Андрей Мартьянов - Наследник

По совокупности все это тянуло на тюремный срок (привлекли даже Скотланд-Ярд!) однако доказательств материальной заинтересованности не было: Алёна не перевела на свой счет ни пенни, прямых убытков никто не потерпел, а потому обошлось лишь тихим увольнением фактически с «волчьим билетом» — после эдакого афронта тебя и сисадмином в фирму по продаже цветочных горшков не возьмут, англосаксы на служебной этике помешаны.

То, что расследование было инспирировано извне, сомнений не оставалось. Специалисты «Google» иногда позволяли себе и не такие выкрутасы, но обычно им втихомолку грозили пальчиком за закрытыми дверями роскошных кабинетов и отпускали с миром: профессионалы ценятся высоко, замену им найти трудно, да и незачем выносить сор из избы. Огласка повредит репутации фирмы. Здесь же, как видно, пригрозили именно оглаской и в Лондоне были вынуждены пойти на неприятный шаг — начать собственное дознание, плюс обратиться в полицию.

Ладно бы следствие, но пока заседали внутренние комиссии и полицейские строчили протоколы, Алёну постигли куда более существенные неприятности — исчезли все сбережения, а менеджеры банка только руками разводили: исходно на вашем счету было всего пятьсот фунтов стерлингов с небольшим, вот история операций! Обязательное заявление в министерство внутренних дел ничего не дало — разумеется, полисмены поверили банку. В конце недели Алёну выселили из квартиры, как неплатежеспособного постояльца, пришлось перебраться в мотель и надеяться, что эти чудовищные недоразумения будут вскоре разрешены...

Вчера днем Алёну вызвали в Форейн-офис где чиновник вручил ей постановление о лишении визы и вида на жительство. Основание — противоправная деятельность на территории Великобритании, вот полицейский отчет о ваших художествах в компании «Google». Сообщение в посольство Российской Федерации отправлено. Вам предлагается немедленно вернуться на родину. В противном случае — уголовное преследование.

Оставшихся денег едва хватило на авиабилет и звонок Наталье.

Вот и все, собственно говоря.

— Вырисовывается редкостно некрасивый сюжет, — спокойно вещал Гончаров. — Я отлично знаком с европейской юриспруденцией, да и Алёна Дмитриевна наверняка тоже — спишем ее растерянность на тяжелый стресс, не каждому такое выпадает...

Славик посмотрел на Владимира Платоновича озадаченно. Ах вот значит как? Увольнение из престижной фирмы и исчезновение бабок со счета — это тяжелый стресс, а неделя в IX веке с диковатыми данирами, жуткими лесными чудовищами и славянами образца тысячедвухсотлетней давности, надо думать, сравнимо с мирным пикником на берегу озера в Кавголово?

— Судебного процесса не было, обвинительный приговор не вынесен, — продолжал гость из Мюнхена. — Высылать из страны только по решению внутрикорпоративной комиссии и на базе полицейского дознания, не установившего состав преступления и корыстных мотивов — это нонсенс, нарушение всех возможных законов. И потенциальная возможность для обращения в Страсбургский международный суд, процесс будет выигран гарантировано. Но будет ли, вот вопрос?

— Вы к чему клоните, — спросил внимательно слушавший Гончарова Серега.

— Это же очевидно: задействованы скрытые механизмы. Использовано чье-то влияние в министерстве иностранных дел, связи в банках, средствах массовой информации... Алёну примерно наказали, прозрачно намекнув: не влезай, не интересуйся, забудь навсегда. Иначе — будет хуже.

— Хуже? — Алёна испуганно уставилась на Владимира Платоновича. — То есть как хуже? Они мне жизнь сломали!

— Это вы бросьте, вы молоды, образованы, активны, солидный опыт... Еще многое успеете, — прикрикнул Гончаров. — Плакать надо будет не из-за «сломанной жизни», а в случае, если жизнь у вас отнимут.

Все собравшиеся хором охнули, Серега вполголоса матюгнулся. Алёна положила ладонь на грудь, под шею, и глубоко вдохнула. Глаза расширились едва не вдвое.

— Отнимут? Не понимаю?

— Что вы как маленькая девочка? Обычно. Нож, пуля, падение под поезд метро. Да-да, я вас именно пугаю и настаиваю: в ближайшее время почаще оглядывайтесь... А лучше вообще на некоторое время... Как это в детективах пишут? Да, лягте на дно.

— Жить можно у меня, — сказал Славик. — Вторая комната теперь свободна, Трюггви вернулся на ту сторону . Денег в достатке, голодать не будем.

— Вот видите? Слава предлагает разумный выход. Я в свою очередь... Раз уж вы знаете о чем идет речь... Я могу вам предложить скромную работу представителя сети RGT в Российской Федерации. Такого нет доселе, прочие аргусы простят мне это маленькое нововведение.

— Подождите, — слабым голосом сказала Алёна. — Допустим я поверила. Допустим, эти люди могут всё — купить сотрудников английского МИД и банка «Брэдфорд и Бингли», имеют доступ к непубличной информации компании «Google» и так далее. Но за что меня убивать? Что я сделала?

— Поставим вопрос иначе: что вам удалось узнать? К какой тайне вы подобрались слишком близко, возможно, сами того не осознавая? Успокойтесь, сходите умыться, Наташа пока приготовит кофе как вы любите... А потом давайте проведем подробный анализ ваших действий. Одна голова хорошо, а четыре — лучше.

Алена неожиданно вняла доброму совету, попросила помочь распаковать вещи (из Лондона успела вывезти только самое необходимое) и на сорок минут убыла в душ, заявив, что чувствует себя неимоверной грязной, испачкавшейся. Во всех смыслах данного слова.

— Что же все-таки происходит? — напрямую спросил Славик Гончарова, едва филологесса затворила за собой дверь ванной комнаты. — Говорите прямо, тут все свои. Давайте без глупой секретности, эстетика фильмов про Джеймса Бонда и Штирлица сейчас неуместна. Теперь мы все связаны одной цепью. Ну что вам скрывать? Финансовые потоки сообщества аргусов, источники доходов? Мне на это наплевать, я знать не желаю, откуда взялись миллиарды Фальц-Фейна, спокойнее спать буду. Профессиональные тайны охранителей Дверей? Они пригодятся и Сереге, все-таки помощник...

— Какой помощник? — оживился Серега. — Не-не-не, хватит, в будущем постараюсь держаться от Двери подальше.

— А кто мне совсем недавно говорил, будто забыть о Двери невозможно? Досками на заколотишь?

— Я от своих слов не отказываюсь. Между прочим, с тебя отчет о путешествии, интересно же! Думал, тебе каюк.

— Ему интересно... — хмыкнул Славик. — Расскажу. Потом. Владимир Платонович, так что происходит?

— Вмешались Грау, сомнений нет. А это пренеприятная публика.

— Грау? «Серые», о которых вы упоминали? Кто они?

— Люди, использующие некоторые Двери в целях, противоречащих негласному кодексу аргусов. В том числе, и в коммерческих. Двоих таких мы видели в Альдейгьюборге, скорее всего это были австралийцы, акцент характерный...