Марина Ефиминюк - Ускользающий мир

Прокравшись, как вор, он вышел во двор. Малолитражка отказалась заводиться с первого раза, заряд двигателя угрожающе пылал красными цифрами. Женя, сидевшая рядом, недовольно поджала губы. В ледяном салоне без куртки Романа пробрало, но девушка, словно не чувствовала промозглого холода.

— Уже едем. — Пообещал Роман, тепло улыбнувшись.

Она кивнула, в глазах сверкнули лучики. Машина тихо тронулась с места, и вот через минуту они набрали скорость.

— Нам прямо. — Сказала Женя, точно указывая дорогу. — Наш мир ждет недалеко.

Роман поглядывал на девушку, ее кожа казалась алебастровой в туманном свете осеннего утра.

— Откуда ты знаешь? — Спросил он.

— Чувствую.

— Почему ты решила, что хочешь со мной в новый мир? — Задал он главный вопрос.

Она резко повернула голову, зеленые глаза на мгновение стали черными. В чертах худенького личика, обрамленного темными волосами, проступила жесткость.

— По-другому и быть не может. — Отрезала она, закидывая согнутые ноги на «торпеду», широкая рубаха открыла точеные ягодицы и красивые колени. Роман залюбовался маленькими узкими ступнями и крохотными пальчиками с идеально накрашенными круглыми ноготками. Перехватив его смущенный торопливый взор, Женя призывно улыбнулась, незнакомо и немного пугающе, сверкнув зубами. Холодной рукой она сжала его ладонь, скользящую по рулю, и положила на свое голое колено.

— Я же вижу, что тебе нравится.

Кажется, Рома покраснел, и пальцы, дотрагивающиеся до гладкой ледяной кожи, стали влажными. Неожиданно машина дернулась и остановилась, фыркнув. Маша даже не пошевелилась, рассматривая длинные ноготки на пальчиках.

— Что случилось? — Не поднимая взгляда, спросила она.

— Двигатель зарядился.

— Тогда пойдем пешком. — Девушка снова свернула незнакомой улыбкой и грациозно выпорхнула из автомобиля.

Роман все еще тупо сжимал руль, когда она высоко поднимая колени пробиралась через обочину к лесной кромке. Она не оглядывалась и шла с уверенностью девчонки, прожившей в этих местах с рождения. В душу парня закралось страшное подозрение, что перед ним не Женя. Она внимательно пригляделся к стройной худенькой фигурке с круглой попкой и тонкой талией, под натянувшейся от ветра тканью. Волосы взметнулись вверх, открывая шею. Женя повернулась и вопросительно посмотрела на него. Он неохотно вышел из автомобиля, хлопнув дверью.

— Откуда ты знаешь, куда идти? — Закричал он.

Кто бы ни была незнакомка, он не торопился ей верить.

— Ты чувствуешь запах нового мира? — Ее голос донесся музыкой. Роман действительно не ощущал дурманившего аромата, кружившего голову. — А я чувствую! Он пахнет невероятно — цветами и солнцем! — Заявила Женя. — И если ты не хочешь идти со мной, то я пойду одна!

Она скрылась за деревьями.

— Стой! — Сдался Рома, кидаясь вслед девушке.

Он заметил, как между стволами берез мелькнул белый подол. Кажется, она убегала от него.

— Женя?! — Он испугался, что потеряет девушку. — Женя?!

Она набросилась на него сзади, громко хохоча. Ледяные руки обняли за шею, ноги сплелись на поясе. Ее тело казалось невесомым. Он извернулся, и вот уже крепко прижимал ее себе, впиваясь в податливые губы.

— Я боялся, что ты злишься на меня. — Пробормотал он в растрепанные блестящие волосы, когда не хватило дыхания и пришлось оторваться от поцелуя.

— За что я буду злиться на тебя? — Она отстранилась, сжала его руку и повела по известной только ей одной тропинке, петляя между голых кустов и деревьев.

— Люк сказал, что ты едва не разбилась по моей вине. Соскользнула с обрыва.

— Он соврал. — Холодно отозвалась Женя. — Он помешал нам. Если бы не он, мы бы уже были в нашем раю. Сюда!

Его пальцы выскользнули из его руки, и девушка легко спрыгнула. Роман резко остановился, в изумлении раскрыв рот. Он стоял над обрывом, а внизу раскинулась прекрасная долина, опоясанная скалами. Высокие каменные глыбы, подпиравшие сизые облака, нависали над желто-красным котлованом. Их верхушки уже покрывало червонным золотом холодное солнце.

— Сюда! — Позвала его Женя.

Она уже спустилась довольно далеко, и ее белая рубаха ярко выделялась на фоне темных камней. Девушка ловко перепрыгивала с камня на камень, весело и играючи, не боясь поранить босые ноги.

— Иди сюда! — Она снова оглянулась и помахала рукой. — Смотри! Наш мир!

Роман вскинулся. Неожиданно поднялся жуткий ветер, бьющий в лицо и перекрывающий дыхание. В центре долины зарождался огромный смерч из опавших листьев, он закручивался спиралью, поднимал в воздух каменные осколки. В его центре неожиданно загорелась ослепительная точка, она разрасталась с неимоверной скоростью, пока не превратилась в прозрачное окно. Через него, словно в продолжение местного пейзажа, Рома увидел бесконечную зеленую долину, обрамленную скалами. Сердце заныло в сладком предчувствии, он снова влюблено посмотрел на Женю. Счастье заполняло его до макушки и разрасталось в размер всего его существа.

Она стояла, чуть выгнувшись назад, положив руки на талию. Потом легко сделала шаг, подпрыгнула, мягко опустившись как раз между двух острых каменных зубцов. Вдруг две картинки наложились одна на другую: вот Женя в белой рубахе, с полуулыбкой на алых устах, преодолевает препятствия, а на другой Женя в короткой модной куртке неловко переступает с ноги на ногу, боясь даже пошевелиться перед разломом, и кусает губы в ожидании дружеской руки. Ее скованные движения, вечные спотыкания, разбитая в кровь коленка с засохшей, как у малого ребенка, болячкой на ноге, выпростанной во сне из-под одеяла…

Рома похолодел, ноги стали ватными.

— Ты не Женя! — Едва слышно прошептал он незнакомке, но она каким-то чудом услышала и резко обернулась. Она исчезла тут же, чтобы через незаметное мгновение появиться рядом с Ромой, схватившимся за дерево, чтобы его не унесло усиливающимся с каждой секундой ветром.

— Разве тебе было плохо со мной? — Ее глаза стали черными.

— Ты не она! — Ему стало страшно.

— И что с того? — Хохотнула девушка. — Я твой мир. Разве ты не хочешь ко мне?

— Хочу. — Он с сожалением последний раз дотронулся до гладкой холодной щеки, совершенно белой, без признаков румянца. — И я приду к тебе уже с ней.

Девушка фыркнула и разлеталась тысячью острых снежинок, осыпавшись на землю и тая. Окно внутри лиственной бури стремительно уменьшалось, пока не превратилось в крошечную светящуюся точку и не лопнуло, как мыльный пузырь. Ветер успокоился, камни, подхваченные сильными потоками, одновременно рухнули на землю, листья падали плавно и лениво. В долине творился беспорядок, словно здесь только-только закончили игру шкодливые котята, растрепавшие ковер и клубок с нитками.