Анна Клименко - Лабиринт Сумерек

И Лан-Ар, на всякий случай помолившись Фэнтару, двинулся дальше куда глаза глядят. Как обмолвилась Нитар-Лисс – «Куда бы они ни пошли теперь, обязательно найдут Сад Бога». Ему очень хотелось, чтобы слова эти, оброненные случайно, не оказались очередной насмешкой темной жрицы.

…К полудню в Лабиринте стало жарко. Дохнули зноем базальтовые плиты под ногами, раскалились гигантские каменные клыки, лезущие отовсюду, вздымающиеся к прозрачному, чистому небу. Даже тени стали короткими, словно высохли на солнце… Это было так похоже на Черные пески! Сколько они провели там дней, посвященный Ин-Шатур и его личный раб?..

Остановившись, ийлур сделал большой глоток из фляги. Вода оказалась теплой, с противным железистым привкусом – но это была последняя вода. Нитар-Лисс предусмотрительно прихватила с собой полупустой бурдюк. А сколько еще идти неведомо куда?..

Лан-Ар вытер пот, заливающий глаза, привязал флягу обратно к поясу. Проклятая жрица, вот уж действительно – истинная тварь Шейниры… Черные гиганты снисходительно поглядывали на него, блестя на солнце сколами.

«А ведь и правда, совсем как Черные пески», – усмехнулся ийлур.

Он повязал голову тряпкой; так и пот не досаждал, и казалось, что солнце печет меньше. Где-то глубоко, в самых потаенных уголках памяти, шевельнулось воспоминание, мутный, почти забытый образ, связанный со смертоносной пустыней… И вдруг, устремившись на поверхность, серебристой рыбкой ярко сверкнуло на солнце.

…На границе Черных песков и Диких земель стоит маленький город – невзирая на жаркие ветры, то и дело дующие из пустыни, стоит, крепко цепляясь за мысок зелени, закрыв лицо грубыми ладонями-стенами.

На удивление, в том городе, названия которого Лан-Ар так и не запомнил, жило немало ийлуров. Посвященный частенько беседовал с ними за обедом в крошечной таверне, где окна были всегда прикрыты грязными занавесками – «от пыли», как сказал хозяин-кэльчу. Там посвященный и его раб прожили никак не меньше лунного круга, Ин-Шатур все ждал чего-то, но Лан-Ару, естественно, не считал нужным объяснить.

Потом, видать, дождался: отпустил раба на всю ночь, еще и монет отсыпал – мол, иди, повеселись. Лан-Ар немного поломал голову над тем, что такого надумал хозяин, но потом махнул рукой и отправился гулять по городу.

Позже, когда стемнело, он завернул в одно уютное местечко, где подавали брад. Напиток этот местные готовили из плюща, которого было предостаточно на окраинах Диких земель, Лан-Ару доводилось его пробовать в Храме, совсем немного, на праздник Сошествия Фэнтара.

…Он вернулся чуть раньше, чем его ожидали. Дернул на себя дверную ручку – ведь и в голову не пришло, что надо бы постучать сперва – и остолбенел от увиденного. За столом сидел Ин-Шатур и держал за руку… женщину! Она была укутана с головы до ног в черное, даже лицо было скрыто под густой вуалью. Только вскочила, неловко опрокинув стул, бросила в сторону Лан-Ара недовольный, но отнюдь не смущенный или перепуганный взгляд. Словно две черные молнии сверкнули в полумраке.

– Ты же говорил, что никто не помешает! – Ее голос прозвучал глухо. – Теперь я ухожу.

– Но…

Лан-Ар еще ни разу не видел Ин-Шатура таким… растерянным и смущенным.

– Доброго тебе дня, посвященный, – процедила ийлура и, едва не задев Лан-Ара плечом, выскользнула в коридор.

– Десять плетей, – спокойно известил Ин-Шатур своего раба, – десять, и не меньше.

А в маленькой душной комнате витал странный аромат – чересчур сладкий, чтобы быть приятным.

…Лан-Ар горько усмехнулся. Надо же! Он не узнал ее сразу, не узнал ее на базарной площади Альдохьена. Ведь в ту ночь посвященный встречался с Нитар-Лисс, сомнений не оставалось. Но что она делала в забытом всеми богами городе?!! Неужто специально приехала, чтобы повидать Ин-Шатура? Или занималась своими темными делами?

Еще глоток из фляги. И еще одна безнадежно горькая мысль о том, что, верно, придется бродить по Лабиринту до самой смерти. Без воды, без пищи, без веры в то, что он выйдет к Саду Бога.

«Но даже если и выйду, что дальше? Нитар-Лисс наверняка уже там и взяла Око Сумерек… Проклятие. Ну и пусть. Неужели оно мне нужно, это Око?..»

Лан-Ар вздрогнул. Даже не сразу понял, что его испугало среди стеклянной тишины Лабиринта – все так же в знойном мареве плавали базальтовые торосы, над головой издевательски ухмылялось солнце, мохнатый клубок огня…

И внезапно крик повторился. Вопль, полный такой безнадежной тоски, что по коже побежали мурашки. Выругавшись, Лан-Ар выхватил меч, рванулся вперед, на звук – он узнал голос темной жрицы. Нитар-Лисс была где-то совсем рядом и звала на помощь.

Посреди истекающей жаром черной пустыни нашелся зеленый оазис, словно Бог-Покровитель вырезал ножом кусочек Диких земель и пристроил его меж базальтовых великанов. Зеленые щупальца плюща тянулись к черному камню, цепляясь усиками за выступы – и тут же, увядая, опадали желтой шелухой. Лабиринт Сумерек не собирался уступать жизни ни дюйма из пространства поверх того, что было даровано богами.

Лан-Ар врубился в упругую зелень, точно маленький смерч, кроша сочные побеги, срывая и разбрасывая листья. Дыхание сбилось; он рубил и рубил, прокладывая себе путь сквозь непроходимые заросли, и даже не задался вопросом, как туда попала темная жрица.

Снова крик. Теперь уже рядом, где-то справа – меч Лан-Ара очертил сияющий круг, сбрасывая в траву изумрудный занавес. В зеленой губке открылось свободное от деревьев пространство, и он кинулся туда.

– …и-ите! – простонала, задыхаясь, Нитар-Лисс.

Где-то близко и – снизу. Голос ийлуры как будто стлался по земле, запутываясь в ярких стеблях невесть откуда взявшейся осоки.

Ийлур, озираясь по сторонам, шагнул вперед. Мысли прыгали, словно цветные мячики, и перед взором Лан-Ара то и дело возникали картины одна страшнее другой: то растерзанная жрица в зубах хищника, то мохнатые элеаны, вонзающие в ее совершенное тело ритуальные ножи…

«Да что за чушь!» – Он рассердился на самого себя. И вдруг:

– Лан-Ар!!!

Его имя Нитар-Лисс уже не выкрикнула, прохрипела из последних сил, захлебываясь слезами. А через мгновение…

– Осторожнее!.. Прошу…

Опустив глаза, он вскрикнул. Превеликие Покровители! Ну откуда, откуда в Лабиринте Сумерек, посреди каменной плиты, взялось болото? – «Но ты ведь не задаешься вопросом, откуда появился оазис!»

Расплескивая болотную жижу, в осоке билась жрица Шейниры. Если бы не голос, Лан-Ар никогда не узнал бы ее; все было черным-черно – и лицо, застывшее маской ужаса, и рыжие волосы в мокром глянце, и даже всегда белые руки, которыми она изо всех сил колотила по трясине, с каждой минутой погружаясь все глубже и глубже… Туда, откуда уже нет возврата.