобы не замерзнуть. Оба Самоса – в роскошных черных соболях.

Мэйвен делает шаг ко мне и улыбается с волчьей уверенностью.

– Алая гвардия – не единственная, кто умеет строить поезда.

Подземка Алой гвардии гремела, сыпала искрами, была сплошь покрыта ржавчиной. Просто жестянка, которая грозила развалиться на ходу. И все-таки я предпочитаю ее этой блестящей штуковине.