Андрей Мартьянов - Наследник

— Откуда вы все это знаете?

— Книги. Опыт. Неоднократные путешествия на ту сторону . Обязательное знание языков. У тебя все это впереди. И бога ради, не думай, что Людмила Кейлин разрушила твою жизнь, выбрав аргусом именно тебя — настоящая жизнь только начинается. И уж поверь, очень интересная. Равно и опасная.

— Я верю, — скептически кивнул Славик. — Но, между прочим, я об этом никого не просил. Может, мне нравится быть обычным токарем? И вообще, послезавтра заканчивается отпуск, если не выйду на работу, меня уволят.

— Тебе никто не мешает заниматься любимым делом и охранять Дверь. Вполне совместимо — я ведь успеваю трудиться Мюнхене и одновременно вытаскивать из неприятностей чересчур самонадеянных коллег, ухитряющихся наследить в девятом веке так, что страшно становится? Скажи спасибо Рёрику — он дал слово и вернул твои вещи, за исключением сотового, который ты ухитрился выронить.

— Даны его сами потеряли! Трубка в разгрузнике лежала! Жалко, там все номера были записаны, придется восстанавливать...

— Номера, значит? Теперь представляем ситуацию: в культурном слое девятого-десятого веков археологи находят сотовый телефон и эта история становится достоянием газетчиков. Артефакт проверяют методом радиоуглеродного анализа, подтверждается — ему тысяча двести лет. Что дальше?

— Не знаю, — буркнул Славик. — Наверное, сенсация.

— Сенсация... — Гончаров прыснул в кулак. — Запомни первое и самое главное правило: туда нельзя брать ничего, что связано с нашей эпохой. Вообще ничего . Кроме предметов изготовленных по древним образцам. Меч, нож, фляга... Или современные предметы должны со временем разложиться, перестать существовать. Следовательно они могут быть сделаны только из нестойких материалов — ткань, кожа, бумага.

— Первое правило? А сколько их всего?

— Довольно много. И постоянно добавляются новые... Ты кушать хочешь? Я могу что-нибудь приготовить, Наташа оставила в холодильнике уйму еды.

— Извините, не лезет. Тошнит слегка.

— Только бы ты не заразился какой-то тогдашней гадостью, в таком случае у нас возникнут серьезные трудности... Попытайся заснуть. Свет выключить?

— Ага, спасибо...

Возвращение из Альдейгьюборга в Питер заняло меньше суток — благодарить за участие следовало Рёрика и, конечно же, Трюггви-годи, благодаря им двух странных пассажиров взяли на борт норвежцы, направлявшиеся из Новгорода-Хольмгарда домой, в Агдир.

Эцур-хёвдинг, командовавший норвежской дружиной, лишь плечами пожал, услышав, что Слейфа, друга датского жреца, и сопровождавшего его старика по имени Вигольв надо высадить в самом устье большой реки, на левом берегу. Удивительное дело — там нет человеческих поселений, деревни финнов гораздо севернее, по берегам моря и рядом с норманнской факторией Викборг, где торговцы-мореплаватели скупают у окрестных племен меха и держат склады и корабельные сараи, на случай если задержавшимся до самого ледостава в Гардарики купцам придется зимовать в этих местах...

Отказать в просьбе такому знатному человеку и удачливому воину как Рёрик Скёльдунг было неучтиво, пускай нордмадры и даны друг друга недолюбливали — сущий пустяк, отвезти двоих людей на расстояние полутора дневных переходов. Пожилой Вигольв-бонд произвел на Эцура самое благоприятное впечатление — стар, но силен, богато одет, следовательно семья не бедствует и бонд знает цену своему труду. А что он с племянником собирается делать в устье Невы, хёвдинга совершенно не касалось. Некрасиво это, расспрашивать о чужих делах если человек сам не желает рассказывать.

От платы Эцур отказался, велико ли сокровище — пять серебряных арабских монет! — а вот Рёрик запомнит о бескорыстно оказанной услуге, сэконунг славится памятью на добро.

Из Альдейгьюборга норвежцы вышли перед восходом солнца, когда белая северная ночь уступила место розово-золотым сумеркам. Над рекой ползли полосы тумана, ветер благоприятствовал — с юго-востока. Если Нево-озеро будет спокойным, предстоит не поход, а сплошное удовольствие, вниз по течению рек, без ночной стоянки на Ореховом острове.

Проводить Слейфа и Вигольва пришел только датский годи. Было видно, что Трюггви недавно ранили, и тяжело: правая рука примотана к груди льняными полосами, пустой рукав рубахи заправлен за поясок — все правильно, дружина Рёрика седмицу назад сцепилась с двумя снекками из Арконы, разбойничавшими вдоль побережья Восточного моря, причем каждому известно, что сэконунг с начала лета охотился за арконцами и наконец загнал их в ловушку, перебил, а одну из снекк взял как трофей. Норманны уничтожали обнаглевших грабителей по собственной инициативе — кому понравятся постоянные нападения на торговые корабли и налеты на прибрежные деревни, когда жителей вырезают или обращают в рабство, а припасенные для купцов товары достаются беспокойным обитателям Руяна?

Разговор был короткий — Эцур расслышал лишь несколько слов. Трюггви-годи поклялся богами, что Слейф всегда будет дорогим гостем и другом, но племянник Вигольва ответил кратко, совсем не так, как полагается правилами вежества. Вместо него говорил старик. Потом они забрали небольшой мешок с вещами и поднялись на борт, разместившись на носовом настиле, как и полагается гостям. Вигольв нес в руках какой-то длинный предмет, замотанный в грубую холстину перехваченную ремнями — очертаниями похоже на меч, но все-таки не меч...

Эцур не ошибся: в Альдейгьюборге было бы простительно позабыть что угодно, только не нарезной карабин. Рёрик не сумел бы им воспользоваться, а если бы и решился, наверняка покалечился или случайно убил другого человека.

— ...Постарайся не разговаривать, — заранее предупредил Гончаров Славика. — Для Эцура-хёвдинга и его молодцев, мы с тобой являемся данами, родственниками здешнего главы рода, Хельги. Проверять никто не будет, они всегда верят на слово, особенно если это подтверждено достойными людьми. Что-нибудь понадобится — я сам спрошу у Эцура или его кормчего. Еды у нас достаточно, пресная вода в реке. Надеюсь, грядущем вечером мы будем дома.

Так и получилось. Скандинавы были исключительно мобильным народом, а боевой дракар, если употреблять современные термины, мог находиться в «автономном плавании» больше трех недель, при условии наличия достаточного количества припасов. Немудрено, что скандинавы без особых затруднений ходили через Атлантику кратчайшим маршрутом — из Норвегии до Фарерских островов, оттуда в Исландию, Гренландию и, наконец к Ньюфаундленду и берегам нынешней Новой Англии.

После полудня дрэки Эцура преодолел южную часть Ладоги и уверенно вышел в к истоку Невы, мимо проплыл знакомый Славику Ореховый остров с небольшой финско-норманнской деревней. Весла практически не использовались, ветер расправлял прямоугольный парус, подгоняло быстрое течение, узкий стремительный корабль двигался с быстротой дизельного речного трамвайчика, какие десятками ходят по Неве в будущем. Причем будущем не таком уж и далеком — до Двери оставалось всего семьдесят с небольшим километров.