Маргит Сандему - Женщина с берега

Бросив взгляд на Мали, Нетта подумала: рассказать или нет?

Но тут вмешался Андре:

— Фактически я собирался сам поговорить с дамами об этом нападении, но тут вошли Вы. Мы обсуждали это во время нашей поездки и пришли кое к какому результату.

— Вот как? Хотелось бы послушать! Помедлив, Андре пояснил:

— Но это строго конфиденциально…

— Понимаю. Здесь нас могут услышать. Фрекен Микальсруд, где мы могли бы поговорить без помех?

— Там есть небольшая внутренняя комната, — сказала она, — но там очень тесно.

— Гм… Не спуститься ли нам в полицейский участок?

— Я сейчас отпрошусь. Они прекрасно справятся и без меня, если понадобится.

Последнее время Нетта Микальсруд стала очень легкомысленной. А ведь она была самой исполнительной во всей конторе!

Вскоре все трое сидели в полицейском участке. Шеф полиции был хорошим парнем, здоровяком от природы. Он с пониманием относился к человеческим слабостям. Но когда дело касалось злостных правонарушений, он бывал суров.

— Ну?

После некоторой паузы Мали сказала:

— Собственно говоря, все это произошло из-за меня.

— Меня это не удивляет, — пробормотал полицейский. — Мы уже не раз встречались с тобой.

— На этот раз речь идет не об уличных беспорядках и демонстрациях, — сказала Мали. — Речь идет о моем происхождении.

Откинувшись на стуле, полицейский выжидающе, с оттенком агрессивности, смотрел на нее. Видно было, что он привык ожидать от Мали всего чего угодно.

Но тут в разговор вмешался Андре.

— Вся эта история начиналась с меня, — сказал он. — Я искал своих родственников и нашел Мали или, вернее, ее младшего брата или сестру. И мне захотелось узнать, кто родители ребенка.

— Я понимаю, — сказал полицейский, хотя, судя по его виду, он ничего не понимал.

— Я знал, что матерью ребенка является Петра Ольсдаттер. Дело в том, что второй ее ребенок, мертворожденный брат или сестра Мали, был из нашего рода. Об этом свидетельствовали определенные приметы. И для нас очень важно знать обо всех наших родственниках, которых, кстати, очень мало.

— Речь идет о наследстве?

— Можно сказать и так… Кстати, мы ездили в Эльвдален как раз затем, чтобы найти дальних родственников Петры.

— И вы нашли их?

— Да, — сухо ответил Андре. — Но перед тем, как мы уехали, Нетта Микальсруд отправила пару писем — отцам обоих детей Петры.

Полицейский наморщил лоб.

— Подождите-ка немного! Я помню эту историю о Петре Ольсдаттер, которая покончила с собой на берегу много лет назад. Это твоя мать, Мали?

— Наверняка, — ответила она. — И все об этом знают!

— Не думаю, — сердито ответил полицейский, и в голосе его послышалась издевка. — Ты стала известной персоной только в последние месяцы.

— Да, ведь до этого я была всего лишь анонимным ребенком из приюта, — с горечью произнесла она. Андре продолжал:

— Моя троюродная сестра нашла Петру на берегу и попыталась спасти ее и ребенка. Таким образом и было обнаружено сходство между мертвым ребенком и представителями нашего рода. Речь идет о некоторых отличительных особенностях.

Глядя в окно, полицейский сказал:

— Да, это была необычайно красивая девушка… Ее звали Таня?

— Ванья. И она умерла много лет назад.

— Жаль, — вздохнул полицейский. — Но почему вы именно сейчас решили найти своих родственников?

— Мы обнаружили пару вещиц среди вещей, оставленных Ваньей, и это из-за них я приехал сюда, а потом в Эльвдален.

— Ясно. Ну так на чем же мы остановились? Фрекен Микальсруд послала письма обоим отцам. Насколько я понял, речь идет об отцах мертворожденного ребенка и Мали?

— Именно так.

— Но какое отношение ко всему этому имеет отец Мали? Он ведь не может быть в числе исконных родственников?

В разговор вступила Нетта:

— Да, но в тот момент мы ничего не знали о происхождении Петры. И мне хотелось узнать, не рассказывала ли она этим мужчинам о себе. Это было, конечно, глупо с моей стороны, но…

— Но вы-то сами как влипли в эту историю? Вместо нее ответил Андре:

— Я обратился к фрекен Микальсруд. И она пришла мне на помощь. Она оказала мне крайне ценные услуги (Нетта покраснела. Сердце ее сжалось от непонятной печали). Благодаря ей я нашел Мали…

— Я тоже из рода Людей Льда, — с гордостью вставила Мали. — Моя мать происходит из этого рода.

— Из рода Людей Льда? — спросил полицейский, пристально глядя на обоих.

— Да, наш род называется так, — как бы извиняясь, ответил Андре.

— Но где же я встречал это название: Люди Льда?..

— В течение нескольких столетий они жили в Южном Тренделаге.

— Конечно! — просиял он. — Я встречал это название в старинных протоколах!

— Там о нас тоже упоминается, — согласился Андре.

— Я читал одну историю о человеке, предавшем вас.

— О Хеминге, убийце Фогда?

— Да, кажется, его так звали. Историю о том, как кнехты убили вас всех.

— Всех, за исключением одной маленькой семьи. Это и были мои прародители.

Полицейский весело сверкнул глазами и спросил:

— Разве все они не были ведьмами и колдунами?

— Не все. Но видели бы вы мою мать! — с ядовитой усмешкой добавил Андре. — Она кое-что унаследовала от них!

— Во всяком случае, в наши дни ей не грозит сожжение на костре, — заметил полицейский. — Но что же, фрекен Микальсруд, вы написали в своих письмах?

Порывшись в своей сумочке, она сказала:

— Кажется, у меня остался… Да, нашла! Черновик. Вот, пожалуйста!

Взяв небольшой листок из блокнота, полицейский прочитал:

— «Занимаясь расследованием происхождения Петры Ольсдаттер, прошу вас оказать мне в этом посильное содействие. Дело это сохранится, разумеется, в тайне, расследование веду я сама. Мой клиент ничего об этом не знает…»

Полицейский вопросительно посмотрел на нее. Нетта торопливо сказала:

— Андре… я имею в виду господина Бринка, не знал о том, что я написала эти письма, и мне казалось, что так надежнее. Для получателей писем.

— Надежнее? — пробормотал полицейский. — Да, конечно, для получателей так надежнее! Но для Вас, фрекен Микальсруд, это просто взрывоопасно.

— Да, господин Бринк сказал мне то же самое. Полицейский стал читать дальше:

— «Мне хотелось бы знать все то, что Петра Ольсдаттер могла рассказывать вам о своем происхождении. Речь идет о наследстве и…»

Он торопливо прочитал дальше, комкая слова и перескакивая через строчки. Потом снова принялся читать вслух с оттенком тревоги в голосе:

— «Прежде чем навестить вас в конторе или дома, я предпочитаю написать вам. Тактичность для меня — дело чести. Надеюсь на скорый ответ. С почтением Антонетта Микальсруд». Как же это глупо! — воскликнул он чистосердечно. — Вы сами напросились на покушение!