Алексей Кондратенко - Число начала

В следующее мгновение дверь в ногах Катрины открылась и из палаты Эдуарда Вайнера под крики, рычания и вопли сумасшедшего выскочил насмерть перепуганный Марк. Он с потрясением увидел лежащую на полу Катрину и мгновенно закрыл дверь в палату, откуда доносился теперь сиплый вой:

— Вам всем гореть в аду! — не своим голосом орал Вайнер.

Марк опустился на колени рядом с лежащей Катриной. В глаза ему бросились большие царапины на спине девушки, а потом он увидел глубокую рану на плече.

— О Боже, что произошло? — прошептал Марк.

Он обхватил Катрину за талию и подтащил к себе на руки:

— Ты как? Жива? — голос его трепетал от беспокойства за Катрину.

Фотограф больше не обращал внимания на нечеловеческие крики и вопли сумасшедшего из палаты.

— С-с… сколько меня не было? — тихо спросила наемница.

— Буквально несколько мгновений. Может быть еще меньше.

Катрина взметнула на него полные недоумения глаза. Неужели вечность теперь по-настоящему длится всего несколько мгновений? Но Марк же не мог ничего напутать.

Она выбросила это все из головы, ведь она теперь вернулась.

Ее ослабленные пальцы сжали его куртку.

— Марк… — прошептала Катрина, потянувшись к его уху. — Мне нужна кровь. Сейчас я умру без нее…

Они услышали в окружавшей их темноте странные сверхъестественные звуки. Это мог быть просто шум ветра в щелях и скальных провалах, но звуки напоминали им крики и дикие раскаты хохота.

Дж. Р. Р. Толкин

Мной завладела жуткая паника! Сердце колотилось. Кровь синими вспышками билась в глазах и стучала в висках. Мое горло сухо сомкнулось от паники, ладони стали мокрыми, а пальцы похолодели как на морозе. Времени не было.

Из палаты разными голосами раздавались душераздирающие вопли, собачьи рычания и крики. Похоже, что Эдуард бросался на стены и дверь. Но всё это ушло на задворки моего внимания.

Катрина была вся в крови. Кажется, на ней и живого места не осталось. На ее спине чернели глубокие раны, на плече рана еще ужаснее, пальцы содраны в кровь, лицо исцарапано, пряди волос испачканы кровью.

Меня буквально резанула острая жалость к ней.

Где она была? Что с ней там случилось? Кто это сделал?

Она сказала, что сейчас умрет без крови! О Боже…

Катрина сказала, что ей не выжить без крови! Что я могу сделать? Как ей помочь? Где взять кровь? Следующая мысль заставила меня в ужасе замереть: если она выпьет кровь, значит, умрет человек?

Катрина прижималась ко мне, хваталась слабыми пальчиками за куртку.

Она вся дрожала, и эта дрожь пронизывала всю мою душу.

— Нет, ты не умрешь. Все будет хорошо, — успокаивал я, сам в это время пытаясь сообразить, как ей помочь, чтобы никто при этом не пострадал.

— На моем теле много ран… — едва слышно прерывисто заговорила Катрина, сильнее сжав мою куртку в кулаке и подтянувшись к моему лицу. Я замер, увидев, как ее глаза, жалобно обращенные ко мне, сейчас заливаются неестественной пламенеющей желтизной и разгораются все ярче, подобно раскаленному металлу. — Я… я потеряла много крови… и уже давно… Марк… Марк… я ранена и слаба и поэтому я не засну безобидным сном, а… умру… умру, пойми…

Потом она простонала от боли и зажмурилась. Ее лицо разгладилось. Она приоткрыла рот, и я увидел ее длинные белые клыки.

И тут я догадался! В каждой больнице есть запасы донорской крови! Хоть это и психушка, но все же это больница. Пациенты — умалишенные. Они в любую минуту могут пораниться сами и ранить кого угодно постороннего. Значит, здесь обязательно должны быть запасы донорской крови.

— Марк… — прошептала Катрина, когда я уже собирался сказать, что скоро вернусь и подняться с колен.

— Что?

— Марк, беги.

— Почему?

— Со мной рядом опасно находиться… я могу укусить… Уходи. Видишь, это уже начинается.

Она постоянно прикусывала свою губу, закрывая глаза. Ее прохладное дыхание, которое я ощущал на своей шее, становилось все быстрее и глубже.

— Я принесу кровь. Не бойся, я не брошу тебя, — прошептал я, осторожно обняв ее на прощание так, чтобы не сделать больно.

Вдруг лампочка в фойе погасла. Стало совсем темно.

Эдуард Вайнер продолжал бесноваться, запертый в своей палате и кричать то рокочущим басом, то хриплым фальцетом какой-то бред про тела, объятые адским пламенем.

— Свет выключился, — на мгновение вынырнув из своего полузабытья, напряженно сдвинула брови Катрина, пытаясь разобраться, в чем дело.

— Да, знаю. Но все в порядке. Не переживай. Я вернусь скоро-скоро.

— Поторопись, — тихо прошептала Катрина, — в здании посторонние.

Я аккуратно положил Катрину на пол, подстелив ей под голову свою свернутую куртку. Торопливо направился сквозь мглу вдоль по мрачному коридору к фойе. Когда я подошел к окну в коридоре, увидел, что ни в одном окне, ни на одном этаже нет даже тусклого отблеска света из дежурок.

В «Красных Дубах» выключили электричество.

Глубокие черные тени траурно сомкнулись по всей территории. И даже луна не желала теперь освещать своим светом весь тот мрак, что здесь воцарился. Она просто отдала этому мраку полную и безраздельную власть над «Красными Дубами».

Я выбежал из коридора в фойе. От лестницы ко мне быстро направлялся Рома.

— Почему выключили свет? — поспешно спросил я санитара.

— Кажется, повреждено электрооборудование. Я слышал, так сказал наш охранник. Вам нужно уходить.

— Срочно отведи меня туда, где у вас хранятся запасы донорской крови! Только быстро!

— Это на втором этаже в процедурном кабинете, — незамедлительно ответил санитар. — Кто-то ранен?

— Да, Катрина. Мы сможем попасть в процедурный?

— Конечно.

Жестом Рома позвал меня за собой и стремительно направился обратно к лестнице.

— Держись за мной на некотором расстоянии. Если услышишь, что я с кем-то говорю, подумывай об укрытии, чтобы спрятаться, — проговорил санитар, спускаясь по ступенькам.

— Нужно достать кровь как можно быстрее!

— Я понял. А теперь тихо.

Рома спустился на третий этаж. Я остановился в темном углу на лестнице возле окна, пережидая, пока Рома убедится, что путь свободен. Санитар выглянул в фойе третьего этажа, проверяя обстановку, потом украдкой махнул, зовя меня за собой. Мы продолжили тихо сбегать по ступенькам и спустились на второй этаж.

— Ой! Рома, это всего лишь ты? Как я испугалась! — внезапно раздался голос молодой медсестры слева. — Что случилось, не знаешь?

Мы ее даже не заметили. Она неожиданно вышла из дежурного кабинета прямо передо мной, остановившись спиной ко мне. Я замер в двух метрах от темноволосой девушки. Рома только бросил растерянный взгляд в мою сторону и тут же перевел глаза на медсестру: