Алан Кэмпбелл - Ночь шрамов

Что есть наш бог?

— Безусловно, я не понял научного языка манускрипта. Нашим ученым также не удалось прочесть записи.

Украсть тринадцать невинных душ — и все ради чего? Вы что, правда хотели сделать из Девона монстра, равного самому Ульсису?

Сайпс туго затянул промытые раны бинтами так, что Крам сморщился и поднялся на ноги. Усталое суровое лицо повернулось к Фогвиллу.

— Ты думаешь, мне было легко принять такое решение? Только у Девона достало бы дерзости пойти на такое. Он всей душой ненавидит Церковь!

— Хотите превратить его в бога?

— Да не его, идиот! Один глоток ангельского вина — и ему совсем крышу снесет. Мы бы вскоре забрали у него эликсир.

Не ты, Сайпс… Темнота меня забери… Ты и правда думаешь, что безумие можно контролировать?

— Оглянитесь, помощник! — Сайпс обвел тростью колонны книжных шкафов. — Разве здесь истина? Сколько правды гниет и покрывается плесенью под грудами лжи? — Старик подошел к ближайшему шкафу, открыл решетку и вынул толстую книгу. — Порох. Пушка. Забытые слова. — Он начал вырывать страницы одну за одной. — Никакого смысла. Ни здесь, ни здесь… — Он взял следующую книгу. — Языческие культы. Телеги. Какое все это имеет значение? — Книга полетела на пол. Следующая заняла ее место. — Ха, описание битвы при Зубе! Ложь! — Старый пресвитер вырывал страницы и подбрасывал их в воздух. — Сплошная ложь! Это все не имеет никакого значения!

Тяжело дыша от волнения, пресвитер остановился в круговороте бумажных листов. Тонкие в чернилах пальцы сжали набалдашник трости.

— Старейшие книги не больше чем пыль, дружище Фогвилл. И есть только одна истина: время покоряет все. Правда и ложь со временем становятся равнозначны. В конце концов все, что мы думаем и делаем, теряет какое-либо значение.

— Но вы не можете верить в такое! Вы хотите вызвать на битву собственного бога, выпить ангельского вина и сойти с ума? Вы готовы навлечь на себя гнев спайнов ради нашего спасения?

— Эликсир предназначался для Карнивал. — Сайпс вздохнул. — Лекарство, способное облегчить ее страдания. При помощи ангельского вина… — Он оперся на трость, и та затрещала под его весом. — Только ангельское вино могло бы купить ее помощь.

Карнивал в союзники? Еще какой-нибудь час назад подобная мысль показалась бы помощнику последней ересью. А теперь? Этот план — просто карточный домик. Один враг должен изготовить средство, чтобы заманить на нашу сторону другого врага, который, в свою очередь, должен сразиться с самым страшным из врагов.

Богом?

Пресвитер, должно быть, прочитал мысли Фогвилла по выражению его лица и сказал:

— Бог Цепей в гневе, Фогвилл. Он придет за нашими душами во главе войска мертвых пленников его воли. Кто, кроме Карнивал, сможет противостоять ему? — Он потер лицо и тяжело вздохнул. — Ангельское вино?… Девона нужно разыскать во что бы то ни стало.

— Наши отряды? — медленно кивнул помощник.

— Задействуй их, — ответил Сайпс. — Они должны быть здесь… в полной боевой готовности.

— Что мы им скажем?

— Не имею ни малейшего понятия, — пожал плечами пресвитер.

Творилось нечто странное. Еще два дня назад Дилл заметил перемену, но, как обычно, никто не удосужился объяснить ему, в чем дело. Флот возвращался с отдаленных постов. Дилл еще никогда не видел так много военных судов. Отряды стражников выстраивались каждое утро на плацу у моста Гейтбридж перед тем, как отправиться в город. Ангелу удалось подслушать разговор поварят: готовился какой-то военный маневр. Не замечая Дилла, священники носились по коридорам храма. Даже присутствующие на церемонии казались более возбужденными, чем обычно, а в алтаре и пресвитер, и помощник Крам сидели с озабоченными, хмурыми лицами.

Диллу начало казаться, что только он один во всем Дипгейте остался не посвященным в какую-то тайну. Может быть, город готовится к атаке язычников?

Рэйчел, вероятнее всего, занята в отряде спайнов, потому что ее нигде не было видно со времени экскурсии на Ядовитые Кухни. Вчера, как только солнечный диск показался из-за шпилей, Дилл забрался на ту самую башню, где спайн просила его взлететь. Но девушка так и не появилась. Не то чтобы он специально пошел ее искать. Просто теперь появилось гораздо больше свободного времени, чтобы, распустив перья, наслаждаться ветром. К тому же на башне удавалось скрыться от священников, спешивших по каким-то важным поручениям и с каменными лицами проталкивавшихся мимо.

В последнее время улитки превратились просто в напасть. На комнатушку Дилла началось настоящее нашествие, и он решил выносить слизней подальше. Мальчик проходил мили по коридорам храма, рассаживая улиток то тут, то там: у дверей монашеских келий, в коридоре за алтарем, у входа в учебную комнату, на ступенях и подоконниках. Однажды ангел даже забрел на этажи, занимаемые спайнами, с полной корзиной, но, увидев царившую там темноту, передумал, отнес свою ношу в Синюю трапезную и напихал улиток под салфетки.

Сегодня набралась полная корзина, почти сотня улиток, и Дилл отправился в пыльные заброшенные коридоры недалеко от боковых лестниц. Он как раз искал подходящее место, чтобы выпустить слизняков, когда сгорбленный монах с серым лицом, несший в руках кипу свитков, бесцеремонно оттолкнул его крылья в сторону.

— И что ты вечно у всех на дороге стоишь?

— Извините. — Дилл прижался к стене.

— Сложи эти свои штуки, — буркнул монах и быстро скрылся в глубине коридора. Только ряса прошуршала по каменному полу. Серая голова удивительным образом походила на выпавший из стены кирпич.

На прощание монах бросил через плечо еще одно унизительное замечание:

— Собирай своих улиток, только смотри, Фонделгру и близко к ним не подпускай.

Кухня? Дилл совсем забыл о ней. Там, должно быть, тепло. Если улиткам понравится жара, они никуда не уползут. Ангел расправил крылья, щелкнув суставами, и понесся по коридору, вытирая перьями пыль со стен.

Займу столько места, сколько захочу!

Он так и побежал по храму, складывая крылья только при виде факелов на стенах. По его следам тянулся след улиток.

Когда Дилл добрался до заросшей плющом башни, корзина была пуста. Настроение сразу поднялось. Больше он не уступал дороги ни одному священнику, хотя ни одного и не встретил, но дело было не в этом. Ангел схватил со стены факел и ринулся вверх по лестнице.

На сотой ступеньке начались узкие бойницы, Дилл вставил факел в крепеж и вприпрыжку пролетел оставшиеся ступени. Если кто-то там спускается, пусть лучше уберется с дороги!

Люк открылся прямо в бесконечно голубое небо. Горбатые горгульи притаились под развалинами арок и безразлично наблюдали за городом.