Людмила Астахова - Злое счастье

— А то, что я буду забирать каждого второго сына в дружину? — пригрозил Мэй. — На целых три года.

— Коли станешь кормить, то бери. Видит Отец, трусливых в роду не водилось.

Понравился нэсс Рыжему не столько упрямством и настойчивостью, сколько твердым взглядом свободного человека, мыслящего и независимого. У нэсс такие нечасто попадаются.

— Как звать тебя?

— Шиан по прозвищу Медведь, добрый князь, — поклонился нэсс.

— Как попал на мои земли?

— Речку на плоте переплыли, — пояснил Шиан. — Едва не потонули.

Размышлял Мэй недолго. На самом деле ему всегда нужны были люди, чтобы поднимать и обустраивать здешние дикие земли: пахать, скотину разводить, мостить дороги, крепости строить, и чтобы драться с дэй'ном, — тоже. Рук униэн на все не хватит.

Он снял с мизинца левой руки серебряное кольцо — три переплетенные между собой стрелы и протянул старосте.

— Веди своих к Эр-Иррину. Покажешь страже кольцо, чтоб пустили внутрь. Твои люди получат еду, а тебе я дам грамоту на землю.

Досматривать, как ревут от радости и облегчения женщины, тем более, благословлять их заморенных золотушных детишек, Мэй не стал. Забрался в седло и был таков вместе с Хефейдом и парнями. Все, что в его силах, для нэсс он уже сделал.

— Поглядите-ка! — воскликнула Касси, заскочив в комнату. — Не иначе, наш лорд подобрал беженцев-нэсс.

Прилежно трудившаяся над переводом простенькой детской сказки, Хелит не сразу поняла, о чем идет речь. Нэсс? Полуденные люди? Люди полдня? Её давно занимала любопытная особенность местного языка. Четыре разных слова означали понятие «люди»: униэн, нэсс, ангай и дэй'ном. Сначала Хелит решила, что это самоназвания разных народов. Даугир пояснила, что разница более существенная, но в чем она состоит, Хелит так и не поняла. Решила, что опять не хватает слов.

— Надо отдохнуть от занятий. Идем посмотрим на нэсс! — позвала девушка, заранее отсекая всякие возражения. — Даугир распорядилась накормить их женщин и детей. Бедняжки, они так оголодали!

Из внутреннего двора, куда посторонних не пускали, они прошли в передний двор, туда, где кузница, мельница и бассейн с водой, и где прямо на земле расположились беженцы. Хелит видела перед собой обыкновенных мужчин и женщин, пусть более изможденных и грязных, чем обитатели замка, но нисколько не отличающихся от последних ни цветом кожи, ни разрезом глаз. Были среди них и светловолосые, и жгучие брюнеты, высокие и низкорослые. Почти, как униэн, только … другие. Описать словами это странное чувство Хелит не смогла бы даже на родном языке. Сравнить можно, скажем, с лесом. Деревья и деревья, но одно дуб, а другое — липа. Или, например, птицы. Крылья, клювы, перья у всех есть, а курицу с чайкой не перепутаешь. Здесь же различие коренилось в ином ощущении. Казалось, будто в жилах нэсс течет кровь другого цвета. Поставь рядом Гвилен и, скажем, во-о-от ту русоволосую девушку. Гвилен не такая худая, волосы у неё чистые, руки не натруженные, но будь у молоденькой нэсс те же условия жизни, все равно даже с закрытыми глазами невозможно ошибиться кто есть кто.

Для проверки Хелит погладила по голове маленького, едва ли годовалого мальчика. Ощущение, словно сунула ладонь в горячий источник. Глазастое истощавшее существо не устояло на кривых ножках и плюхнулось назад. Девушка легко подняла ребенка на руки.

— Так вот ты какой — Полуденный.

Мальчуган не испугался, наоборот он протянул черную от грязи ручонку и прикоснулся к щеке Хелит.

— Его надо помыть. От грязи можно заболеть, — сказала она, отдавая малыша в руки матери. — Он же руки тянет в рот.

— Хорошо, госпожа, — испуганно кивнула женщина-нэсс. — Я сделаю так, как вы сказали.

— А откуда вы знаете, что они болеют от грязи? — удивилась Касси.

— Все знают, — неопределенно пожала плечами Хелит.

Она просто знала и всё. Руки надо мыть, фрукты и овощи тоже, воду кипятить, одежду регулярно стирать, переходя дорогу — сначала посмотреть налево. Другой вопрос, почему так и откуда она знает.

Хелит помогла раздать переселенцам кашу, молоко и хлеб, собственноручно покормив двух девочек-близняшек, пока их мать возилась с кричащим младенцем.

— Совсем другие. Они не такие, как мы, — поделилась она своим открытием с Даугир.

Они сидели на подоконнике распахнутого настежь окна, наблюдая, как солнце садится в рваные сизые облака, предвещающие особо ветреный день.

— Снаружи почти одинаковые, в внутри — разные. А если мужчина-униэн женится на женщине-нэсс, то будут ли у них дети? — поинтересовалась Хелит.

— Нет. Либо совсем не будет потомства, либо ребенок родится мертвым.

— И с другими… с ангай и дэй'ном тоже?

— Со всеми. Полукровок не бывает, если ты это хочешь выяснить.

Уже кое-что. Хелит теперь знала, что все четыре расы не принадлежат к одному виду. Странно и удивительно. Разве такое бывает?

— Но почему так вышло? Мы же с виду неразличимы.

По всей видимости, Даугир никогда прежде о таких обыденных вещах не задумывалась и различия между народами воспринимала, как данность.

— Предание говорит, все оттого, что мы по-разному пили из Чаш Богов. Я тебе расскажу, леди Хелит…

Девушка слушала и не могла поверить. А выходила прелюбопытная история.

С начала времен все были одинаковые, хоть и назывались по-разному. Но Боги решили одарить своих подопечных, так сказать, по заслугам и согласно наклонностям. На поляне Древнего Леса поставили они три большие чаши. Одну наполнили огнем, другую — чистой водой, третью — медом.

Изначально коварные дэй'ном не стали дожидаться рассвета, они прислали ночью двух разведчиков, чтоб те зачерпнули из каждой чаши по целому большому кубку. Утром первыми пришли жадные нэсс, решившие захватить себе самого лучшего, и побольше. Они пили воду и, конечно же, дорвались до сладкого меда. Тут подоспели упрямые ангай, страшно возмутились и силой заставили нэсс поделиться. Униэн же опоздали. Никто не знает, почему. Может быть, им никто про очередность не сказал, а, возможно, они не захотели идти по солнцепеку. Но когда они пришли, то им достались всего капелька меда, совсем немного воды и почти полная чаша огня. Как раз его дэй'ном набрали кубок, а нэсс и ангай взяли ровно столько, чтоб не обидеть Богов. Когда же Боги увидели опустевшие чаши, они объяснили смысл своих подарков. И выяснилось, что огонь означал жизнь, вода — плодовитость, а мед — смерть.

— И униэн забрали себе весь огонь?

Даугир рассмеялась.

— А что им оставалось делать?

Тоже верно. Хорошенькие подарочки. Добренькие у них Боги.

— Значит, униэн живут долго? Дольше, чем нэсс и ангай?

— Гораздо. А вот как распорядились дэй'ном своими дарами — никто до сих пор не знает. Некоторые из них живут очень мало, некоторые — долго, бывает, дэй'ном рождают много детей, иные — ни одного. Странные и жестокие создания.