Марина Ефиминюк - Ускользающий мир

— У меня есть работа, — Оскар изучал Люка холодным взглядом.

— Я больше не работаю, Оскар, — Люкка пожал плечами, хотя он прекрасно знал, что Главе Семейства не отказывают.

— С каких пор? — Вклинился в диалог Петр.

— С сегодняшнего дня. Думаю, о моем приговоре ты уже слышал, Оскар. Один неверный шаг и мне конец. Они меня найдут даже в Индустриале.

— Люк, — Оскар поцокал языком, — ты знаешь, я отношусь к тебе, как к сыну…

— Не смеши меня, — перебил его Люк, сморщившись, — ты платишь мне за услуги. С сегодня же дня я больше не буду работать твоим перевозчиком. Думаю, тебе нужно поискать нового курьера.

— Последний раз, — хищно улыбнулся Оскар. — Я понимаю твою обеспокоенность, сынок. Но здесь действительно ничего криминального. Просто отвезти в Индустриал к Руте глупую мелочь.

— Где Рута находится?

— О, моя милая женушка отдыхает на морском побережье, — хитро блеснул глазами Оскар.

Люк прикинул. Чтобы переместиться на побережье во второй параллели, нужно было отмахать приблизительно девятьсот километров на юг здесь, только так он смог бы попасть в нужную точку. Похоже, Оскар не самым изящным способом пытался избавиться от него на несколько дней. Оставалось не понятным для чего.

— Хорошо, — кивнул Люк, понимая, что идти на открытый конфликт в его положении сравнивалось со смертным приговором. — Последний раз, и он обойдется по двойной стоимости.

— Спасибо, сынок. Кредиты что? Чепуха! — Оскар его сжал в объятиях и похлопал по спине. — Послезавтра Карина привезет эту вещь ко мне, вот и тронешься в дорогу. Не торопись особенно, не гони в пути. Не стоит глупо рисковать своей жизнью из-за неверных решений.

Люк быстро отстранился, услышав в словах старика вполне определенную угрозу.

Оскар суетливо засобирался на выход, для чего-то хлопая себя по карманам. Петр, дожевывая последний кусок, молча направился вслед за хозяином, как преданный пес.

— Послушай, Люкка, — как будто случайно Оскар помедлил, собираясь выйти в коридор. — Та вещь, что ты мне показывал, эта деревяшечка еще у тебя?

— Нет, — коротко соврал Люк, не моргнув глазом. — Я избавился от нее. В моем положении не стоит искать новых приключений.

— Очень мудро, сынок. Очень мудро. — Одобрил Оскар.

Петр с подхалимажем открыл для него дверь, шутливо откозыряв, старик убрался из квартиры.

Они вышли в длинный коридор, освещенный богатыми ночниками и устланный ковровой дорожкой, как в хорошей дорогой гостинице. Морщинистое округлое лицо Оскара моментально растеряло добродушный вид.

— Следи за ним, — коротко приказал он Петру, не отстававшему ни на шаг. — Он должен уехать из города, пока не наломал дров. Семье не нужны лишние осложнения из-за этого гребаного ангела мщения. Пока он здесь не спускай с него глаз. Провериться на юг, глядишь, успокоиться. Я же вижу, он что-то задумал…

С каждым днем становилось все хуже и хуже. С каждым днем Анатоль все больше сходил с ума. Маятник, просто двадцатитрехлетний мальчишка, сбегал от него со скоростью дрессированного таракана. Он прятался под плинтусами, окапывался в норках, обманывал. Анатоль бросил все лучшие кадры отдела на поиски беглеца, но все их усилия заканчивались нулевым результатом. Пока мальчишка находился в Городе, рядом с энергетическими резервуарами, его способность становилась худшим врагом хранителей.

Анатоль с тоской посмотрел на дату, отраженную на циферблате больших круглых часов, окольцовывавших запястье. Время убывало в геометрической прогрессии. Скоро третий мир должен был начать свое существование, а у них не осталось ни указателя точки разрыва пространства, ни маятника способного почувствовать точное место. Альберт орал с утра до ночи, и доводил своего секретаря до нервной икоты. В коридорах конторы совсем перестали шутить и смеяться. Все старались побыстрее прошмыгнуть на рабочие места, а оперативники срочно отбыли на специальные задания, хотя всего наделю назад новая помощница Анатоля, Грета, ходила за ними хвостиком и умоляла забрать папки для изучения "дел".

Анатоль сидел в машине, слушая, как бесконечный дождь барабанил по брезентовой крыше кабриолета. Говорили, что сейчас в Индустриале конец лета. Тепло и сухо, море свободной энергии и солнца. В их мире преобладали сырость, серость и постоянная борьба за энергетические крохи. А ему в этом году опять не дали разрешение посетить вторую параллель, чтобы отвезти туда его маленькую девочку.

Мужчина потер о рукав ловец энергии, свой отдал дочери, пришлось вытащить из шкатулки ловец умершей жены с крупным прозрачным хрусталем. Омерзительная вещь и накапливала энергию отвратительно. Беленький дом Анатоля, окруженный осенним садом, мок под низкими дождливыми облаками. В окнах горел желтый свет, на крыльце под крышей свернулась полосатая соседская кошка, которую нянька дочери подкармливала втихомолку.

Он так и представил морщинистое недовольное лицо женщины с поджатыми губами, всегда державшейся на расстоянии руки от его белокурого ангела. Маленькая принцесса Анатоля носила в себе редкую болезнь — она не могла ловить свободную энергию, только отбирала и впитывала, как губка, у окружающих людей. Врач назвал болезнь «инферизмом» и сказал, что дальше будет только хуже.

Домой страшно не хотелось идти, но он заставил себя заглушить мотор, подхватил кожаную папку и, впустив в теплый салон толику промерзлого холода, оставил автомобиль на подъездной дорожке, озаренной уличными фонарями. Анатоль и так возвращался по ночам, а маленькая дочь, не ложась спать, дожилась его в гостиной, зевая от усталости.

— Это я! — Позвал он, снимая с себя промокшую куртку.

— Папа! — Услышал он радостный крик дочери. Она всегда выбегала его встречать, но не сегодня. — Иди сюда! У нас гость!

Анатоль на мгновение замер, чувствуя, как в груди сворачивается змеей липкий страх. Он сделал только один шаг, чтобы увидеть худощавую фигуру черноволосого мужчины, который, закинув ногу на ногу, сидел на диване рядом с его маленькой девочкой. Алиса, рассматривавшая книгу с яркими картинками, подняла голову и улыбнулась во весь рот, сиявший дыркой вместо передних зубов. На шее девочки болтались два крупных ловца энергии — один выданный ей при рождении, второй ловец Анатоля, тяжелый мужской медальон.

— Здравствуй. — Кивнул Люкка и мягко положил ладонь на узкую спину его дочери.

Анатоль почувствовал, как перед глазами поплыло. Он стоял посреди прихожей, опустив руки, и трясся от страха. Пояс с энергетическими призмами он всегда оставлял в конторе, в этом городе, в этом мире не находилось безумцев, желавших напасть на правую руку Главы конторы хранителей.