Петр Верещагин - Испытание Тьмой

– Взгляни в зеркало, – советует он.

Ты поворачиваешься к отполированному камню сбоку от Трона, зажигаешь волшебный огонек – и смотришь на себя, такого, каким был до того, как сделал первый шаг к званию Властителя. Седина пропала почти бесследно, морщины разгладились, тени вокруг глаз отступили…

– Как?..

– Дорога Времен, Акинак. Ты стал ее Посвященным, но до сих пор слабо представляешь себе возможности этого Пути.

Ничто в этом мире не дается просто так, и ты отворачиваешься от черной поверхности зеркала, встречая насмешливый взгляд золотистых глаз со зрачками в форме песочных часов. Сам Посланец, как и следует ожидать, не отражается в зеркале – он ведь более не принадлежит к числу Рожденных-в-Яви.

– А вот теперь назови цену, – тихо молвишь ты. – Я готов заплатить по всем счетам.

– Не все можно оплатить так просто, Акинак. Ты сам должен внести плату, но не Пунктами Силы и не деньгами. А поступками.

– Продолжай.

– Твой запас Силы слишком велик. Истрать ее на что-нибудь путное, что-нибудь такое, что подтвердило бы твои слова о самопожертвовании. Выбор твой, но помни: от этого не только твоя жизнь зависит.

Сообщив это, Посланец без лишних церемоний проходит мимо тебя, шагает в зеркало и растворяется, оставив тебя наедине с мыслями, в которых мало радости, несмотря на видимое улучшение ситуации. И причина тому – тот факт, что ты терпеть не можешь делать выбор ни за кого-то другого, ни за самого себя.

А что, если…

Странная идея заставляет тебя сперва хмыкнуть, потом зло усмехнуться, потом – потереть подбородок и как следует задуматься над выводами. Наконец, в твоих глазах возникают черные искры, свидетельствующие о том, что решение принято и настал час переходить к делу.

Нити Судьбы, переплетаясь во всеобъемлющую Ткань Существования, образуют сложный Узор; тот Узор, что видит лишь Создатель, по Его же собственному утверждению (взятому из Его разговора с Врагом, тем Врагом, которым пытался, но так и не смог стать Торн). И этот Узор есть объединенная судьба мироздания.

То, что собираешься сделать ты, в принципе по силам обладателю твоего запаса мощи, но является посягательством на прерогативы то ли Судьбы, то ли Создателя, то ли еще кого-то из когорты этих самых Высших Сил. А значит, при первой же попытке вмешаться в происходящее эти Силы неизбежно столкнутся нос к носу. Ну а сие не может не радовать тебя, воспитанного на старом недобром принципе Империи – «разделяй и властвуй»…

Вспомнив легенду своих школьных времен о Прозревшем Тьму, чародее-стихотворце, который видел все окружающее лишь в черном цвете, ты решаешь подпустить пыли в глаза Наблюдателям, и перед началом работы произносишь некое подобие ритуальной Фразы:

А не так уж это и сложно, заключаешь ты: всего-то и дел – заменить все цвета на «черный» и как можно больше этих слов впихнуть в предложение. Тогда стихи выглядят претенциозными, чересчур закрученными и лишенными видимого смысла, на них не обращают внимания даже те, кому по долгу службы положено следить за всеми действиями подобных магов; как следствие, остается неплохой шанс под маской этих стихов скрыть все действительно нужные формулы.

Что ты только что и сделал.

Зрение твое изменяется, и вскоре мир предстает перед тобою хитросплетением нитей; не силовых нитей, энергетических каналов Поля Сил, но почти бесцветной в большинстве своем массы Нитей Судьбы.

Повинуясь твоей воле и Слову, все Нити черного цвета собираются вместе, в одну полосу. Следующее Слово показывает мироздание в ином масштабе, где видно прошлое, настоящее и будущее; тогда ты, высвободив значительную часть подвластной тебе энергии Источника, силой скручиваешь эту черную полосу в Знак Пути – ленту Мебиуса.

Тем самым конец жизненного пути тех, кто отдал себя Пути (какой бы тавтологией или банальностью это ни казалось), становится началом их собственного Пути…

Последним штрихом становится прямая связь Пути с Полем Сил, эффект которой заключается в способности Посвященных черпать энергию отовсюду, из любого источника, не полагаясь на ночную темноту, где брала начало сила старого Пути. Вот теперь картина действительно достойна запечатления в реальности.

И почти всю оставшуюся мощь ты вкладываешь в Слово Свершения; и в сердце твоем вспыхивает осколок того самого, Изначального Пламени Творения, когда с уст твоих срывается Слово Молчащей Вселенной – «Ом!».

(Слово это не относилось к числу магических. Даосы использовали его как мантру расслабления и концентрации, но тот же эффект давали многие иные звукосочетания. Тем не менее именно это Слово, прозвучавшее в начале Творения, создатели Завета в угоду своим личным иллюзиям записали как «Да будет свет!»…)

Когда в глазах возникают клочья серого тумана усталости, ты шепотом произносишь вторую половину подготовленной Фразы:

Малый Узор, где отражаются все неестественные изменения в Ткани Существования, скрепляет Печать. Нет, не Печать Старших Лордов, что замыкает Серебряные Врата; просто личный знак Создателя, долженствующий указывать на Его ознакомление с изменениями и одобрение такого положения дел.

Вряд ли существует худший метод самоубийства, чем попытка присвоить себе прерогативы Создателя. Сделав этот шаг, безумец отрекается тем самым от принадлежности к мирозданию, «вычеркивая» себя из Ткани Существования. После этого неизбежен не просто приход смерти – эта участь ожидает всех; но теперь его переход от Жизни к Смерти уничтожит и развеет в прах тело, пожрет и переварит разум, ввергнет мятежную душу в ее первозданное состояние (то бишь в Пламя Творения), а опору-дух преобразует в один из тех стержней, на которых закреплено Великое Колесо Закона (удивительно, но на Востоке, в колыбели мистики, философии и прочих тайных учений, представляют Судьбу и Закон в виде некоего невероятного механизма по типу водяного колеса)…

Ты не жалеешь о содеянном, как никогда не сожалел о своих поступках в прошлом. К этой расплате ты готов. И возможно, эта своего рода жертва не окажется бесплодной. Даже если ты будешь умерщвлен и никто не узнает о тебе, даже если Судьба и Создатель быстро найдут общий язык и не будут драться за право уничтожить тебя – Путь отныне и впредь будет таким, каким ты его начертал.