Вера Камша - Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал

– Зачем вы это сделали? Зачем его привели? – Катарина смотрела не на государя – на Карваля. – Неужели было нельзя…

– Я выполнил приказ! – Чесночник, диво дивное, выглядел виновато. – Я не мог не выполнить приказ. Ваше величество, прикажите вернуть Моро в конюшню.

– Сперва проверим, каков у него ход. – Альдо внимательно разглядывал застывшего черным изваянием жеребца. – Хорош, ничего не скажешь. Жаль, ростом не вышел.

– Мориски ниже линарцев, – хмуро напомнил Мевен.

– Все равно мелковат, тем более для гвардии… Карваль, кто его седлал?

– Я. Конюхи этого коня не седлают. Все ваши распоряжения исполнены, но я не считаю их правильными. Этого мориска жесткое железо лишь озлобит.

– Нам не нужна любовь этой твари, – глаза сюзерена медленно скользили по встревоженным лицам, – нам нужна покорность. Это, к слову сказать, относится не только к лошадям. Очистите площадь. Здесь слишком много солдат и монахов. Мевен, успокойте даму и проводите на террасу. Окделл, за мной!

При виде приближающихся людей Моро тряхнул гривой и прижал уши. Ему не нравилось происходящее, ему в самом деле оно не нравилось! По двору предвестником беды наискось метнулась птичья тень. Не ворон – голубь, но разве Левий лучше Алвы?

– И все-таки, ваше величество!

– Не мешайте, генерал!

Карваль отошел. Альдо смерил напрягшегося жеребца оценивающим взглядом. Конь коротко заржал, принимая вызов, стало видно, как под сверкающей шкурой перекатываются мышцы. Сюзерен шагнул вперед, давая сигнал конюхам. Дикон остался стоять, стискивая кулаки. Храмовая площадь почти опустела – кто-то поднялся на террасу или крыльцо, кто-то отошел за угол невысокого зданьица с позеленевшей крышей. Только у внутренних ворот замерли серые часовые во главе с высоким худым офицером.

Сюзерен уверенным движением взлетел в седло. Дик видел, как он разбирает поводья, берет стремена, как конюхи отстегивают развязки и отскакивают в разные стороны от греха подальше. И от задних ног. Они успели вовремя. Почувствовав в седле незнакомца, Моро попятился, мотнул головой, заржал – и началось. Лансада! [7]Свеча… Опять лансада. Чудовищная, с десяток бье. Яростный визг и снова… Ногти Дика впились в ладони, сердце трепыхалось у самого горла, каждый прыжок отдавался неистовым ужасом, но Альдо держался! Держался, приближая победу над Моро, над Вороном, над Зверем, который тоже подчинится!

Ричард не понимал, не помнил, сколько времени длится поединок. Он вообще ничего не понимал, только смотрел на чудовищную, неистовую борьбу, на то, как после череды свечей и лансад черный зверь бьет задом и вновь, вскинувшись на свечу, замирает на задних ногах.

– Хватит! – Женский крик… Отчаянный, страдающий. – Во имя Создателя!.. Хватит! Я скажу… Браслет Октавии!.. Это браслет Октавии, он у вас… Вы его нашли!

Катарина. Вцепилась обеими руками в балконные перила, ловя губами воздух. Вдовья вуаль слетает с головы королевы, серой птицей опускается вниз, ветер подхватывает ее, несет в сторону Альдо, тот невольно отшатывается, дергается в седле. Моро делает два нетвердых шага на задних ногах и падает. На спину. Подминая всадника под себя.

– Создатель! Создатель, только не это!

Крик Катари. Крик самого Дикона. Крик Моро, или это кричит человек?! Жеребец перекатывается с боку на бок, пытаясь подняться. По голодным камням. По телу того, кто хотел его покорить.

Лопается подпруга. Освободившись от всадника, а заодно и от седла, зверь встает. Сюзерен остается лежать – неподвижная синяя фигура на горячих от вожделения плитах. Шевельнулся… Жив! Ракан не может погибнуть. Проиграть, отступить, но не погибнуть!

– Ловите! Ловите же!..

– На помощь…

– Держи, держи гада!

– Вот ведь тварь!

Ржанье, крики, бьющее в глаза солнце.

Руки сюзерена скребут камни, он хочет повернуться. Ему нужна помощь… Ему!.. Альдо…

– Окделл! Осторожней!

– Герцог!!! Стойте!

Конюхи, солдаты, монахи, черный ненавидящий вихрь… Они боятся! Все они боятся, но Альдо там, на площади. Раненый. Может быть, тяжело. Оттолкнув струсившего гимнета, Дикон кидается к сюзерену, не думая о черной смерти, но та проносится мимо. Визжа, как кошка, Моро бросается на подскочившего слишком близко солдата, целя передними копытами в голову…

Скрип ворот за спиной, гулкий лошадиный топот, солдаты, гимнеты, церковники… Как же их тут много. Поворот, еще поворот… А вот и люди Карваля. Дювье беспомощно разводит руками, Этьен указывает кивком на приземистый домик. Значит, дальше, у храма… Тишину вспарывает яростный конский крик. Вопли, хрип. Проклятье, уже начали!

Дракко заводится на ходу. Храпя и выгибая шею, он идет медленной рысью, высоко поднимая ноги. Злобный лошадиный крик за поворотом, ответ полумориска. Леворукий, что они там творят?

– Держи!!! Вот он… Вот!

– Дорогу! Разрубленный Змей, дорогу!

Врассыпную бросаются люди в сером, Дракко перемахивает через полную солнца лужу. Вот она, площадь! Камни, люди, небо, неоседланный черный смерч… Вырвался! Вырвался и успел наделать бед!

Мокрый конюх поднимается из расплескавшейся лужи, сжимая в руках бесполезный ремень. Повезло – гибель пролетела мимо. Шум, гам, они что, с ума сошли? Пара опытных конников справится и не с таким. Карваль опытен…

Оскаленный черный демон носится кругами, не переставая ржать. Ищет выход? Нет, хуже!

– Справа! Справа заходи!

– Стойте! – не своим голосом орет Робер. – Спокойно!

– Помогите! Скорее…

Хрипит, взлетает на дыбы Дракко; впереди, за мельтешащими тенями, становятся видны двое. Кто-то корчится на земле, кто-то рядом. На коленях. Дикон! А лежит… Альдо! Уже?!

Свечка? Слетел с лансады, ударился головой? Бывает по-всякому.

Черная визжащая тень закрывает обоих. Серый церковник нелепо машет руками. Дракко пятится, тараща глаза и задирая морду. Стой! Да стой же! Ноги Робера касаются земли; полумориск, всхрапывая, валится плечом на хозяина. Его нельзя оставлять так. Сейчас нельзя!

– Держи! Держи коня!

Церковник не понимает! Да что с ними всеми?!

Синий гимнет бросается на крик Дикона. За ним – конюх. Моро разворачивается, отбивает задом. Прямо в грудь. Гимнет падает и больше не шевелится. Конюх благоразумно удирает. Слава Создателю, к воротам.

– Гордон, держи. Держи Дракко!

Конюх кивает, вцепляется в поводья. Хоть что-то…

– Дикон! Дикон, смирно… Я иду!

Моро вскидывается на свечку, ржет, молотит по воздуху копытами. Как же его довели! Ничего… Сейчас…

Альдо резко дергается. Синяя нога в сапоге хочет ударить небо, не достает, колотит камень. Раздается хрип. Это не лошадь… Разрубленный Змей, еще не конец!

– Робер! Робер, скорее!

Дик вскакивает, машет руками. Замирают люди, небеса, вечность. Замирает все, кроме смерти. Черной, стремительной, беспощадной. Она остановилась. Заметила. Выбрала.