Петр Верещагин - Испытание Тьмой

Для тебя жизнь была постоянной борьбой. Не обязательно борьбой физической, но противник или соперник у тебя имелся всегда, что и было стимулом продолжать Путь. Потому только тебе удалось зайти дальше кого бы то ни было. В твоей памяти со времен рано кончившегося детства хранились невесть кем сказанные слова: «Вся наша жизнь – это борьба, и если ты борешься – значит, живешь!» Это не было твоим девизом, но сей взгляд на вещи ты вполне разделял.

До недавнего момента.

Потому что когда борьба закончилась – ты утратил все. И цель, и волю, и желания. Что толку в Силе и Власти, если применять их некуда и незачем? Чего стоит Искусство, если даже ты сам не способен им насладиться?

Старый лозунг Пути – «магия ради магии» – явно был не более чем попыткой самообмана. Сейчас ты это ясно понимаешь, однако изменить не можешь уже ничего. Вернее, не хочешь.

Тебе начинает казаться даже, что миф о Повелителе Теней был основан на реальных событиях (чего, конечно, быть не могло) – очень уж схожей выглядит ситуация с уходом могущественнейшего чародея всех времен и народов в Пустоту, за Грань – ибо не было для него покоя в реальном мире, а лишь покоя он и желал…

И тут в твоей голове, впервые за невесть сколько дней, возникает слабая искорка интереса. А что, если…

Идея выглядит достаточно безумной, чтобы ты, усмехнувшись, начал рассматривать возможность и следствия ее воплощения. Предварительные расчеты дают до тошноты оптимистическую картину, и это заставляет тебя продолжить дело, добавив столько неблагоприятных факторов, сколько ты в состоянии измыслить или вспомнить. Напрочь забыв о течении времени, ты поднимаешь голову от грифельной доски, исчерканной вдоль и поперек в тринадцать слоев, лишь несколько дней спустя.

«А ведь это вполне реально…» – думаешь ты, уже зная, что претворишь этот проект в реальность – даже при том, что он запросто может оказаться последним в твоей жизни.

Точнее, ты очень надеешься на то, что он окажется таковым. Потому что такое завершение жизненного пути, по крайней мере, будет великолепно соответствовать его началу…

Как всегда после принятия решения, к тебе возвращается хорошее настроение. Вспомнив обязанности Демиурга, ты по-быстрому обозреваешь сферу своего влияния – не надо ли где чего подправить. Мироздание, однако, находится в относительном порядке, и ты возвращаешься к делам насущным.

Во-первых, ты составляешь нечто вроде завещания, согласно которому Дар после твоей смерти перейдет к тому, кто пройдет описанное в соответствующем разделе документа Испытание. Документ предназначен скорее Наблюдателям, ибо соответствующее заклятье на себя самого ты наложил еще несколько месяцев назад, когда осознал, что надолго задержаться среди живых тебе не светит. Во-вторых, ты проводишь проверку собственной недавней работы – вновь созданного и очищенного от влияния Высших Сил Пути – и не без удовольствия удостоверяешься в появлении первой искры на черной ленте, означающей, что первый из тех, кому предназначено стать Посвященным Пути, уже близится к этому знаменательному моменту. Затем ты замыкаешь Поле Сил вокруг сферы Земли таким образом, чтобы твой внезапный уход (вообще-то ты не собираешься умирать именно в эту минуту, но на твоем Пути без неожиданностей не обходится) не нарушил Равновесия и не вызвал появления здесь нового Демиурга, который мог бы разрушить все сделанное тобой просто потому, что это не входило в исходный план Создателя. Разумеется, планов Создателя ни Демиурги, ни Властители, ни Посвященные любых направлений и рангов не ведают, но собственное мнение не сей счет есть у каждого, включая обычных смертных. И конечно, каждый (и ты здесь вовсе не исключение) искренне уверен, что он и только он сам – источник истинного знания, подвергать сомнению достоверность которого означает в лучшем случае богохульствовать…

Завершив сие благородное деяние, ты отправляешься в путь. Перемещение доставило бы тебя к конечной цели за считанные мгновения, но для этого следует как минимум знать, что собой эта цель представляет. Ищущий, каковое звание осталось у тебя и сейчас, способен отыскать все, что угодно, если не будет ставить препон собственному Дару и полностью доверится интуиции. Последняя же подсказывает тебе, что лучше всего будет странствовать под личиной простого бродяги, ну а облик этот для всякого опытного Ищущего едва ли не привычнее, чем его собственное лицо.

Странствие длится не один месяц. И медленно, но верно ты начинаешь чувствовать вкус жизни, недоступный большей части Посвященных прошлого. Пускай этот «вкус» зачастую связан с бранью и презрением окружающих (вполне логично, что ни в одном нормальном краю бродяг, даже если те не живут подаянием, не считают странствующими принцами); пускай ты смотришь на мир с точки зрения голодранца наихудшего пошиба – но открывшееся стоит того!

Верно говорил какой-то мудрец: изменить нечто может только тот, кто смотрит на это Нечто со стороны, тот, кто не является частью этого Нечто. Однако насколько же более прав был тот, кто добавил к сему изречению: но лишь тот способен познать мир, кто видит его изнутри, а не только снаружи.

Простые смертные не властны даже над собой, хотя частенько видят мир таким, каков он есть. Посвященные имеют власть над миром – и не пользуются ею, потому что не знают мир изнутри, потому что стоят НАД ним и смотрят снаружи.

Во всяком случае, так было раньше.

Что будет теперь, когда ты проложил новый Путь, по новым правилам? Вероятно, ты этого уже не узнаешь – Дорога Времен позволяет заглядывать только в прошлое, но не в грядущее, а самому дожить до этих дней тебе вряд ли дано.

Ясно только одно: Демиург, желающий пользоваться своим могуществом, должен быть в равной степени простым смертным и Посвященным. В противном случае он окажется обычным Проводником, прокладывающим быстро рассасывающуюся Тропу в ткани реальности и впоследствии расплачивающимся за это годами жизни и Пунктами Силы. Не более того. Когда-то ты спрашивал себя и других, какова же принципиальная разница между Проводником и Демиургом, если «технически» они имеют равный ранг в иерархии…

Что ж, теперь ты знаешь ответ.

Проводник, как все Посвященные высших рангов, неподвластен старости, и если его Дар это позволяет, он может даже стать бессмертным. Демиург же – смертен. И живет не больше, чем обычный представитель его народа (вообще-то даже меньше, ибо невероятно велика душевная усталость достигшего этой ступени).

Возможно, именно поэтому Иешуа ха-Нацри, Посвященный, стремившийся хоть на несколько мгновений (пускай даже предсмертных мгновений!) стать Демиургом и Изменить обреченный мир, именовал себя не Сыном Божьим, а Сыном Человеческим.