Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – барон

В нашем крыле на входе вскочил и вытянулся Дилан, стукнул в пол древком короткого копья.

– На страже!

– Благодарю за службу, – буркнул я. – Здесь никто не проскочил?

– Нет, – ответил он, но чуть замялся, я спросил резко: – А какая-нибудь тень? Призрак?

Он сказал нерешительно:

– Да, призрак… призрак был. Но я не думал, что призрак кому-то опасен.

– Местные нет, – сказал я, – а этот похож на чужака. Куда он метнулся?

Дилан повернулся, показывая рукой. Я дернулся, там дверь комнаты сэра Смита.

– За мной, – велел я. – Или нет, позови брата Кадфаэля!

Он ринулся вниз, я с разбегу набежал на дверь, за которой расположился сэр Смит. Ударился всем телом, но двери ввиду частых пожаров везде научились ставить только открывающимися изнутри, рванул на себя и застыл, видя, как призрак завис над кроватью со спящим рыцарем с раскинутыми по ложу руками и растопыренными усами и медленно трансформируется в образ молодой обнаженной женщины с очень чувственным телом, белокожую, с широкими бедрами и тонкой талией, а уж грудь такова, что даже я не мог оторвать взгляда, хотя в свое время насмотрелся на силиконовых красоток.

Она медленно опускалась к рыцарю, он что-то забормотал, беспокойно мотнул головой из стороны в сторону, как конь, отгоняющий овода, а то и слепня, однако губы причмокнули, после чего призрачная женщина опустилась на него сверху. Ее руки обхватили его широкие плечи, прижалась сладострастно всем великолепным телом.

Я наконец пошевелился, сказал с натугой:

– Эй… как тебя… оставь моего приятеля в покое.

Женщина покосилась на меня миндалевидным глазом, я услышал хрипловатый чувственный голос:

– Тобой я займусь после него…

– Польщен, – пробормотал я. – Прям не дождусь. А вот его оставь, слышь?

Женщина, не отвечая, прильнула огромным чувственным ртом к губам сэра Смита. Я нервно щупал то рукоять меча, то молота и тут заметил, что тело женщины медленно начинает наливаться красками, плотью.

– Чтоб тебя… – вырвалось у меня. – Оставь его! Да воскреснет Христос, да расточатся врази Его…

Женщина вздрогнула, на миг оторвала красный рот от губ спящего, но я запнулся, вспоминая слова, и она снова прильнула к его губам. Я попытался ухватить ее за голую ногу и сдернуть, однако пальцы прошли сквозь призрачную плоть и стиснулись в кулак, в то же время чувствовал, что жизнь сэра Смита переливается в эту тварь…

Дверь распахнулась, в комнату ворвались Дилан и брат Кадфаэль. Кадфаэль ахнул, вскричал обвиняюще:

– Суккуб?.. Да как ты посмела пить кровь христианина, когда здесь столько еретиков… Изыди!

– Не изыду, – ответила женщина глухо, не отрываясь от губ сэра Смита, тот уже начал извиваться в сладкой истоме.

– Именем Господа! – сказал брат Кадфаэль громко. Он начал читать молитву, красивую и звенящую, прекрасная женщина задрожала, ее как будто незримые руки оторвали от жертвы, она приподнялась в воздух, почти материальное тело снова начало таять. Наши взгляды встретились, она не увидела в моих ни страха, ни отвращения, сказала едва слышно:

– Мы еще встретимся…

– Сперва спроси у Санегерийи, – ответил я предостерегающе.

Она не растаяла, но едва заметной тенью метнулась к выходу в коридор, прошла сквозь каменную стену. Сэр Смит застонал и открыл глаза. Я сказал с облегчением:

– Жив… Как хорошо!

Он прохрипел:

– Жив? Не уверен… Но какая мне женщина снилась, какая женщина! А вы, мерзавцы, такой сон спугнули…

Брат Кадфаэль смолчал, а я сказал понимающе:

– Да, такая женщина кого угодно в грех введет. Даже ее прелестная родинка над верхней губой и та как нарочито…

Он шире распахнул глаза, даже не делая попытки встать.

– Вы ее видели?

– Еще как, – ответил я. – Брат Кадфаэль едва отогнал.

– Зачем? – спросил сэр Смит. Он посмотрел на брата Кадфаэля почти враждебно. – Зачем гнать такую женщину?

– Дело в том, – объяснил я, – что она не совсем женщина. Вернее, совсем не женщина. Когда я гнался за нею, у этой женщины была вот такая морда, вот такая двухнедельная щетина, вымени ни следа… или тебе все равно: мужчина или женщина?

Он в испуге отшатнулся к стене, едва не размазался, как хачапури.

– Нет, конечно! Как можно такое подумать? Это же содомия! Но вы врете, как две поповы собаки!

Брат Кадфаэль перекрестился, я вздохнул. Сэр Смит переводил взгляд с одного на другого, умоляя сказать, что пошутили, воскликнул в отчаянии:

– Ну почему, почему всегда так? Если женщина прекрасная, то всегда суккуб, если уродливая дура – то верная и преданная жена. А то еще и умная в придачу ко всем уродствам…

– Неисповедимы пути Господни, – ответил брат Кадфаэль благочестиво.

– Ладно, – сказал я, – ты здесь прочти пару молитв, чтобы освятить место… а то и огради молитвой, а я зайду к местному магу.

Кадфаэль дернулся, лицо искривилось.

– Нужно ли?

– Не очень, – признался я. – Но мне кажется, что он в этом замке даже больше хозяин, чем благородный сэр Гослинг.

Свет в комнате мага шел с потолка, но я не увидел там светильников. Просто светится весь потолок, отблески играют на гладкой поверхности стола. Там всего три толстенных тома в латунных переплетах, золотые буквы на корешках, еще два ряда устрашающей толщины книг в шкафу. Там же потемневшие от употребления старые тигли, реторты и прочие инструменты, непонятные мне, я ведь рыцарь, а нам даже положено быть малограмотными.

Он смотрел пытливо, указал на кресло по ту сторону стола, однако я, поблагодарив вежливым кивком, прошелся вдоль стен с книгами, спросил: «Можно?» и, не дожидаясь ответа, я же благородный рыцарь, мог бы и не спрашивать вовсе, снял с полки одну книгу и заглянул.

Шрифт знаком, однако вся книга записана способом, который одно время был в большой моде среди магов Шестого Царства Магов: одно-единственное слово в книге, но когда распахиваешь ее, то видишь массу слов, написанных одно поверх другого, умелый трюк, но что-то в нем декадентское, от упадка, от игры словами. Когда смысл вообще-то уже и не важен, а для меня все-таки важнее смысл, я всегда предпочитал информационные тексты, чем дамские романы.

Тетон смотрел насмешливо.

– Ну как, сэр Легольс?.. Нравится наше чтение?

Я ответил с небрежностью:

– Да, я бы, пожалуй, стал колдуном, если бы уже не был герцогом.

– Вот как?.. Вам это интересно?

– Очень, – сказал я искренне. И добавил уже с натужным восторгом: – В этих книгах наверняка есть и секрет, как стать королем! А то и вовсе – императором!

Он продолжал улыбаться насмешливо и свысока. Простолюдину даже понятно, что если свойства найденного при раскопках амулета проявляются сразу… не говоря уже о мечах, шлемах, щитах и прочей ерунде, то книгу еще надо прочесть. А прочитав – понять! Если же учесть, что большинство книг писалось для своих, то обычно использовался и свой язык, полный тайного смысла, а то и вовсе придуманный, как богатые языки волапюк, эсперанто и зегегант, хотя на самом деле не было народов, которые бы говорили на этих языках, как сперва твердо считали первые исследователи. Потом была выдвинута теория, что языки были созданы, чтобы объединить все народы, но в конце концов уверились в том, что эти языки относятся к «тайным», на которых говорят члены глубоко упрятанных обществ.