Андрей Мартьянов - Наследник

Славику нравилось, что новая подруга, в отличие от большинства прежних и думать не думает о «серьезных отношениях», у Алёны другое мировоззрение — понимает, что в этой сфере «обязательства» могут быстро разрушить уютную психологическую связь между людьми. Любовью они занимались по три-четыре раза на дню, непринужденно и с романтической легкостью — на кухне, в душе, да где угодно, едва возникало желание. Ни единого раза не повысили друг на друга голос, полная совместимость: Славику нравилось все, что делала и говорила Алёна, равно и наоборот — бывшая лондонская бизнес-леди наконец-то получила от мужчины то, что нельзя ожидать от пригламуренных офисных метросексуалов: умеренную брутальность, интерес к тебе, как к человеку, а не пути продвижения по службе через постель, и открытую душу простого парня без лишних амбиций и тараканов в голове.

То, что Славик нежданно-негаданно стал аргусом и коснулся фантастической тайны, отошло на второй план. Многие другие тоже занимаются необычным делом: служат в спецназе, летают в космос или управляют адронным коллайдером в Женеве. Ничего особенного.

— Завтра встанем рано, — предупредил Славик. — С тебя бутерброды и термос с кофе, возьмем с собой, перекусить... Поедем дышать свежим воздухом, как раз снег выпал.

— Куда? В Павловск? Петергоф?

— В Репино, — перед Славиком на миг встал образ Гончарова, советовавшего не приближаться к даче, но ведь существует разница между «просто посмотреть» и «потрогать руками»? Вот и посмотрим. — На залив.

— Залив? — Алёна скептически хмыкнула. — Думаешь, я забыла о второй Двери? Ох, нарвемся...

— Постараемся не нарваться. Обойдем вокруг, глянем, что происходит. Владимир Платонович сказал, будто дача и участок проданы, вроде бы там должно начаться строительство. Не знаю, что именно мы увидим, но я чувствую... Зов, наверное. Дверь притягивает.

— Ты это серьезно?

— Вполне.

— По-моему гораздо проще сходить на ту сторону прямиком из квартиры. Возьмешь меня в следующий раз туда ? Это же уму непостижимо — настоящий девятый век с самыми настоящими древними скандинавами и славянами! Черт с ними с норманнам, про них сохранилась тьма-тьмущая аутентичной литературы, саги, сказки, генеалогии, а для славян это — темные века, никаких источников... Огромный пласт утерянной культуры, начиная от языка, заканчивая обрядами и устными преданиями! Да за такой материал все до единого университетские слависты душу продадут!

— Увлеклась, как погляжу?

— Еще бы не увлечься! Собственная машина времени!

— Это не машина времени, сколько раз повторять. Что-то другое. Даже Гончаров внятно объяснить не сумел. Давай потом это обсудим? Незачем сейчас рисковать.

— А поездка в Репино — не риск?

— Нет. Обычная экскурсия.

На экскурсию выдвинулись затемно, в восемь утра. Судя по звездному, затянутому легкой дымкой небу, день будет холодный и ясный. На метро до Финляндского вокзала, потом на электричке до станции Репино — когда вышли на платформу, окончательно рассвело. Вокруг припорошенные недавним снежком сосны, невысокие сугробы и старинные дачные домики за линией железной дороги.

— Замечательное место, — сказала Алёна. — Куоккала, дачный поселок дореволюционной петербургской богемы. Твоя неродная бабушка отлично устроилась, дача здесь была престижной во все времена.

— Насколько я знаю, участок принадлежал ее отцу, адвокату Кейлину, дача так и осталась за семьей после Гражданской войны.

Полоса земли между шоссе, железкой и заливом застроена санаториями и новыми виллами богатеньких буратин новорусского образца, но если повернуть с платформы направо, окажешься в лабиринте улочек, проложенных между деревянными зданиями помнящими времена Сталина, а то и Николая II — да вот, пожалуйста, бледно-зеленое строение с ажурными окнами, башенкой и огромной верандой, модный тогда модерн. В дворе детские качельки, песочница и выглядящая немыслимо архаичной беседка с облезшей белой краской. Большинство дач строили после войны, но и старинных домов хватает.

— Знаешь куда идти?

— Схему распечатал, — Славик полез в карман куртки за листом бумаги. — Вот, посмотри. Очень просто. Вдоль путей до поворота на Железнодорожную улицу, затем на Первую Северную и в самый конец... Недалеко, километра полтора отсилы. Не замерзнешь? Ветер холодный.

— Постараюсь.

Славик глянул хмуро: Алёну следовало бы приодеть в соответствии с природными условиями России, привычный ей Лондон гораздо южнее, климат там куда мягче. Плащ на рыбьем меху, тонкий свитер и джинсы не спасут. Придется вскоре совершить совместный рейд по магазинам, а то с правильной одеждой напряженка — Алёна успела покидать в чемодан лишь дорогие, но абсолютно неэргономичные вещи...

— Странно, откуда столько ментов? — гадал Славик по дороге. — Тихий поселок, зима наступила, на дачах постоянно живут или всякие бездельники вроде писателей-сценаристов, или пожилые люди, сдающие городские квартиры... По трое ходят, я патрули в три человека только в Минске видел — у белорусов это нормально, а у нас?

И действительно: милиции в Репино было многовато. Говоря прямо — с избытком. Четыре бело-синие машины с мигалками стояли возле станции, по Железнодорожной улице медленно проехал обшарпанный «козлик» с областными номерами, встретились аж пять патрулей, последний заинтересовался мирными путниками — проверили документы, на вопрос «в чем дело», сержант кратко ответил: «Ни в чем, идите...».

— Всякое может быть, — излагал предположения Славик. — Международная конференция в одном из тутошних отелей? Охраняют от террористов и недовольных кризисом сограждан? Вдруг бабулька-дачница в сотрудника администрации президента снежком запустит?

— Тапочком, — усмехнулась Алёна. — Далеко еще?

— Рядом.

Справа тянулся новострой — похожие как братья-близнецы кирпичные коттеджи, ни тебе фантазии, ни вкуса, лишь бы повместительнее да покрупнее. Налево уходили ограниченные деревянными заборами улочки старой застройки. Где-то там, в глубине участков, и располагалась дача некогда принадлежавшая Людмиле Владимировне.

Славик повернул на протоптанную в жестком снегу тропинку, показалось, что направление выбрано правильно. Точно, 7-й северный проезд, ходят здесь мало, только немногие обитатели окрестных дач. Впереди сосновая рощица, потом еще два старинных дома, а дальше...

— Кажется, здесь, — решил Славик, сверившись с распечаткой. — Мама родная, да что ж это такое?..

Участок земли солидный и с учетом цен в Курортном районе, настоящий Клондайк — соток тридцать, если не больше. Миллионы рублей, и это не преувеличение. Старый дом недавно снесен, вокруг металлическая решетка, поверх — колючая проволока НАТО-вского образца. Рядом с небольшим котлованом и завалом бревен и древесной плашки темно-красный экскаватор. Непривычная русскому взгляду табличка: «Частная собственность! Входить категорически запрещено!». Ни души — рабочих или охраны не наблюдается.