Артем Лунин - Время жестоких чудес

– Что случилось? – спросил он скорохода. Чумазый человек в рваной кольчуге упал на колени не из почтительности, от предельной усталости:

– Мой риш… они напали на армию Тохана внезапно, вероломно, ночью… Мы вышли из лагеря и пошли навстречу…

В ночь, когда погибла первая армия беричей, вторая оставила укрепленный лагерь и пошла встречь немногим уцелевшим. Болотники устроились на возвышении между двумя лесками, равниной и рекой, риши заспорили, что делать дальше, вернее, кому поручить командование нападением на поселение воличей. Возможно, дело дошло бы до междуклановой резни, но тут подоспела нелепая конная армия. Воличи вовсе не собирались дожидаться, пока советники придут к единому решению. Вторая армия беричей была разбита, ее остатки в беспорядке бежали.

Третья армия, самая большая и самая опытная, была буквально размазана по лесам внезапно напавшей армией Каррионы. С имперской обстоятельностью опрокинув и вырезав ополчение нескольких кланов, армия не стала преследовать бегущих, дав им хороший разгон в сторону Берунна. Беглецы ушли в болота и явно не собирались в скором времени вылезти оттуда.

Гореш только кивнул. Скороход, похоже, опасался, что риш припомнит кое-какие древние обычаи и вздумает казнить гонца за дурное известие, но Орел велел трубить общий сбор.

Оглядывая ряды своих воинов, он поймал себя на мысли, что впервые видит, чтобы кланы смешали строй. Лоси стоят рядом с Росомахами, Медведи и Рыси вместе, Ягуары…

А вот Ягуары встали отдельно. Кажется, всегдашний соперник решил, что настало его время…

– Хор-риш! – Человек шагнул к нему, тараща налитые кровью глаза, Гореш с трудом узнал риша Ягуара. – Мы ждем.

– Чего? – спросил риш.

– Битвы! – бешено выкрикнул Ягуар. – Мы должны идти навстречу проклятым Высникам…

– Должны? – переспросил Гореш. – Пока что я хор-риш…

Кажется, риш решил, что наступило время это исправить, схватился за секиру, но Гореш опередил его, ударил без замаха, шипом на обухе пробив кольчугу. Хор-риш знал, что не успеет освободить оружие, но кто-то оттолкнул его, сшибив с ног.

Горешу помогли подняться, чья-то секира оказалась в руках, и отряды качнулись навстречу друг другу.

– Стойте! Остановитесь! – закричал хор-риш.

Беричи замерли.

– Исан… – прошептал Гореш.

Это Исан бросился вперед, оттолкнув отца, сейчас он лежал ничком, кровь обливала темные волосы.

– Он мертв, – сказал кто-то.

– Элиан…

– Я жив. – Младший ришан стоял на коленях у тела брата, из последних сил сжимал секиру, в плече торчало лезвие сломанного ножа, от локтя до кисти рука была располосована, похоже, до самой кости.

Братья ришаны Ягуары лежали в шаге друг от друга, у одного была разрублена голова, у другого сломана шея.

– Довольно, – прошептал риш. – Нохим!

Подошел ученик брата.

– Займись раненым, – сказал риш. Парень кивнул и отвел Элиана прочь, риш вздохнул с облегчением, когда сын оказался в недосягаемости растерявшихся Ягуаров.

– Пятеро сыновей было у меня, – сказал Гореш. – Первый пал в битве с Высниками. Второй погиб на охоте. Третий умер от ужалений огненной медузы. Четвертый лежит здесь, убитый своим соплеменником. Только мой младший остался у меня… Кто должен быть следующим Ягуаром?

В отряде Ягуаров произошло волнение, сверкнули секиры, пролилась кровь. Три человека вытолкнули вперед одного. Старший, высокий и длиннорукий, похожий на тролля, бросил на колени черноволосого мужчину лет тридцати, приставив к его горлу нож.

– Племянник риша, – сказал он, бешено скаля зубы. – Прикажете убить?

Наследник дернулся. Одновременно Гореш метнулся стрелой, и длиннорукий захрипел, пытаясь руками удержать жизнь в располосованном горле. Риш не успел бы увернуться от удара, но из груди второго предателя вдруг выросла оперенная палочка. Последний бывший с «троллем» с воем отлетел прочь окровавленный.

Наследник встал, потирал горло, на котором остался длинный тонкий порез.

– Кто это был? – спросил его риш, стирая кровь с лица. Даже не заметил, когда его порезали.

– Дальний родич, – ответил тот, прерывисто дыша. – Очень дальний, но мог претендовать…

– Теперь ты риш Ягуар, – сказал Гореш. – Что будешь делать?

Риш Ягуар посмотрел ему в глаза, обернулся к своим, кивнул.

– Что прикажет мне мой хор-риш.

– Что будут делать риши? – возвысил голос риш Орел.

– То, что прикажет хор, – сказал риш Рысь.

– То, что прикажет мне мой хор-риш! – рявкнул, оправдывая имя, Медведь.

– Довольно распрей, – сказал Болотный Бык.

Остальные риши поддержали его слитным согласным ворчанием.

– Тогда я приказываю, – сказал хор-риш.

Несколько отрядов воличей одвуконь быстро добрались до окрестностей Белокамья. Эти леса были знакомы охотникам и войям до последнего пенька, и скоро захваченное поселение обложили так плотно, что и комар не смог бы пролететь так, чтоб об этом тут же не узнали отряды прознатчиков.

На исходе лета ночи падают внезапно. Только недавно багровел закат, и уже полные горсти звезд раскиданы по небу. Серп луны висел низко над лесом, давая мало света, в лесу царила темь, но человеку темнота не помеха.

Криста сидела на дереве, глядя на беричей, уходящих из Белокамья. Люди шли тихо, не разговаривали, не горели факелы. Лошади и лоси ступали беззвучно, «обутые» в мягкие обмотки.

– Все на свете возвращается на круги своя, – прошептала девушка сама себе. Алек, сидящий двумя ветками ниже, вопросительно посмотрел, Криста покачала головой – «ничего», и принялась слезать с дерева.

– Идем, пора удивить нашего мудреца…

«Мудрец» действительно удивился.

– Уходит только часть? – Во мраке распадка, где они устроились, Алек не разглядел лица Макса, но легко вообразил, как тот озадаченно хмурится. Со щелчком раскрылась крышка трутницы, Алек торопливо отвернулся, робкий огонек как Солнце слепил привыкшие к ночной тьме глаза.

Макс торопливо нацарапал записку, передал Саведу. Молодой вой повернулся и с удивительной для его комплекции бесшумностью растворился во тьме. Макс посмотрел ему вслед и буркнул:

– Айда.

Трое шли друг другу в след, скользили между деревьев, как призраки – ни звука, ни человеческого запаха, ни света мысли.

Норик и Кати ждали их у ключа. Темнота вдруг сгустилась в маленькую широкоплечую фигуру гнома, рядом ночь почти полностью скрывала точеный эльфийский силуэт, у ног которого бликанули во тьме зеленым звериные глаза. Алек услышал, как Макс рядом скрипнул зубами, и невольно усмехнулся…

Обычаи воличей жестоки, но жизненны. Кати стала претендентом на звание полноправного целителя, и ей было назначено Билад-Тэс, Испытание Кровью.