Артем Лунин - Время жестоких чудес

– Нет, мне ничего… я в порядке, правда, в порядке… просто впервые увидела, как люди убивают и умирают, как страшно это в Живе…

Она отвернулась, некрасиво кривя губы, тщась спрятать от остальных слезы. И стала рассказывать, ее рука нашла руку Алека, словно ожидая поддержки и защиты.

– Кажется, они отбиваются как надо.

– Рисковала, девочка, – проворчал Джо, так похоже изображая голос Майнуса, что все вздрогнули и оглянулись. И засмеялись.

В дом ворвалась Вики, помчавшаяся к ривану с новыми известиями.

– Что от Проди? – спросил Алек, осторожно высвобождая руку. На коже остались следы ногтей.

– Ничего! – Воительница пнула табурет. – Ни-че-го! Приказ такой – сидеть на заднице и ждать!

– Значит, будем сидеть и ждать. – Алек шевельнул пальцами, табурет вернулся на место.

Вики вылетела вон, ахнув дверью так, что та чуть не слетела с петель.

Когда Лина метнулась прочь, она на мгновение стала видимой для всех умеющих видеть – словно осколок солнца взлетел вверх, к своему источнику. Пастыри подняли головы, их подчиненные замешкались, тоже высматривая на небе то, что привлекло внимание командиров. Все войско замерло – всего на мгновение.

Иногда мгновение решает все…

Нет, не так.

Мгновение всегда решает все.

Грохнули грохоты, распрямились рычаги пороков. Машины воличей были меньше и слабее громоздких чудовищ, метавших зажигательные и разрывные снаряды, и потому – о шутки Живы! – были менее заметными в безумном хаосе вероятностей.

Один валун вдруг повис в воздухе. Майнус увидел пылающую силу главного священника, рванул Узор… Некоторое время двое мерились силами, потом камень треснул, разломился, обломки рухнули в пылающий ров, расплескав горюч-воду.

Майнус стал падать, Клайден вовремя подхватил учителя.

– Стар я уже для таких игр… пора молодым место уступать…

Гераж радостно сообщил, что «этот ихний главный свалился». Майнус тоже хотел порадоваться за себя, но ощутил только бесконечную вялость и потерял сознание. Рядом с ним захлопотала Рита.

Через мгновение волна атакующих нахлынула на городьбу. Лестницы поднялись, цепляя край городьбы, взлетели крюки. В проломах завязалась бешеная рубка. Глухо рвались гранаты, глиняные бутыли с горюч-водой разбивались, разбрасывая огонь. Рядом крюк звякнул о дерево. За канат ухватились дюжина рук, дернули… Вырванные из стены бревна рухнули в массу атакующих, мостки пошатнулись, Клайден сорвался вниз, но успел ухватиться за край настила. Бревно ударило его по предплечьям, негромко хрустнуло, высунулась острая белая кость. Клайден, не вскрикнув, полетел вниз.

Оштин пинком опрокинул котел с кипящей серой и одним ударом перешиб крюк. Гераж выпалил из громобоя в лицо самому смелому.

– Рита!

Женщина обернулась, выругалась и, бросив Майнуса, потащила из ножен меч. Мысленным взглядом поискала Питера… Муж вздымал меч на городьбе по другую сторону ворот. Воины лезли со всех сторон.

Первого встретила Рита. Воин взметнул секиру одной рукой, но удар был настолько силен, что противник не удержал оружие. Секира обухом ударила хозяина по голове. Гераж взмахнул рукой, бесполезный громобой мелькнул и ударил его противника в переносицу. Воин нелепо взмахнул руками и сел, Рита мыслью сбросила его с мостков.

Кто-то предостерегающе закричал, указывая вниз, внутрь городьбы. Смяв оборону у ближайшего пролома, к ним двигались желтые волны. Предводитель в когда-то бывшей белой тунике поверх кольчуги что-то кричал, указывая на бесчувственное тело Майнуса. Загремели выстрелы, Оштин взревел раненым медведем, Гераж охнул и выругался, один из незнакомых Рите войев упал. Она почувствовала дрожь Узора вокруг нее и приготовилась.

Рывок едва не сдернул ее вниз, но она удержалась на самом краю и сама ударила мыслью. Главного сбило с ног, проволокло по грязи назад. Риту качнуло в сторону, там, где она только что была, в дереве дрожали три стрелы.

Первый, посчитавший женщину легкой добычей, слетел с мостков с подрубленными коленями. Следующий с такой яростью насел на нее, что у Риты едва хватало сил, чтобы отбиваться. Она пятилась под градом ударов. Незнакомый мужчина с исторгающим кровь обрубком на месте правой руки сбил с ног ее противника и в обнимку с ним перевалился через край.

Гераж с окровавленным лицом плел мечом затейливые кружева, сдерживая сразу троих. Патэ в рваной тунике отступил назад, взмахнул рукой, парня ударило струной Узора, протащило по бревнам мостков, впечатало в стену. Меч выпал из бессильной руки, юноша не мог даже вздохнуть. Трое шагнули к нему, добить. Гераж повел мыслью, меч взлетел, молнией мелькнул в воздухе и косо ударил имперца в грудь. Раздался треск пропарываемого власа, хруст костей, Рита увидела, как из растянутого в самодовольной усмешке рта выплеснулась кровь. Белый упал лицом вниз, на спине выпятилась бугром кольчуга, поднятая острием. Солдаты пятились от лежащего юноши, на лицах их был суеверный ужас.

Недавний знакомец Риты, которого она бросила через весь двор, свалил своего противника и кровожадно оглянулся на нее. Сделал шаг и увидел пронзенного священника.

Застывшим взглядом пастырь смотрел на сотоварища. Перевел взгляд на юношу.

Узор безмолвно закричал от вброшенной ярости. Пастырь поднял руку, и в руке его была смерть. Гераж бросился в сторону и свалился вниз. Смерть низринулась с руки пастыря, толстые бревна взорвались смолистой щепкой, вспыхнули ярым пламенем. Имперец повернулся к Рите, снова вздел руку, медленно-медленно, женщина видела, как Узор скручивается, готовый перемолоть ее жизнь…

Я поняла, что умру. Жива сказала мне, что я прошла свой земной путь. В будущем я увидела свою смерть.

Ладно , сказала я, покорная воле Бога. Уж коли пришло время.

Я стала растворяться в Живе. И с последним вздохом в меня вошло понимание, что со мной умрет еще кто-то.

Нет!

Да.

Нет!

Поздно.

Нет!

Нет!!

Нее-ет!!!

Я видела в руке своего убийцы смерть – ненависть, сплетенную в черный клубок.

И я поняла, что надо делать.

Встречь пожару пускают пал, удар меча отбивают мечом, ответ ненависти – еще большая ненависть.

Та самая, о которой так неохотно говорил Майнус.

Та самая, о которой шепотом рассказывала Верея.

Та самая, которую бросил в бесконечную реку Живы отец любимого – и умер, потому что ненависть всегда вернется к пославшему ее.

И называется это – Древние Запретные Знания.

Воспользуйся ненавистью. Отпусти ее. Позволь себе испытать ненависть. Обрати свой дух в стремление убей врага .

Ненависть вернется. Ты умрешь тоже. И это умрет.

Хотя, может быть, и нет. Если окажешься сильнее ненависти.