Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней.

Они разъехались на разные концы поля, очерченного квадратом войск барона. Солдаты опустили мечи, больше не было слышно ни одного удара о щит, и в этой оглушительной тишине звякнула лишь цепь поводьев на лошади гарриного соперника. Воин снимал черный, призрачно дементорообразный плащ, открывая большой глухой шлем в виде птичьего клюва и навершие - фигурку кобры с яростно раздутым капюшоном. Лица его Гарри так и не увидел.

Всадник легко вскинул огромное копье и навесил на руку щит с гербом Слизерина. Зная геральдику не слишком хорошо, во всяком случае, не так хорошо, как было бы нужно для приличной оценки, Гарри пристально вглядывался в герб, пытаясь заметить хоть какие-то различия, могущие подтвердить его предположения о том, что хозяин щита - наследник Салазара Слизерина, но герб был почти идентичен тому, что был выгравирован на кресле Салазара в Большом зале. Кроме одной детали - в левом верхнем углу на зеленом фоне было вычернено изображение мельницы с перекрещенными мечом и волшебной палочкой вместо крыльев.

"Сэр Темный Мельник, благородный рыцарь, против сэра Гарри Поттера!" - рявкнул герольд из числа норманнов с таким сильным акцентом, что Гарри сперва даже не понял, что тот прокричал. - "Сэр Гарри Поттер принимает вызов сэра Темного Мельника биться до полного поражения без применения магии?"

Гарри открыл было рот, но тут его перебил Годрик Гриффиндор.

"Сэр Гарри Поттер, благородный рыцарь, с божьей помощью и помощью Вечного Старца, принимает условия поединка и готов биться с сэром Темным Мельником до конца!" - выкрикнул он и глухо прогудел из-за забрала в гаррину сторону. - "Удачи, сэр Гарри".

Гарри кивнул и покосился на Рона и Невилла. У последнего так дрожали руки, что дребезжали поводья с металлическими застежками, Рон сперва смотрел на Гарри долгим взглядом, затем, нервно кусая губы, перевел глаза на противника Гарри, стряхивающего свой плащ на руки неизвестного норманнского солдата, а потом резко выдохнул, заставляя себя расслабиться, и уже почти невозмутимо поправил лицевую пластинку забрала.

Гарри дал шпор коню, заставив его попятиться еще больше, почти до самого края, образованного вокруг него вражеской конницей. Он услышал, как сумрачно переговариваются норманнские латники и недовольно фыркают их тощие лошади, и посмотрел на то, как всадник в черных доспехах, уперев копье в луку седла, приготовился к атаке. Скоро. Уже совсем скоро... Время стремительно набирало обороты.

"Сэр Гарри..." - шепот с годриковой стороны.

Гарри слепо пошарил рукой и нащупал гладкое древко, которое совал ему в руку Гриффиндор. Он поднял копье, автоматически закрепил его в седельной луке и вздрогнул: сзади послышались вопли толпы на разных языках, топот коней и оглушительные удары металла о металл - поединок сэра Кэдогена и барона де Маль Фуа начался! Окружавшие Гарри норманнские конники начали оглядываться и перешептываться, от чего у него на спине выступил холодный пот - они могли напасть на них сзади, от Вольдеморта он мог ожидать любой подлости. Не одолев Гарри самолично, он вполне мог прибегнуть к услугам целой армии, готовой повиноваться ему. Краем глаза Гарри вновь успел заметить, как воины почему-то косятся на темную кромку Леса Теней, будто ждут чего-то страшного. Возможно, подкрепление, которое обещал Вольдеморт, уже близко? Тогда надо спешить... Еще один оборот...

"Щит, сэр Гарри... Прикройте сердце щитом..."

Лучи утреннего солнца осветили алый крест на серебристо-белом фоне, когда Гарри поднял щит, и отразились на десятках шлемов и кольчуг, сгрудившихся вокруг турнирного поля. Еще...

"И да свершится суд божий, правый и беспристрастный! Аминь!" - визгливый голос герольда уплыл куда-то далеко-далеко, и в наступившей вдруг оглушительной тишине Гарри услышал топот копыт. Его противник несся к нему навстречу.

Время...

Гарри даже не почувствовал, как напряглись мускулы коня под его ногами, неосознанно сжал копье правой подмышкой и впился пальцами в древко. Он летел по направлению к своей судьбе, не глядя на скрытое шлемом лицо противника. Наверное, в этот миг Гарри даже не осознавал, кто скрывается в черных доспехах, забыв о том, что есть Свет и Тьма, Том Риддль и Гарри Поттер, хотя они, так четко разделенные сейчас судьбой на два противоположных друг другу заряда, неслись, как вещество и антивещество, чтобы взорваться и взорвать весь мир вокруг. Гарри знал, что в нем нет больше страха, нет, и никогда не будет, потому что сейчас это было уже не важно. Мир сгустился вокруг него до единственной точки на конце копья противника, и даже в ту долю секунды, когда на конце трехрогой пики Темного Мельника зажегся синеватый отблеск магического огня, Гарри не испугался, а просто наблюдал за тем, как копье Вольдеморта трансформируется из затупленного турнирного в боевое, острое, как бритва. Страх не пришел, не успел прийти, потому что далекая крошечная ячейка мозга, где он хотел угнездиться, уже была занята непонятной, но твердой уверенностью в своих силах, чувством, что все это уже было раньше, и, возможно, повторится потом, когда никто даже не будет помнить имен тех, кого быстрые ноги их лошадей несли по направлению друг к другу. Даже не прилагая усилий к чтению мыслей, Гарри уже знал, что сделает его противник, потому что он уже был здесь, на этом самом месте, в этой роли, в этом седле. Был несколько столетий назад, когда два воина так же неслись по полю с копьями в руках, обгоняя свое время и свою судьбу.

Под оглушительный рев толпы сэр Искра Надежды и сэр Темный Мельник со страшной силой сшиблись в смертельном поединке.

Удар был столь мощен, что Гарри сильно занесло вправо, он откинулся назад, к крупу коня, и ему показалось, что изнутри он ушибся о собственную кольчугу сразу всеми костями. Гарри не видел, попал ли он в цель, и услышал только треск ломающегося дерева, но заострившееся копье его соперника с такой страшной силой обрушилось на щит Гарри, что если бы он в последний момент не поднял его повыше, то оказался бы нанизан на черное древко оружия Темного Мельника, как мотылек на булавку. Но щит полыхнул серебристым светом, от которого Гарри пришлось зажмуриться, и острый конец вражеского копья не пробил щит, а лишь, треснув, скользнул по его поверхности, не нанеся Гарри ни царапины. На тренировках ему никогда не приходилось принимать на себя такие удары даже от слизеринцев, поэтому сейчас у него страшно заболели ребра, но Гарри не обратил внимания на эту боль. Он обернулся вслед коню, уносящему темного всадника, развернул Большого Риока и вгляделся в тучи пыли, которую поднял на дороге конь соперника, потому что до сих пор даже не понял, смог ли он нанести противнику хоть какой-то ущерб. Норманны громко взвыли, и снова их мечи ударили о щиты под неистовые вопли из сотен глоток. Точно сквозь дымку Гарри видел, что воины смотрят куда-то за его спину, и еле успел развернуться, как на него вновь обрушилось копье соперника. В последний миг конь Гарри с громким ржанием прянул в сторону, оружие в руках у Темного Мельника сломалось окончательно, но обломок заколдованного копья, раздвинув металлические пластинки доспеха, прошил Гарри левое плечо прямо над щитом.