Людмила Астахова - Злое счастье

Отступник старался как можно меньше шевелить губами. Зачем Альмару лишние неприятные разговоры?

— Забавно, что ты так думаешь. Насколько я знаю — Финигас даже во сне видел эту корону, — государь заботливо поправил символ власти. — На твоей голове. Слов нет — на красных волосах она смотрелась бы великолепно.

— Ты же понимаешь…

— Я все понимаю, — перебил Рыжего король. — Ты бы никогда… и тому подобное. Не до такой степени цепко я держусь за эту штуку, и будь моя воля, то кто знает… Но я ведь не просто такой себе Альмар Гваэхард, я гораздо больше.

Мэй слишком хорошо знал его, чтобы понимать — Маро говорит не о личных амбициях. За Альмаром стояли влиятельные и могущественные люди, и без их поддержки все было бы несколько иначе. Никто не сможет удержаться на вершине власти, опираясь исключительно свое чувство равновесия. Столкнут, столкнут и растопчут в лепешку.

— Считаешь, он умер весьма своевременно? — хладнокровно поинтересовался Рыжий, кивнув на догорающий костер.

— Все случается именно тогда, когда должно случиться, — молвил государь.

В тот момент Мэй ничего не понял, хоть и слыл весьма проницательным человеком. Это уже потом он узнал, что лорд-генерал Улайдар отдал прямой приказ — не торопиться в Мор-Хъерике. И Альмар пальцем не пошевелил до тех пор, пока пришла весть об окруженных Желтыми повязками униэн. Государь разыгрывал хитрую партию, а вышло гораздо радикальнее, чем он ожидал. Оно и к лучшему. Рассчитывать на благодарность за спасение со стороны гордого князя Финигаса не приходилось никому, даже Верховному Королю. Наверное, Альмар тоже сделал лишь то, что от него требовалось…

— Мэй! — пытался докричаться до князя Дайнар. — Он ведь предал тебя!

Рыжий поглядел на соратника исподлобья изучающе, почти меланхолично.

— Мне все равно. И уже довольно давно, если помнишь.

Дайнар натолкнулся на холодную невозмутимость Мэя, как на твердую, покрытую инеем стену в глубоком леднике. Натолкнулся — и в очередной раз почувствовал боль в ушибленном сердце.

— Не смей, — тихо предупредил его Рыжий, по-звериному угадывая направление мысли. — Не вздумай меня жалеть. Жалость хуже предательства, она убивает веру в себя.

То была любимая присказка князя Финигаса.

Проклятый дождь обещал смешать все планы Мэйтианна. Он бессильно глядел в обложенное черными тучами небо, из чьего бездонного чрева вот-вот извергнутся небесные реки, шипя через стиснутые зубы откровенные богохульства. Ну вот! Что теперь прикажите делать с тетивами луков? Уже к вечеру у лучников не останется ни единой сухой жилы. Конечно, есть еще самострелы, но их дальнобойность не выдерживает никакой критики.

Дождь размоет берега Бобрового ручья до состояния трясины, и, с одной стороны — это неплохо, потому что дэйном не станут рисковать своими конями, а с другой — драться по пояс в грязи удовольствие небольшое. Тут никто не даст гарантию, что униэн смогут удержать рубеж. Никто, даже сам Лойс.

— Мой лорд, мне не нравятся эти тучи, — сказал Гвифин. — Похоже, будет не просто дождь, а еще и град.

— Град?

Вытоптанным и сожженным полям уже ничего не грозит, чтобы переживать о потраве. Мэй лишь пожал плечами.

— Ни один ли …

— Представьте себе, нет! Что будет с нами, если градины окажутся размером с ваш кулак?

Мэй сжал ладонь, поглядел что выходит, и призадумался. Ледышка такого размера, летящая с небес, может проломить череп.

— Прикажу людям поднять над головами щиты, в случае чего.

Ведун пробормотал что-то неразборчивое. Он ни днем, ни ночью не расставался с амулетами, заговоренными корешками, веревочками из конского волоса и прочими магическими причиндалами, вид которых всегда смешил Рыжего до слез. К настоящему, дарованному волшебству эти штуки не имели ни малейшего отношения. Как не летать человеку, будто птице, так не сотворить истинное чудо посредством волосяной петельки с гроздью нанизанных на неё камушков или, скажем, выпив специальное зелье. Фрей Гвифин прекрасно понимал, насколько дикими кажутся Мэйтианну хитроумные ритуалы, и был благодарен за известную долю терпимости со стороны утратившего свой дар волшебника. Ведь, наверняка, Рыжему невыносимо видеть чужое чародейство. Каждый жест, каждое слово заклинания напоминают о безвозвратно потерянном, хоть уши затыкай и глаза закрывай.

Градины и в самом деле оказались здоровенные, чуть меньше, чем предрекал ведун, но крупнее куриного яйца. Мэй благодарно кивнул соратнику-колдуну. Не будь его, кому-то обязательно перешибло бы ключицу, не говоря уж о разбитых лбах. Но поблагодарить как следует ведуна Рыжий не успел. Едва шквал затих, многоголосый испуганный вопль возвестил князю, что на ледяных булыжниках его неприятности не окончатся. Ветер крепчал, его рев нарастал с каждым мгновением. Тучи вращались, подобно лепесткам неукротимого пламени, образовывая гигантскую воронку. Вихрь стремительно рос в размерах и неуклонно двигался на лагерь униэн. В один миг его ненасытная глотка выпила маленькое озерцо, оставив на земле лишь глубокую яму. Липкий язык смерча отрывал целые пласты почвы вместе с деревьями. Люди в ужасе кричали, кони рвались с привязи, но если четвероногие еще могли спастись бегством, то людям оно все равно не поможет. Сквозь истошный вой ветра Мэй слышал радостный хохот ненаследной принцессы дэй'ном. Кананга могла учинить и кое-что похлеще, были бы лишние силы. Рыжего охватила настоящая паника. Сейчас смерч обрушится на позиции униэн, перемалывая людей в мясной фарш, они все погибнут и дорога в Исконный Тир-Луниэн будет открыта.

— Тварь проклятая! Чтоб тебя…

Грубой мужской фантазии хватило на несколько замысловатых словесных конструкций. Впрочем, кто сказал, что Кананга откажется весело провести время с разными ядовитыми гадами? Родня все-таки!

Вихревая воронка неумолимо приближалась.

Пожалуй, если бы Эйген хотя бы единожды увидел, как колдует ненаследная принцесса, то он бы не стал так отчаянно её вожделеть денно и нощно. Мертвенно-синий огонь, которым пылал колдовской круг, придавал коже Канаги жуткий трупный оттенок. Из черной ямы рта рвались звериные вопли, по подбородку текла слюна. Глаза благородной дэй'га закатились под самый лоб, белки стали розоватыми от полопавшихся мелких капилляров, а все тело, потное и липкое, сотрясала крупная дрожь. Хан'анх прекрасно понимал, что женщина сейчас под властью зелья и целиком поглощена колдовством, но все же… Не будь рядом до зубов вооруженной жреческой стражи, он бы попытался избавиться от принцессы. Магрр'су [14] Магрр'су — колдунья, способная управлять некоторыми стихиями. Как правило, магрр'су безумны. , какой бы великой силой они не владели, безусловно подконтрольны своему Водителю. А кто сможет контролировать Канангу? Повелитель? Если бы! Оллакан из столицы носа не казал, возложив на плечи вигила ответственность. Предположим, Эйгену это обстоятельство очень даже на руку, если бы не принцесса со своей безумной магией. Уже четверо дэй'фа отправились в Бездны из-за мимолетной благосклонности ненасытной Кананги. Эта дорогущая солдатская подстилка забавлялась, стравливая между собой вооруженных и кровожадных мужчин. Эйген скрипел зубами, но развлечениям принцессы не препятствовал. Пусть себе, лишь бы наколдовала обещанный ураган.