Петр Верещагин - Книга Теней (Повелитель Теней)

И Повелитель Теней, дождавшись момента, пока вернется воспоминание о Древнем Наречии своей родины, перевел на него собственное прозвище, получив таким образом Истинное Имя. А затем все детали головоломки очень быстро заполнили пробелы.

Чувствуя, что естественный ход событий может показаться кое-кому слишком опасным, Инеррен решил ускорить их, вернуть утраченную память сразу и полностью. Сжимая в руках все время находившуюся с ним (и забытую) Сферу Хаоса, он однажды сказал:

Не то чтобы в этом не было опасности для него. Но сейчас важно было выиграть время. И чародей выиграл его, сжав годы своего заточения в несколько минут.

Впрочем, это было не единственным последствием его второго заклинания, сотрясшего Селлу, подобно взрыву гигантского вулкана:

Удерживая в сознании образ Дары, Инеррен сжал руки еще крепче. Сфера издала протестующий визг, однако хватка чародея была тверже – и закаленная воля победила. На этот раз последний из Артефактов Отца Богов был действительно уничтожен, рассыпавшись на кусочки столь мелкие, что тысячи искуснейших ювелиров не смогли бы найти, какой из них должен присоединяться к какому. Даже если бы какой-то невежда решил починить разбитый Артефакт такими грубыми средствами, он бы ничего не добился. А реши он зайти дальше, последствия необдуманного применения заклятий уничтожили бы как его, так и остатки Сферы.

Но Инеррен четко рассчитал эффект. Последний импульс силы, превосходящей все существующее в мирах по обе стороны бытия, пробил все преграды и, иссякнув, вскоре вернулся. Прихватив с собой кое-кого еще.

– Где я? – прошептала темноволосая женщина, открывая глаза.

– Там, где в свое время побывали многие, – произнес Инеррен. – Это место называется Вершиной Главного Выбора, а мир носит чудесное имя Селла, что созвучно с местным названием тюремной камеры.

– Кто ты? И… кто я?

Чародей поздравил себя с успехом.

– Кто я – не важно, так как меня ты здесь больше не встретишь. А что до второго вопроса – можешь выбрать себе любое имя. Гарантирую, ты далеко не единственная, кто по прибытии в этот мир задавал подобный вопрос. Прощай!

Сбросив остатки цепей Селлы, Инеррен прошептал заклятие и переместился в иной мир. Точнее, обратно во Двор Хаоса. А еще точнее, в Обитель Якоря.

– Ты уже вернулся? – удивилась Айра.

– А сколько прошло времени? – поинтересовался чародей.

– Менее трех часов. Так как тебе удалось расплатиться с Дарой?

– Ее же монетой.

– То есть?

– Сферу я, конечно, потерял. Зато я – здесь, жив и относительно невредим, возвратил воспоминания и надежду на будущее. И при всем моем уважении к Повелительнице Хаоса никак не могу сказать, что она действительно была Его повелительницей.

– Что?!!

– Максимум, – продолжал Инеррен, намеренно не обращая внимания на расширившиеся от удивления глаза волшебницы, – это дочь. Называй герцогиня Дара себя, скажем, Дочерью Хаоса, все было бы в порядке. Однако, как и многих других, ее подвело тщеславие…

Из воздуха выступила демоническая фигура, в которой чародей (не без труда, правда) опознал Мандора.

– Объясни поподробнее, – коротко бросил он, не вынимая правую руку из-под плаща.

После первых же слов чародея Мандор был вынужден опуститься в кресло, возникшее в комнате тем же способом, что и он сам.

– Его изгнание может быть отменено, – заметил Сухэ.

Вначале он смотрел на Мандора с недоверием. Потом на непроницаемом лице Хранителя Логруса возникло выражение: «Давай-давай, заливай дальше. Конечно это чушь, но занимательная». В конце же повествования красно-желтые глаза Сухэ метали искры неудержимого смеха, смешанного со столь же неудержимой яростью.

– Это не запрещено, – согласился Мандор, – однако подумай, следует ли нам давать ему возможность оставаться в Хаосе.

– Такое Искусство может принести пользу, и немалую. Или немалый вред.

– Верно, – кивнул глава Дома Всевидящих. – Если бы все было так просто, я бы не стал тебя беспокоить.

Хранитель Логруса внезапно состроил поистине дьявольскую гримасу, призванную изображать радостную улыбку.

– Знаешь, я начинаю думать, что Король Хаоса должен хоть иногда заниматься делами собственного королевства.

Лицо Мандора приобрело аналогичное выражение.

– Я поставлю его в известность. Но он наверняка придет к тебе за советом.

– Три против двух, что не придет…

– Согласен!

– …если ты упомянешь об участи, постигшей Дару.

– Черт. Ты прав, – подумав, решил Мандор. – Ну что ж, я позднее сообщу тебе о результате.

– У меня пока что имеются собственные источники информации, – с прежней «улыбкой» заявил Сухэ. – Думаю, подобное событие не пройдет мимо моего внимания. Впрочем, в любом случае благодарю.

Король Хаоса взошел на Трон Змея не слишком давно. Кое-кто мог бы счесть странным тот факт, что его отцом являлся один из злейших врагов Хаоса, принц королевства, противостоящего Двору Хаоса с незапамятных времен. Но эти гипотетические личности предпочитали держать свое мнение при себе – и правильно делали, так как за спиною молодого Мерлина находились те, кто и привел его к трону: герцог Мандор, являющийся по совместительству его сводным братом, и принцесса Дара, приходившаяся Мерлину родной матерью. Впрочем, во Дворе Хаоса родственные узы – не самая прочная из связей, ибо слишком долго (по человеческим меркам) длится их жизнь.

Еще один странный факт: отцом Мерлина был Корвин, принц Амбера, спасенный Инерреном из Селлы некоторое время тому назад. Тем не менее за несколько часов до того, как занять трон, Мерлин освободил отца из камеры, скрытой в глубинах Хаоса.

Эти два события разделял вроде бы очень короткий временной промежуток – несколько дней, максимум неделя. Корвин же провел в той камере более полугода. Тот, кто незнаком с кое-какими проявлениями Хаоса, наверняка подумал бы, будто принц Амбера обладает таинственной способностью находиться в двух местах одновременно. Хотя и не стоит отвергать этой маловероятной возможности, так как ВСЕХ секретов членов королевской семьи Амбера не знают даже они сами, но возможно также другое, более достоверное объяснение: временные потоки в Хаосе иногда перекрещиваются столь причудливым образом, что для того, чтобы в один и тот же момент присутствовать в двух различных местах, вовсе не обязательно быть принцем Амбера. Главное, как гласит древняя мудрость, это оказаться в нужном месте и в нужное время.