Стивен Эриксон - Врата Смерти(пер. И.Иванова)

Между тем ухмылка семкийца имела вполне определенную причину: рот воина был… зашит нитью из воловьих жил.

«Боги милосердные! Никогда бы не подумал, что у семкийцев обет молчания сопровождается таким уродством!»

Стало еще холоднее. Почему-то это насторожило Дюкра, и он протянул руку, чтобы толкнуть Нила. Но еще раньше заговорили арбалеты. В груди тифанского полководца застряли две стрелы. Двое ближайших к нему тифанцев со стоном повалились на землю. Пятая стрела глубоко вонзилась в плечо семкийца.

То, что случилось потом, было похоже на кошмарный сон. Земля под костром вздыбилась, разметав горящие поленья и угли. Раздался жуткий, пробирающий до самых костей крик, и на поверхность вылезло многорукое и многоногое чудовище. Его шкура блестела, как смола. Чудовище накинулось на оставшихся тифанцев, вгрызаясь в их доспехи.

Тифанский полководец недоуменно глядел на оперение стрел, торчащих из его груди. Ноги отказывались его держать. Он закашлялся и, разбрызгивая кровь, рухнул ничком. «Мы ошиблись!» — пронеслось в мозгу Дюкра.

Семкиец даже не почувствовал удара. Он выдернул стрелу, будто она была обыкновенной колючкой. Воздух вокруг него заметно побелел. Темные глаза застыли на чудовище. Потом семкиец повернулся и прыгнул навстречу этому духу земли.

Дюкр тряс неподвижно лежащего Нила. Юный колдун был без сознания. Второй колдун вскочил на ноги и… мальчишеское лицо разлетелось в клочья. Его убила семкийская магия. Подхватив бездыханного Нила, Дюкр пополз прочь от страшного места.

Тифанцы смыкали кольцо вокруг костра. Историк мельком заметил, что Лулль и его моряк почти в упор стреляют по семкийцу. Из темноты вылетело копье, ударившись в кольчугу капитана. Побросав арбалеты, они выхватили мечи, приготовившись встретить первых нападавших.

Дух земли отчаянно вопил: три его оторванные конечности валялись на земле. Семкиец с зашитым ртом, не обращая внимания на стрелы, продолжал теснить покалеченное чудовище. От семкийца исходили волны холода… очень знакомые.

«Семкийский бог! — вспомнил Дюкр. — Какая-то часть его уцелела и теперь повелевает своим лучшим воином».

На юге опять разорвалось несколько «гарпунчиков». Следом донеслись крики. Должно быть, саперы проделали изрядную Дыру в тифанских позициях.

«И чего мы добились? Я же с самого начала чувствовал: это миссия равнозначна самоубийству».

Дюкр тащил Нила дальше. Он полз на юг и молил всех богов, чтобы только саперы по ошибке не приняли его за тифанца. Где-то поблизости стучали конские копыта и звенел металл оружия.

Историк едва не налетел на женщину из отряда Лулля. Ее лицо было наполовину окровавлено, однако, увидев Дюкра, она спрятала меч и подхватила у него Нила, легко закинув юного колдуна себе на плечо.

— Ты вооружен? Тогда прикрой меня! — крикнула она историку и бросилась вперед.

«Как прикрыть? Без щита? Клобук тебя прикроет, отчаянная женщина!»

Но меч словно сам выпрыгнул из ножен и лег ему в ладонь. Меч показался Дюкру до смешного коротким, но иного оружия у него не было. Историк бросился догонять женщину. Пробежав с десяток шагов, он споткнулся и упал.

— Вставай быстрее! — крикнула ему спутница. — За нами гонятся!

Дюкр поднялся. Его «преградой» оказался труп тифанского всадника. В изуродованной левой руке был зажат кусок поводьев, Наверное, испугавшаяся лошадь волокла мертвое тело до тех пор, пока не сумела вырваться. Но Дюкра поразило не это. Тифанца убили «утренней звездой». Ее шар застрял у него в шейных позвонках. Излюбленное оружие кочевников и «когтей». Кочевникам незачем было убивать своего; значит… у малазанцев появились невидимые помощники!

Где-то неподалеку шел серьезный бой. Дюкр поспешил вслед за женщиной. Тело Нила свисало с ее плеча словно мешок с овощами. Через несколько секунд из тумана выскочили трое тифанцев, вооруженных кривыми саблями.

Давняя солдатская выучка уберегла Дюкра от гибели. Пригнувшись, он кинулся на воина, находившегося справа. Меч пропорол кожаные доспехи тифанца. Дюкр заставил его опустить саблю, однако нападавший ухитрился полоснуть историка по левой ягодице. Стиснув зубы, Дюкр все же сумел вскинуть меч и ударить тифанца в сердце.

Но оставались еще двое, и лезвия их сабель свистели в опасной близости от Дюкра. Когда один из тифанцев не рассчитал удара и его сабля чиркнула по земле, историк изо всех сил надавил сапогом на плоскость лезвия. Тифанец выронил оружие. Дюкр извернулся и нанес ему удар в горло.

Тифанец зашатался. Прикрываясь им как щитом, историк наблюдал за последним из троих, ожидая нападения. Однако третий тифанец вдруг взмахнул руками и упал на живот. Между лопатками поблескивала серебристая рукоятка метательного ножа. Еще одно оружие «когтей»!

Дюкр огляделся, но никого не увидел. Только клубящийся туман с запахом пепла.

— Ты где застрял? Иди сюда, — послышался громкий шепот женщины из отряда Лулля.

Взмокший от пота, дрожащий всем телом, Дюкр побрел к траншее, возле которой она сидела на корточках, склонившись над Нилом.

— Никогда бы не подумала, что ты умеешь сражаться, старик. Где ж тебя так научили? Я до сих пор не возьму в толк, как тебе удалось укокошить третьего.

— А больше ты никого не видела?

— Нет. Их было только трое. Ну и еще тот, о которого ты споткнулся.

Дюкр ничего не сказал ей о неожиданных союзниках. Кивнув в сторону Нила, он спросил:

— Как ты думаешь, что с ним?

Женщина недоуменно пожала плечами. Похоже, она думала не столько о судьбе юного колдуна, сколько о блестяще проведенном сражении. Ее бледно-голубые глаза светились от восхищения.

— Иди к нам в отряд, — вдруг предложила Дюкру женщина.

— Опыт отчасти покрывает утраченные навыки, но лишь отчасти. К тому же опыт советует мне больше не ввязываться в такие стычки. Эти игры не для стариков.

— И не для старух, — добродушно улыбнувшись, ответила женщина. — Пошли. Сражение переместилось к востоку, так что мы спокойно доберемся до своих.

Она подняла Нила и снова перекинула через плечо.

— Тот тифанец в медвежьей шкуре… не он всем заправлял.

— Мы тоже потом догадались. Семкиец… он как заговоренный, верно?

Дюкр кивнул.

Они подошли к склону холма и стали осторожно пробираться между острыми кольями, торчащими из земли. В тифанском лагере горели шатры. Издали все еще доносились крики сражающихся.

— Там точно никого больше не было? — рискнул спросить Дюкр.

— Ты же сам видел, — усмехнулась женщина. — Или тебе теперь везде тифанцы мерещатся? Вон лежат, только мертвые.

Зрелище было тягостным. Тифанские дозорные нарвались на «гарпунчик» саперов. Дюкр содрогнулся, в очередной раз увидев страшную силу «морантских гостинцев». Судя по кровавым следам, уводящим в туман, кое-кто все же спасся.