Алексей Кондратенко - Число начала

Преданный науке Александр Вайнер тратил много семейных средств на оборудование в университет.

— Альбина говорила, что нужно подумать немного и о себе, — грустно кивает Александр. — Я всю жизнь был упрямым ученым, поэтому считал, что знаю, как лучше для всех. Но, конечно, я не мог знать все. Я часто ошибался. Особенно в житейских вопросах. Например, часть денег я должен был тратить на то, чтобы сделать жизнь моей жены счастливей. Ведь мы всегда жили скромно. Альбина, как и я, во многом отказывала себе, хотя никогда ни на что не жаловалась.

К несчастью Альбина Вайнер неожиданно умерла в возрасте 49-ти лет. Александра сразило горе. Его мучили страхи и предрассудки, тянувшиеся из далекого юношества. Он боялся, что начнет пить, боялся повторения судьбы своего отца. И для того чтобы забыться, не вспоминать о горе, он решил углубиться в свою работу. Как раз тогда он уже решил пойти дальше в своих работах. В университете ходил слух, что Вайнер видел в Единой теории поля нечто большее, чем другие физики. Он не выходил из кабинета днями и ночами, для него больше не было другой жизни. Как говорит он сам: «…Я стал такой же неживой, а просто существующей и работающей теоремой или уравнением, как те, над которыми всю жизнь корпел». На удивление смерть его жены не привела к ухудшению рабочих качеств Александра. Наоборот, из-за того, что он теперь месяцами не выходил из кабинета, научный мир Александра Вайнера продолжал жить и делал это с новой энергией, энергией печали, которая оказалась для Александра вторым рывком на пути к тому Александру Вайнеру, который есть сейчас.

Интерес Эдика к науке с годами не уменьшился. Друзей у него не было и других интересов, кроме научных, тоже. Из-за чего Георгий очень переживал. Он не хотел для своего сына даже подобия на жизнь Александра, которую Георгий считал неудавшейся и потраченной впустую.

— Когда Эдик стал достаточно взрослым, я взял его к себе в помощники, — говорит Александр. — Эдик ответственно подходил к моим поручениям и вскоре я ему начал доверять не только простые вычисления, убедившись, что он имеет математические способности, но и задания, которые требовали научных заключений физика.

Несчастья так и не отпустили семью Вайнеров. Когда Эдику исполнилось двадцать лет, его родители погибли в автокатастрофе. По словам следователей, в крови Георгия был обнаружен алкоголь. Вайнеров продолжал преследовать злой рок.

Эдика и Александра объединяло теперь и общее горе, и то, что они остались одни, и общность интересов в науке. Но Александр с тревогой замечал, что у Эдика появились странности в поведении. Затронутый горем рассудок не выдержал. Еще длительное время Эдик продолжал работать, цепляясь за нормальную жизнь. Но даже внешне парень изменился. Волосы его стали всклочены, движения суетливыми, глаза горели, да и на то, что он сегодня надел, Эдик уже не обращал внимания. Ранее скромный молодой человек теперь возвращался домой поздними ночами, пропадая в барах. Безумный огонь в его глазах разгорался все сильнее. Эдик говорил, что у него появились друзья, начальство, им теперь руководят умные силы и со временем он ждет повышения.

Амбулаторное лечение не дало результата и Эдика приходилось класть в психиатрическую лечебницу все на более длительные сроки, тем более, что он настаивал на том, что его состояние ухудшается вдали от его начальства, и ему нельзя надолго отлучаться, дабы не прогневать своего хозяина. Поэтому впоследствии его вынуждены были положить в психиатрическую лечебницу «Красные Дубы» на постоянное время.

Вайнер часто навещал своего племянника и рассказывал об успехах в своей работе. Несмотря на то, что Эдик страдал шизофренией в том, что касалось научных изысканий Александра Вайнера, он проявлял удивительную трезвость ума и рассудительность, словно болезнь даже не коснулась этой области разума несчастного. Он продолжал помогать профессору Вайнеру в расчетах. Эдуард безошибочно давал советы, каким путем идти дальше в научных изысканиях. Так что Александр Вайнер считает, что в том, чего он достиг за последние годы работы, большая доля заслуг его племянника Эдуарда Вайнера.

Сейчас Александр Вайнер находится на пике своей популярности благодаря его открытию, которое, как он считает, изменит весь мир. Нет ни одного ученого, который бы, узнав о скором открытии Александра Вайнера, ожидаемого всеми в ближайшем будущем, остался бы равнодушным. А полярность мнений ученых мира об его работе указывает на незаурядность, нестандартность и значимость его исследований. Так пожелаем же этому человеку и ученому, занимавшемуся поисками числа начала почти всю свою жизнь, успешно завершить его работу, которая, есть большой шанс, поможет изменить жизнь каждого живущего на земле в лучшую сторону».

К тому времени как я дочитал статью Вольского, туман еще плотнее заполнил город и плотно прилипал к тонированным стеклам. Машина стояла на авто-заправке. Катрина расплатилась моими деньгами и вернулась в Форд-Мустанг. Она завела машину и вопрошающе приподняла брови, глядя на меня сквозь черные очки.

— Прочитал, — сказал я и принялся подробно пересказывать все прочитанное, время от времени поглядывая в текст. На страницах статьи играли темно-серые тени и блики. В салоне было достаточно темно, за стеклами хмуро и промозгло. Лично мне вся эта история казалась очень трагичной. Смерть и несчастье преследовали семью Вайнера издавна. Смертью и несчастьем все и закончилось. Закончилось, чтобы породить нечто куда более страшное. Разве могли предположить Вайнер или Вольский, к чему приведут труды ученого? Если бы Вольский только знал, что будет убит из-за собственной безобидной статьи. Каждый из них всего лишь занимался своим делом, и это обернулись катастрофой.

Когда мой пересказ статьи Вольского подошел к концу, Катрина взяла свой сотовый.

— Лечебница «Красные Дубы»? — спросила она меня.

— Да, — отозвался я, заглянув в листы.

— Ты знаешь, где это?

— В городе такой лечебницы точно нет. Никогда о ней не слышал.

Она кивнула и набрала номер, продолжая вести машину.

— Игорь, позови Виктора! — сказала она в трубку и какое-то время молча ждала, когда на том конце откликнется этот ее вампир. — Здравствуй, Виктор. И когда же ты собирался мне рассказать о своих тайных встречах с орденом иллюминатов?

— Ты уже знаешь? — тихо донеслось удивленное восклицание из трубки. — Я спас тебя и если откровенно, надеялся на твою благодарность, милая Катрина.

— Что ж, имей уважение ко мне, коль имеешь восхищенье предо мной! — сдержанно проговорила Катрина. Я впервые услышал ее нетерпимые и недовольные нотки в голосе в разговоре с этим Виктором. — Не достойно твоего титула было не предупредить меня о твоем визите во вражескую обитель. Тем более, что мы друзья, Виктор. О доверии не стоит забывать, если речь идет о дружбе двух друзей.