Ян Ирвин - Тень в зеркале

В эту ночь она даже не решилась прилечь и дремала стоя, прислонившись спиной к огромному валуну. Вдруг ветер донес до нее душераздирающий вой, низкий, хриплый, бесконечно долгий. Карана в ужасе очнулась. Вой прекратился так же внезапно, как и начался. Наступила тишина, но Карана знала, что это был за вой: огромная собака, прыгнувшая за ней в колодец, или другая такая же тварь взяла ее след. Она ждала эту собаку еще до того, как та явилась ей во сне. Карана предчувствовала ее приближение, а закрыв глаза, могла прекрасно представить костлявую четвероногую ведьму (да, вот самое подходящее название для этой твари!), которой она боялась больше самих вельмов.

Девушка осмотрелась, но не нашла никакого укрытия. Она сидела на небольшой полянке, покрытой сухой травой. Выше по склону громоздилось несколько остроконечных камней, а внизу, на полпути к подножию холма, росло несколько лохматых елок. Не опасаться можно было только неожиданного нападения сзади. Каране очень хотелось зажечь костер, но она понимала, что его сразу же заметят. Впрочем, с собакой ее и так быстро найдут. Она не выстоит и против одного вельма, не говоря уже об их чудовищной собаке! Карана запаниковала, в горле застрял вопль ужаса. Она вцепилась себе в пальцы зубами и давила на них до тех пор, пока боль не привела ее в чувство.

Карана ясно осознавала, что от нее исходят волны страха, по которым вельмам легко ее найти. Она заставила себя дышать реже и глубже, принудила сердце перестать бешено колотиться и стала готовиться к обороне.

Костер, конечно, разводить не стоило. Пожалуй, лучше всего было бы подняться к камням на вершине и встать спиной к скале, чтобы та нависала над ней, защищая ее сзади. Единственным оружием Караны был маленький нож, на который едва ли можно было положиться. Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, девушка стала собирать в кучу камни, хотя в темноте и от них не могло быть особого проку. Она надрезала ножом кору и отломала от дерева ветку. Ветка была не очень тяжелая, и вряд ли ею можно причинить кому-нибудь серьезный вред, но с ней в руках девушке было как-то спокойнее. Началось томительное ожидание. Каране очень хотелось спать, но она не смела сомкнуть глаз даже на миг, пристально вглядываясь в темноту до тех пор, пока угловатые фигуры вельмов не стали мерещиться ей повсюду.

Ночь была на исходе. Черно-белые очертания окружавших Карану предметов стали наполняться бледными красками. Небо на востоке порозовело. Ветер затих. Карана пережила еще одну ночь. У нее страшно болела шея. Пора было трогаться в путь, но она решила еще чуточку отдохнуть и закрыла глаза.

Солнце взошло над горизонтом, а Карана, забыв обо всем, наслаждалась сном. Грудь ее равномерно вздымалась и опускалась. Лучи восходящего солнца осветили ее откинутую в сторону руку, стройную шею, разбрызгали золото по бровям и ресницам, заиграли у нее в волосах.

А собака тем временем кралась к Каране, от тени к тени, от ямки к ямке, готовясь к решающему прыжку. Она то ползла на животе, то цеплялась за землю когтями, пружинисто приподнимаясь на костлявых лапах, и стремительно прыгала вперед, тут же вновь прижимаясь к земле. Теперь от девушки ее отделял один прыжок. Она разинула огромную пасть, оскалив желтые зубы.

Каране же чудилось, что она лежит в горячей ванне, полной мыльной пены, и наслаждается теплом и ощущением чистоты. Внезапно ванна испарилась и она почувствовала себя совершенно голой и беззащитной. Девушка очнулась от порыва ветра, коснувшегося, как лезвием ножа, ее обнаженного горла, и испугалась, поняв, что снова заснула, когда ей ни в коем случае нельзя было спать.

Солнце едва взошло. Карана дремала не так уж и долго, и ночью ничего страшного не случилось. Она вспомнила, что во сне видела какой-то детский праздник. Да ведь сегодня же ее день рождения! И хотя после смерти родителей дни рождения у нее были не очень веселые, у Караны все же поднялось настроение. Девушка протерла заспанные глаза, почесала голову, попыталась привести в порядок волосы и инстинктивно осмотрелась по сторонам.

В нескольких шагах ниже по склону притаилась самая огромная собака, какую она когда-либо видела в жизни. Собака водила носом из стороны в сторону, но ее желтые глаза пристально следили за каждым движением девушки. Одной рукой Карана нащупала лежавший рядом с ней нож, а другой схватила палку. Она встала и, пятясь, отступила к камням — теперь собака могла напасть на нее только спереди. Карана быстро осмотрелась по сторонам, но вокруг больше никого не было. Что же будет делать собака: бросится на нее прямо сейчас или будет караулить ее до прихода хозяев?

Карана подняла палку обеими руками и дрожащим голосом крикнула: «Убирайся!» Собака ощерилась и бросилась на нее.

Карана ударила ее палкой, и собака отлетела в сторону, цепляясь за землю тощими лапами.

Удар не причинил собаке ни малейшего вреда; она сразу же вскочила, царапая когтями камни, и попыталась вцепиться Каране в ногу. Девушка снова размахнулась палкой, но зацепилась ею за скалу у себя над головой, выронила ее и выхватила правой рукой нож.

Собака прыгнула на нее и, ударив головой в живот, сбила с ног. Карана упала спиной на камни, собака бросилась на нее и вонзила зубы в руку, сжимавшую нож. Потом она злобно посмотрела девушке в глаза и мощно сжала челюсти, зажав запястье мертвой хваткой.

Рука Караны была в крови, а слюна из огромной пасти капала ей на грудь. Карана разжала ладонь, и нож со звоном упал на камни. Девушка боялась, что собака сдавит ей руку еще сильнее и перекусит ее пополам. Она впилась глазами в собаку, лихорадочно думая, как бы от нее избавиться. На собаке был железный ошейник. Вместо передних зубов у нее были сточенные пеньки, но коренные зубы, способные раздробить самые толстые кости, были в полном порядке.

Карана застонала. Собака навострила уши. Девушка застонала еще раз, вкладывая в этот стон всю свою боль, усталость, весь свой страх, пытаясь при помощи своего дара внушить собаке, что не намерена сопротивляться, чтобы та успокоилась и ослабила хватку. Но что же ей делать, даже если собака на мгновение разожмет зубы? У Караны была прекрасная реакция, но, разумеется, не лучше, чем у животного, если только оно не было таким же медлительным и неуклюжим, как его хозяева.

Карана опустилась на землю, тихонько всхлипнула, закатила глаза и опустила веки, оставив между ними незаметную узенькую щелочку. Ее тело обмякло, однако собака ни на минуту не разжимала челюстей. Карана издала глухой, утробный звук, и по ее телу пробежала дрожь.

Собака посмотрела на девушку. Карана снова изобразила предсмертную судорогу. Собака выпустила руку. В то же мгновение девушка схватила ее левой рукой за ошейник и изо всех сил крутанула его. Собака захрипела и присела на задние лапы. Карана сжала правую руку в кулак и сунула его прямо в открытую пасть, пытаясь запихнуть как можно глубже собаке в глотку, ни на секунду не отпуская ошейник, который тянула к себе.