Константин Бояндин - Осень прежнего мира

— Один раз. Как и ты, из любопытства…

Обратная дорога была достаточно однообразной. Первые два дня повозки, тяжело груженные людьми и ящиками, двигались быстро: дорога шла под гору. Веркласс, когда устраивали привал, сочинял один за другим отчёты об экспедиции и, время от времени, рвал листы на части. Главная трудность, как он объяснил, была в том, чтобы, с одной стороны, убедить правительство продолжать финансировать его экспедиции, а с другой — дать информации настолько мало, насколько возможно.

— Не то сюда сам знаешь зачем повалят, — пояснил он, уничтожая пятый вариант своего отчёта. Участвовать же в его составлении он никого более не допускал.

…В конце концов они миновали один за другим Терлинг и Валлир — самые северные города Федерации — и потянулись бесконечные поля. Слева и справа они тянулись — куда хватало взгляда. Этим количеством зерна можно было бы накормить несколько Федераций, заметил Ользан. Зачем столько много? Ведь, насколько всем известно, Федерация издавна торгует с Алтионом, который снабжает продовольствием весь Континент. Друид только пожал плечами.

— Видимо, кому-то нужно столько зерна, — произнёс он. — Честно говоря, меня это мало интересует.

…Вечером четвёртого дня они въехали в Оннд и странное чувство спокойствия охватило Ользана. Дома, подумал он. Это было странно. Вырос он в небольшой деревне под названием Камни Меорна. То, что осталось от одноимённого городка рудокопов, сожжённого во время одной из войн. Что за «камни», и при чём тут была небольшая деревушка — никто уже не помнил. Даже всезнающие старожилы.

— Ты сменил адрес? — спросил Веркласс на прощание. Ользан кивнул и продиктовал ему новый. — Я пришлю за тобой гонца. Кстати, в конце лета я, видимо, отправлюсь в новую экспедицию. Не хочешь присоединиться?

— Куда будет экспедиция?

Бородач пожал плечами.

— Скорее всего, на запад. Там непочатый край работы… да и не живёт никто. Точно пока не знаю.

Ользан вздохнул.

— Даже не знаю. Но на всякий случай загляни — вдруг буду свободен.

Веркласс кивнул. Ользан распрощался с Илитанной (друид исчез как-то ночью, не прощаясь — словом, как обычно) и свернул на более узкую боковую улочку. В кармане у него было немного денег — хватит перекусить, и домой. Спать! Чего это я так устал? Вроде бы сидел себе и сидел, ничего не делал… Ладно, утро вечера мудренее.

Он вошёл в харчевню (сейчас не до деликатесов) и уселся на одно из свободных мест на краю стола. Было людно; впрочем, музыка была вполне сносной, народ был хоть и из низших халла — сословий — но вёл себя прилично. На него никто не обращал внимания. Вот и хорошо.

Где-то посередине ужина Ользану стало как-то не по себе. Он оглядел заведение и понял, что видит всё сквозь дымку. Ользан схватился за голову, и ощущение немедленно прошло. Но стоило ему съесть ещё несколько кусочков, как очертания мебели, утвари и посетителей снова расплылись, воздух наполнила сероватая дымка, а уши заложило. «Заложило» — не вполне точное слово. Ользан ощущал, что десятки голосов непрерывно шепчут ему в уши — причём ни одного связного слова он разобрать не мог. Вот пакость, подумал он, вытирая неожиданно взмокший лоб рукавом и озираясь, неужели заболел?

Совершенно не к месту вспомнились рассказы о разнообразных проклятиях, подстерегающих любителей посещать захоронения и поживиться чужими сокровищами. Что, если?..

Чья-то рука похлопала его по плечу. Тут же всё вернулось в норму, и Ользан вздрогнул — словно от удара током.

Рука принадлежала невысокому человеку с короткой, ухоженной бородкой и добродушным лицом. На поясе у него висел странный предмет — короткий молоточек, выглядевший, словно детская игрушка.

— Нездоровится? — спросил человек со слабым акцентом, выдававшим в нём уроженца… чего? Совсем уже не соображаю, подумал Ользан. Он посмотрел в глаза незнакомца и слабо улыбнулся.

— Нет-нет, всё в порядке.

— Как скажете, — человек кивнул и вернулся на своё место — через два сидения от Ользана. Его лицо мне знакомо, подумал художник, закончив трапезу и вытирая салфеткой губы. Да быть того не может. Никогда я его не видел. Такую вещь, как молоточек, трудно было бы не запомнить. Он бросил на стол плату за ужин и поспешил наружу.

Там, стоило ему вдохнуть вечерний воздух, насыщенный морской солью, туман накатил вновь. На этот раз ноги стали ватными, а в голову вонзилась тупая, медленно вращающаяся игла. О боги, подумал Ользан, прислонившись к ближайшему фонарю и массируя себе виски. Что-то я всё же подцепил. Если завтра не пройдёт, срочно пойти к лекарю.

Однако спустя какую-то минуту проклятый туман разошёлся вновь и более не повторялся. До своего — вместе с шантирцами — дома юноша дошёл безо всяких приключений. Солнце уже опустилось за горизонт и скоро станет совсем темно. По скрипучей лестнице Ользан поднялся на второй этаж, где располагались жилые комнаты и тихонько отпер дверь. Из других дверей полоски света не выбивались. Наверное, его друзья уже спят.

Вот и отлично, подумал Ользан. Будет сюрприз. И распахнул дверь в свою комнату.

И действительно, сюрприз был хоть куда.

— Явился, бродяга! — довольным голосом взревел Бревин. Не ожидавший такого приветствия Ользан едва не присел от неожиданности. Бревин и Коллаис весело рассмеялись, довольные неожиданностью.

Большой стол переместился в центре комнаты и буквально ломился от разнообразных угощений. Голова у Ользана пошла кругом. Он провёл рукой по лицу и понял, что небрит. Ох и вид же у меня сейчас, подумал он, глядя на Коллаис и чувствуя, как уши отчего-то наливаются красным.

— Привет, — произнёс он растерянно, опуская на пол дорожную сумку. — А что мы празднуем?

— Ну как, — Бревин тут же почувствовал себя хозяином ситуации и принялся критически рассматривать одну из бутылок с вином. — Во-первых, ты вернулся из изгнания. Во-вторых, какое сегодня число?

— Семьдесят… второе… — догадка неожиданно всплыла у него в сознании, но не успела оформиться в слова.

— Ну и? — требовательно воззрился на него шантирец.

— Что? — пробормотал художник, закрывая за собой дверь и выражая своим видом полную растерянность.

— Ты только посмотри, — Бревин повернулся к Коллаис, которая смотрела на Ользана с каким-то сочувствием. — Человек умудрился забыть, что у него сегодня день рождения. Дожили!

— Точно, — Ользан плюхнулся с размаху в кресло и ощутил, что от его куртки всё ещё исходит запах дыма. Вовек теперь не отстирать, подумал он отчего-то. Как же так? Забыть свой собственный день рождения… Ну и дела!

— Так что, хочешь не хочешь, а отпраздновать придётся. Бревин небрежным движением вышиб пробку из бутылки и разлил тёмно-бордовую жидкость по бокалам. — Я надеюсь, ты не успел совершить глупость и поужинать где-нибудь?