Артем Лунин - Время жестоких чудес

– Вы наверняка отбили больше, чем я.

– Всего три серьезных камешка.

– Ха, «всего»… И тоже не потеряли себя?

– Да, сила при мне. Но дело не в этом. Дело в том, что мне уже… что я уже довольно давно думаю сильные думки. А тебе сколько – пятнадцать?

– Восемнадцать. Почти. Ну и что?

– А то, мальчик, что ты должен был надорваться. Однако твое дыхание не особо изменилось. Ты почти такой же, как и прежде.

– Да. Ну и что?

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты ведь видишь Живу постоянно. Тебе для этого не нужно время и сосредоточение.

– Не нужно. Ну и что?

– Ты смотрел на меня, а я этого не почувствовала. Ты и сейчас себя прячешь – находясь среди своих, после всех усилий боя!

– Так учили. Ну и что?

– Прекрати спрашивать. Ты напоминаешь мне моего первого любовника. Да ладно, не красней. А впрочем, красней, так ты даже симпатичнее…

Майнус сидел на крыльце бывшего круглого дома, который не был теперь ни круглым, ни целым.

– Ну привет, герой. – Старик невесело улыбался. – Сколько тебе лет, сынок?

– Восемнадцать.

– Почти, – уточнила Верея, усаживаясь на каменное ядро.

– Гм, гм… Голова не болит? Руки не дрожат?

– Нет.

– Странно… У меня дрожат.

– Майнус, хватит томить ребенка, рассказывай как есть! – не выдержала Верея. Старик поднялся, сцапал посох.

– «Рассказывай», «рассказывай»… – заворчал он. – Рассказать – нехитрое дело. А вот сможет ли он выслушать?

– Майнус!

– Ладно, ладно… Слушай, ребенок, слушай внимательно, ибо говорить я буду о вещах тайных и страшных, и не говори потом, что не слышал ты…

– Вот и все, что я хотел тебе сказать. А теперь отправляйся в травный дом, выпей что нальют и ложись спать.

Алек стряхнул состояние восторженного ужаса. То, что он услышал… этого

просто

не может

быть!

Но это есть. Это истина.

– Спать, – криво усмехнулся. – Думаете, я усну после того, что вы мне поведали?

Старик тоже усмехнулся, в точности повторив его гримасу.

– Я дал тебе оружие. Но я бы предпочел, чтобы оно никогда не покидало ножен. – Он взял Верею под руку. – Пройдемся, вспомним старые деньки, не все же только молодым гулять при луне…

Алек понял, что разговор закончен. Он повернулся и, не прощаясь, побрел прочь.

Норик отхлебнул отвара чернолистника. Напиток остыл и был горьким, как сегодняшняя победа.

Круг спорил уже не первый час. Знакомые голоса сливались в неразборчивый гул, в наспех закрытой ране пульсировала кровь.

– Попробовать еще раз с болотниками…

– Напасть самим…

– Отступить…

– Подождать Проди…

– Да что мы, без него и сделать ничего не можем? – прорычал Оштин, дергая себя за бороду. В бою он потерял сына и племянницу и теперь разрывался между доводами разума и желанием отомстить. – Сам-то небось у себя в Полесье отсиживается…

Послышались возмущенные возгласы. Из Полесья было немало народу, и Проди все уважали за военную смекалку и хитроумие в переговорах с другими племенами.

– Белокамье надо оставить, – предложил риван Нижгорода, городка, почти не уступающего Полесью по населению.

– Мы не отступим! – прорычал чернобородый кузнец.

– Паррак, ты, должно быть, не видел, что сталось с наружными укреплениями, – буркнул Вало из Далекой Криты.

– Не говоря уже о том, что погибли Клайден, Олаф и Калина, – тихо добавил долговязый пожилой вой Дир, назвав имена самых опытных витазов.

– Надо убедить тех болванов с болот. Понятно же, что они возьмутся за них, когда закончат с нами. – Скрипнула дверь, Норик стиснул зубы, боль стала невыносимой.

– Надеюсь, я не совершил ошибку, – услышал он голос Майнуса.

– Мальчик имел право знать. – Верея протиснулась мимо Норика, мимоходом коснулась пальцами лба. Боль прошла, но тело налилось отвратительной вялостью. Норик как сквозь плотную вату услышал, что ему предлагают отправиться в лечебницу, но у него даже не было сил встать. Усталость взяла свое, и он уснул где сидел.

– Смотри куда идешь!

Алек хотел огрызнуться, но увидел, кто перед ним, и передумал.

– Двупредвид, – фыркнул Гераж, болезненно щурясь, голова его была перевязана. – Опять бродим и разговариваем сами с собой?

Алек машинально кивнул, весь поглощенный страшной мыслью. Родственник Лины говорил что-то еще, но юноша уже не слышал. Лина… она не должна знать! И будет лучше, если…

Да. Так он и сделает.

– Майнус сидит в круглом доме… то бишь в теперешнем доме круга, дальше по улице, в том, где вяз и бочка, – наконец ответил он на вопрос и, ляпнув что-то нелепое про погоду, сорвался с места.

И остановился. Куда бежать, зачем?

Теперь у него нет никого. Ни любви, ни друзей.

Он сам так решил, так и будет.

– Алек.

От невеселых раздумий отвлек знакомый голос.

– Здорово. В этом городке сегодня хоть кто-нибудь спит? – Алек попытался сказать это грубо и неприветливо, но вышло не очень. Он был рад видеть друга живого и почти здорового.

– Вряд ли, – серьезно ответил Дим, поправляя повязку. Ему повезло получить всего несколько царапин и ни одной серьезной раны. – Хочешь вина?

Алек мотнул головой.

– Ты чего такой?

– Я только что узнал, что умру.

Дим схватил его за рукав.

– У тебя что, был предвид?

Алек вырвался.

– Нет. У меня никогда не было предвидов и, надеюсь, не будет.

– Тогда…

– Скажи, когда ты впервые понял, что можешь умереть?

Дим раздумывал недолго.

– Сегодня. Когда тот, я даже имени его не знал, упал рядом. И я понял… то есть понимал-то я это и раньше, но только сейчас в полной мере осознал, что такое может произойти со мной… С каждым из нас. А когда нас развел бой, я не мог даже чуть остановиться и сосредоточиться на вас, боялся, что погибнет Влад, Вики, остальные… А тебя я и так считал мертвым.

– А я и так мертв.

– …

– Как-то раз патэ Киош мне сказал, что человек, думающий о смерти, умирает.

– Вот и не думай. Смерть ко всем придет рано или поздно. Лучше, конечно, поздно…

– Важно не когда, а как. – Алек помолчал. – Кто-то звал меня выпить…

– Ты же не хотел.

– Я передумал.

Дим ухмыльнулся.

– Вот таким ты мне больше нравишься. – Он хлопнул его по раненому плечу и потащил за собой.

Вики скользила в лунном свете, бесшумно, как призрак. Здесь, это было здесь… Тут стояла она, здесь упал Влад, тот парень сумел уклониться, орион только лишь задел его по виску… Вики потянулась мыслью, ощущая в земле сталь. Знакомую сталь, которой касалась рука любимого.

Вспоминая его, она подумала о Владе, снова ощутив сомнения и стыд, как будто предавала обоих.

Что тут скрывать, ей нравился могучий кузнец. Очень нравился. Но не до такой же степени, чтобы сойти с ума, чтобы предать и забыть чувство к Дереку…

Он не любил ее. Так и сказал – сразу, как только она призналась. «Я буду тебе просто другом».