Сергей Лисицын - Молот Времени: Право сильного

Хлада же не разминулась с оружием шлемоносцев, и рана оказалась посерьезнее царапины близнеца, – на левой руке, словно для симметрии к той, что получила наемница в ночном побоище.

Однако держалась она бодро, не обращала на капавшую с рукава кровь ни малейшего внимания.

Противники полегли все до единого... Здесь, во внутреннем дворе замка, лежали лишь три мертвеца в черных бацинетах, но Ламмо сказал:

– Мы убили...

А Ломмо закончил:

– ...всех.

Ни радости, ни гордости в их словах я не ощутил... А ведь оба так жаждали подвигов. Ну что же, ребятишки помаленьку начинают привыкать к роли героев... Порой приходится, порой необходимо делать работу, результат которой – груда окровавленных трупов. Вот только гордиться ею нельзя.

Ах да, совсем забыл, – мы же нашли Навершие...

Но никакой радости от долгожданного события я не испытал.

Пирамида стояла здесь же, во дворе, неподалеку от круглого провала. Кристалл вновь переливался, сверкал всеми цветами радуги. Словно нетерпеливо жаждал крови, словно ждал горячего, еще живого, трепещущего сердца... Глупо ненавидеть неодушевленный предмет, но я испытывал к Навершию чувство, весьма напоминавшее ненависть.

Не знаю, куда тащили пирамиду трое последних черношлемников. В зал, в лабораторию? Или спешили укрыть в каком-то тайнике?

В любом случае не преуспели. Не донесли, не укрыли... Двое лежали, пробитые стрелами близнецов. Третий, близко познакомившийся с саблей майфрау Сельми, неподвижно скорчился на плитах двора, вцепившись в живот двумя руками, вокруг натекла большая лужа крови... Ладно хоть ни капли не попало на хрустальный футляр Навершия, – Сеггер ведает, что бы тогда началось.

– Отец... – начал Ламмо, показывая на пирамиду.

– ...теперь нас...

– ...простит...

– ...за побег?

– Простит, конечно. Жаль, что не знаком с этим достойнейшим человеком. Но обязательно познакомлюсь. И скажу спасибо за сыновей.

– Ты...

– ...знаком.

– Его зовут...

– ...Томмо-барн.

Вот как... Ответить братьям я ничего не успел – увидел, что собирается сделать наемница. И завопил:

– Не-е-е-т! Назад!!!

Она отдернула руку, протянутую к пирамиде, но поздно: большая капля крови уже полетела вниз и ударилась о хрусталь.

Голос гремел, отражаясь от полуразрушенных стен дворца, отдавался гулким эхом в бездонном круглом провале:

– Ты получишь этот камень, Хигарт, только если вернешь то, что принадлежит тебе не по праву!

Боюсь, что странные иллюзии, порождаемые Навершием Молота, попробовавшим кровь, были не совсем иллюзиями... А бредовые видения, вызванные дымом сгоревшего зелья троллей, – не совсем бредовыми...

Потому что произносила эти слова отнюдь не наемница Хлада Сельми, сестричка давнего моего боевого товарища Йоса, ныне покойного.

Ко мне обращалась нельфияда.

Темная шевелюра вновь приобрела цвет расплавленного золота, исчезли костяные шпильки, исчезла заостренная гирька на ремешке, вплетенном в конец косы, – и золотые волосы ниспадали до талии. Кожа куда менее загорелая, чем у Хлады, лицо очень похожее, но выражение совсем другое, и другие глаза – ярко-голубые... Затертая бригантина наемницы обернулась ослепительно сверкающим полудоспехом, изукрашенным золотой насечкой и драгоценными камнями.

Нет, то не была нельфияда... Владычица нельфияд!

– Что именно вернуть? – крикнул я в ответ.

Хотя прекрасно знал, что. Бьерсард, конечно же... Ну что за день такой, все норовят обезоружить, отобрать верный топор...

Но я тянул время, ожидая, когда наваждение, вызванное магией Навершия, рассеется. Когда мы вновь увидим Хладу – изумленную, ничего не понимающую, ничего не помнящую.

– Не прикидывайся, Хигарт! Ты знаешь, о чем я говорю!

Я послушно перестал прикидываться. Поднял Бьерсард, спросил не без издевки:

– Ты ничего не путаешь? Насчет права владения? Разве Йос привозил тебе в подарок эту игрушку? По-моему, он обходился куклами!

– А где взял его ты, Хигарт?

Где, где... У Феликса Гаптора на бороде... Получил в Храме Вольных, конечно. И сколько же было тогда сказано красивых слов про мое великое предназначение и про великую миссию, предстоящую мне, – многие, дескать пытались взять, да не давалось в руки древнее оружие, меня поджидало...

Рассказывать про это не хотелось. Но наваждение упорно не желало рассеиваться, и я, чтобы еще потянуть время, крикнул:

– Бьерсард мне дали те, кто владел им по праву!

Нельфияда расхохоталась... Ничего веселого в ее смехе не было.

– Они убили мою прапрапрабабушку Белизарду, убили как трусы, издалека, стрелами! Вот и все их права! Ты получил оружие из рук убийц, Хигарт!

– Да отдай ты ей топор, делов-то! – тихонько сказал мне на ухо Калрэйн. – Пусть берет... Руки обожжет, или пальцев лишится, будто сам не знаешь.

– Не лишится, – так же тихо ответ я. – У них с Бьерсардом любовь...

– Какая еще любовь? – не понял ассасин.

– Глубокая! По самое лезвие!

Калрэйн наверняка решил, что я выбрал неудачное время для шуток... Но рассказывать, чем и вправду завершился танец нельфияды с Бьерсардом, времени не было.

– Решай быстрее, Хигарт! Не то тебе придется отправиться за самоцветом в бездонные глубины!

Она не брала на испуг... Пирамида теперь нависала над провалом почти на третью часть своего основания. Одно движение руки... Или ноги...

Я подумал ни с того ни с сего, что не видел до сих пор обнаженных ног Хлады Сельми – наяву, не в наркотических видениях. А сейчас ее штаны и рубаха превратились в очень короткую тунику. И в такт последним словам нельфияды рядом с пирамидой нетерпеливо притоптывала весьма аппетитная ножка, обвитая ремешками сандалии...

Однако надо решать.

Был бы здесь Гаэларих, мог бы придумать какой-то магический фокус... Но с другого конца плато доносились громыхающие звуки, свидетельствующие: магистр свои дела не закончил. Там же поднимался к небу столб жирного черного дыма.

...Конечно, топор мне вручили не сами убийцы законной владелицы. Прапрапра... это сколько же сменилось поколений... Но что значат поколения, когда звучит голос крови?

Да уж, кровь не водица... И магия крови – не шутка... Но до чего же не вовремя она сработала, разорви меня псы Кронга! Что бывшая Хлада не лжет, я не сомневался... По крови она нельфияда. Достаточно вспомнить ее давний рассказ про мать, рожавшую только девочек...

– Стрелять? – деловито спросил Ламмо.

Юный сокмен никаких сомнений не испытывал. Хлада превратилась во что-то непонятное, а значит, опасное. А мальчик пока что знал лишь один способ разбираться с непонятным. Грех его винить, я и сам был таким...

– Нет, – отрезал я. – Ни в коем случае не стрелять.

...Считайте меня глупцом, но я все-таки верил Феликсу Гаптору и Хильдису Кооту. Не до конца, с оговорками, но верил... Они, в общем-то, и без того имели все, что желали. И могли получить всё, чего бы ни пожелали еще, – без помощи Молота Времени. Оставалась надежда, что они все-таки используют древний артефакт так, чтобы изменить мир к лучшему. Или хотя бы сделать другим...