Кристофер Паолини - Брисингр

— Да-да, пираты Паланкара! — рассмеялся Джоад. Эрагон тоже засмеялся и продолжил:

— Без твоей помощи слуги Империи наверняка поймали бы их. А из-за того, что ты пошел против Империи, вы с Хелен потеряли все, что было вам дорого в Тирме.

— Мы бы все равно это потеряли. Я был почти банкротом, да и Двойники уже успели выдать меня Империи. Так что в самом ближайшем времени лорд Ристхарт непременно меня арестовал бы.

— Возможно, но ты все-таки стал помогать Рорану. Кто смог бы обвинить вас, если бы вы предпочли тогда спасать собственную жизнь, а не каких-то крестьян из Карвахолла? Короче, факт остается фактом: вы оставили прежнюю жизнь в Тирме, чтобы вместе с Рораном выкрасть судно «Крыло Дракона» и отправиться к варденам. И за принесенную вами жертву я чрезвычайно вам благодарен, а это — лишь небольшая частица моей благодарности…

Эрагон вытащил из мешочка на поясе второй из трех золотых шариков и подал его Хелен. Она так бережно приняла его в ладони, словно это был птенец малиновки. Пока она изумленно рассматривала подарок, а Джоад, вытягивая шею, тоже пытался увидеть, что это она так нежно поглаживает пальцами, Эрагон сказал:

— Это, конечно, ненастоящее богатство, но, если с умом распорядиться даже столь небольшим количеством золота, его можно существенно преумножить. Пример того, что придумала Насуада с плетением кружев, показывает, что и во время войны у простых людей есть немало возможностей для процветания.

— О да, — выдохнула Хелен. — Война — это отрада купца.

— И вот вам пример: не далее как вчера вечером Насуада обмолвилась, что у гномов вышли запасы медового напитка. Как вы и сами легко можете себе представить, у них достаточно средств, чтобы купить столько бочек меда, сколько они захотят, даже если цена будет в тысячу раз выше, чем до войны. Впрочем, это всего лишь мое предположение. Вы и сами можете отыскать немало иных возможностей среди тех, которые столь же сильно, как и вы, желают наладить торговлю.

Эрагон даже слегка отшатнулся, когда Хелен вихрем налетела на него и крепко обняла. Ее пушистые волосы защекотали ему подбородок. Потом, вдруг застеснявшись, она выпустила его, снова пробежалась по палатке и, поднеся золотой шарик к самому своему носу, сказала:

— Спасибо тебе, Эрагон! Ох, до чего же я тебе благодарна! — Она высоко подняла руку с шариком, показывая его своим собеседникам. — Уж я сумею этим воспользоваться! Уверена, что сумею! С помощью этого кусочка золота я сумею построить свою торговую империю, и она станет даже обширнее, чем у моего отца! — Сверкающий шарик исчез в ее ладошке. — Вы, наверно, считаете, что я слишком честолюбива, что мое честолюбие превосходит мои возможности? Но, уверяю вас, будет именно так, как я сказала! Я поражения не допущу!

Эрагон поклонился ей:

— Я надеюсь, что тебе все удастся, Хелен, и успех твой принесет пользу и всем нам.

Она склонилась перед ним в глубоком реверансе:

— Ты чрезвычайно щедр, Губитель Шейдов! И я еще раз от всей души благодарю тебя.

— Да, и я тебя благодарю, — сказал Джоад, вставая. — Я, правда, не уверен, что мы это заслужили.

Хелен метнула в его сторону яростный взгляд, но он, не обращая на нее внимания, закончил:

— Но все равно спасибо, нам это очень приятно. А Эрагон, импровизируя на ходу, прибавил:

— А для тебя, Джоад, подарок не от меня, а от Сапфиры. Она согласилась полетать с вами, когда у вас обоих найдется часок-другой. — Эрагону очень не хотелось, конечно, впутывать в свои дела Сапфиру; он знал, что дракониха будет недовольна тем, что он не посоветовался с нею заранее и предложил ее услуги без ее ведома. Но, подарив Хелен золото, он бы чувствовал себя виноватым из-за того, что и Джоаду не сделал столь же достойного подарка.

На глазах у Джоада выступили слезы. Он схватил руку Эрагона и несколько раз тряхнул ее, а затем, не выпуская ее, сказал:

— Я и вообразить себе не могу более высокой чести. Спасибо тебе. Ты даже не представляешь, сколько ты для нас сделал.

Эрагон поклонился и слегка отступил к выходу, надеясь как можно вежливей распрощаться. Наконец после очередного всплеска благодарностей, повторяя «да я же ничего особенного не сделал», он все же выбрался наружу, прижимая к груди «Домиа абр Вирда», и посмотрел в небеса.

Вскоре должна была вернуться Сапфира, но время у него еще оставалось, и можно было заняться кое-какими делами. Но Эрагон решил сперва все же отнести книгу к себе; ему не хотелось таскать с собой по всему лагерю такую драгоценность, о которой он то и дело вспоминал с неизменным восторгом.

И он рысцой побежал к своей палатке; Блёдхгарм и остальные эльфы не отставали от него ни на шаг.

Спрятав «Домна абр Вирда» в палатке, Эрагон отправился в оружейную, разместившуюся в просторном павильоне; здесь в достатке имелись всевозможные копья, мечи, пики, луки и арбалеты. Горы обычных щитов и кожаных доспехов лежали в специальных клетях. Более дорогие кольчуги, нарядные котты, шлемы и поножи висели на деревянных подставках. Сотни конической формы стальных шлемов поблескивали, точно полированное серебро. Стойки со стрелами выстроились вдоль стен; рядом сидели мастера, которые чинили или заменяли оперение стрел, поврежденных во время сражения на Пылающих Равнинах. Постоянный ручеек посетителей втекал в двери оружейной и вытекал из них: кто-то приносил в починку оружие и доспехи, кто-то из новичков желал полностью экипироваться; кто-то просто пришел за заказанным заранее оружием. Гул стоял такой, словно каждый старался использовать всю мощь собственных легких. И средоточием всей этой суматохи был тот, кого Эрагон и надеялся застать здесь: Фредрик, главный оружейный мастер варденов.

Блёдхгарм следовал за Эрагоном по пятам, когда тот решительным шагом вошел под полотняный навес и направился прямиком к Фредрику. Все прочие посетители оружейной сразу примолкли и уставились на вошедших, но это продолжалось недолго. Вскоре все уже вновь занялись своими делами, только, пожалуй, разговаривать и топать стали потише.

Приветственно махнув Эрагону рукой, Фредрик шагнул ему навстречу. Он, как всегда, был в доспехах из довольно волосатой бычьей шкуры — от этих доспехов исходил не менее агрессивный запах, что и от разъяренного быка, — а за спиной у него висел тяжеленный двуручный меч, рукоять которого торчала у него над правым плечом.

— Губитель Шейдов! — прогремел он. — Рад тебя видеть! Чем могу служить тебе в столь чудный полдень?

— Мне нужен меч.

На заросшем бородой лице Фредрика блеснула улыбка.

— Ага, а я все думал, когда же ты ко мне за ним явишься? Когда ты, совершенно безоружный, отправился в Хелгринд, я даже подумал: а вдруг ему теперь клинок вообще не нужен? Может, он теперь и сражается только с помощью магии?