Виктория Авеярд - Алая королева [litres]

Джулиан. Джулиан.

Коридоры королевской резиденции кишат Стражами и охраной, и все напряжены до предела. Но я давно научилась проскальзывать мимо незамеченной, тем более что кабинет Джулиана близко. Несмотря на ранний час, он не спит – и роется в книгах. Всё здесь выглядит как обычно, словно ничего не произошло. Может быть, он ничего не знает. Но затем я замечаю бутылку с коричневой жидкостью на столе, в том месте, где обычно стоит чашка чая.

Разумеется, он знает.

– В свете недавних событий я думаю, что наши уроки стоит на время прервать, – говорит он, сидя над книгой.

А потом со стуком захлопывает ее и смотрит на меня.

– Не говоря уж о том, что уже поздно.

– Вы нужны мне, Джулиан.

– Это как-то связано с Расстрелом Солнца? Да, уже придумали красивое название, – он указывает на темный экран в углу. – В новостях уже несколько часов только об этом и говорят. Утром король обратится к стране.

Я вспоминаю пышную блондинку, которая больше месяца назад вела репортаж о взрывах в столице. Тогда пострадали всего несколько человек, но на рыночной площади вспыхнуло настоящее побоище. Что Серебряные сделают теперь? И сколько невинных Красных за это заплатят?

– Или речь идет о четырех террористах, которые сейчас заперты в камере этого дворца? – продолжает Джулиан, оценивая мою реакцию. – Простите, о троих. Птолемус Самос выжил и оправдал свою репутацию.

– Они не террористы, – спокойно отвечаю я, стараясь держать себя в руках.

– Показать вам определение терроризма, Мэра? – язвительно спрашивает он. – Их дело, возможно, справедливо, но методы… И потом, то, что говорите вы, не имеет значения.

Он снова указывает на экран.

– У них своя версия, и это единственное, что услышат люди.

Я болезненно стискиваю зубы, так что они буквально скрипят.

– Вы поможете мне или нет?

– Я учитель и своего рода пария, если вы еще не заметили. Что я, по-вашему, могу сделать?

– Джулиан, пожалуйста. – Я чувствую, как мой последний шанс ускользает сквозь пальцы. – Вы певец, вы можете сказать охранникам… можете заставить их сделать всё, что вам угодно. Вы можете освободить пленных.

Но он остается неподвижным и спокойно потягивает свой напиток. Даже не морщась, как обычно делают мужчины. Горечь алкоголя ему знакома.

– Завтра их будут допрашивать. Неважно, насколько они сильны, неважно, как долго они продержатся, но правда выйдет на свет.

Я медленно беру Джулиана за руку и касаюсь огрубевших от бумаги пальцев.

– Это был и мой план. Я – одна из них.

Про Мэйвена ему не нужно знать. Он только сильней разозлится.

– Вы? Вы это сделали? – запинаясь, спрашивает он. – Выстрелы, бомбы…

– Бомба была… неожиданностью.

Точнее, ужасом.

Наставник прищуривается, и я вижу, как у него в голове поворачиваются шестеренки. А потом он срывается.

– Я говорил, говорил вам не лезть не в свое дело!

Джулиан бьет кулаком по столу. Я еще никогда не видела его в таком гневе.

– А теперь, – выдыхает он, глядя на меня с такой мукой, что сердце начинает ныть, – а теперь я должен наблюдать, как вы гибнете?

– Если они спасутся…

Он залпом допивает напиток и быстрым движением швыряет бокал об пол, так что я подпрыгиваю.

– А как же я? Даже если я отключу камеры, сотру память охранников, уничтожу всё, что может указать на меня или на вас, королева узнает.

Он качает головой и вздыхает.

– За это она вырвет мне глаза.

«И Джулиан больше никогда не сможет читать. Разве я вправе просить об этом?»

– Тогда не мешайте.

Слова застревают у меня в горле.

– Я заслуживаю смерти точно так же, как и они.

«Он не позволит мне умереть. Он не может. Я – девочка-молния, которая способна изменить мир».

Джулиан глухо произносит:

– Смерть моей сестры они назвали самоубийством…

Он медленно проводит пальцами по запястью, оживляя какое-то давнее воспоминание.

– Они солгали, и я это знал. Кориана грустила, но она ни за что не лишила бы себя жизни. Ведь у нее были Кэл и Тиб. Сестру убили – и я промолчал. Я боялся – и позволил ей умереть постыдной смертью. С тех самых пор я стараюсь искупить свою вину, я жду в сумерках этого чудовищного мира, когда настанет время отомстить за нее.

Он поднимает глаза на меня. В них блестят слезы.

– Пожалуй, это будет хорошее начало.

Джулиан быстро придумывает план. Нам нужны магнетрон и несколько отключившихся камер; к счастью, я могу обеспечить то и другое.

Лукас стучит в дверь моей комнаты через две минуты после того, как я посылаю за ним.

– Чем могу служить, Мэра? – спрашивает он, беспокойней обычного.

Я знаю: ему наверняка нелегко было наблюдать за допросом слуг. По крайней мере, он слишком рассеян, чтобы заметить, что я дрожу.

– Я хочу есть.

Заученные слова срываются с моих губ легче, чем я думала.

– Ну, понимаете, до ужина так и не дошло, вот я и подумала…

– Я что, похож на повара? Нужно было дать знать на кухню, это их дело.

– Я просто… ну, я сомневаюсь, что слугам сейчас стоит бродить по дворцу. Все на взводе, и я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал только потому, что я проголодалась. Просто проводите меня. Тогда, может быть, и вам достанется печенька.

Вздохнув, как раздосадованный подросток, Лукас протягивает руку. Я принимаю ее и бросаю взгляд на камеры в коридоре, заставляя их отключиться.

Пошли.

Мне следовало бы устыдиться: я использую Лукаса, прекрасно зная, как чувствует себя человек, с чьим сознанием играют, но я делаю это ради спасения жизни Килорна. Лукас продолжает болтать, когда мы поворачиваем за угол и сталкиваемся с Джулианом.

– Лорд Джейкос… – начинает Лукас, склоняя голову, но Джулиан берет его за подбородок.

Он двигается быстрее, чем я думала. Прежде чем Лукас успевает ответить, Джулиан внимательно заглядывает ему в глаза, и борьба прекращается, не успев начаться.

Его сладкая речь, гладкая, как масло, и могучая, как сталь, вливается в уши.

– Отведи нас в темницу. Пойдем коридором для прислуги. Сделай так, чтобы мы не столкнулись с охраной. Забудь об этом.

Лукас, обычно полный улыбок и шуток, впадает в странное, полугипнотическое состояние. Глаза охранника стекленеют, и он даже не замечает, как Джулиан протягивает руку к его пистолету. Лукас шагает вперед, ведя нас по лабиринтам замка. На каждом углу, ощутив электрические взгляды, я отключаю всё, что попадается на пути. Джулиан делает то же самое со Стражами, заставляя их забыть, как мы проходили мимо. Вместе мы непобедимы – и вскоре уже стоим на верху лестницы, ведущей к камерам. Там, внизу, Стражи, и их слишком много, чтобы Джулиан мог справиться с ними в одиночку.

– Не говори ни слова, – шипит он Лукасу, который понимающе кивает.