Наталья Резанова - Удар милосердия

– Знаешь, что я еще хотела сказать? При том, что ты вряд ли со мной согласишься. Сон – это не жизнь.

Дагмар услышанного от Бесс он пересказывать не собирался. Ничего хорошего это «Детям вдовы» не сулило, а Дагмар и без того принимает происходящее близко к сердцу. Джаред решил, что откроет ей правду, лишь когда Бесс сумеет помочь комедиантам… или когда пропадет надежда, что им вообще можно помочь.

Но загадывал он понапрасну. Когда Джаред вернулся в гостиницу, Дагмар там не было. И никто не знал, куда и зачем она пошла.

– …это совершенно никуда не годится, референдарий! – Правитель раздраженно швырнул отчет на тол. – Ремонт Приюта – не решение проблемы. Водостоки забиты, стены рушатся, узники умирают от того, что на них падают перекрытия, задыхаются либо просто давят друг друга! Следует ускорить прохождение судебных дел, чтобы очистить здание. Разбейте дала на списки по степени тяжести. Совершивших тяжкие преступления мы отправим на галеры, в рудники, в Свинцовую башню, наконец. А те, чья вина не очень велика, подлежат амнистии. По случаю… ну, например, по случаю моей помолвки с дочерью герцога Эрдского. Разумеется, список я просмотрю.

– А женщины?

– Какие женщины?

– Заключенные. В основном…хм…особы дурного поведения. И воровки. Их на галеры никак не направишь.

Йорг-Норберт снова нахмурился и готов был изречь в адрес Вайфара нечто явно несовместимое с образом милостивого правителя, но в этот миг секратарь, выбравшийся из-за гобеленовой завесы и низко кланяясь, приблизился к Вайфару и что-то зашептал ему на ухо.

– В чем дело? – раздражение Норберта готово было перейти в гнев. – Какого дьявола нам мешают?

– Виноват, ваше высочество, но вы распорядились сразу докладывать, если появится эта женщина…

– Дагмар Стиркхьорт?

– Да, ваше высочество… Она внизу, у караульной, и просит принять ее.

– Я приму ее. Немедленно.

Секретарь выкатился из кабинета. Йорг-Норберт решительно отодвинул в сторону документы, касающиеся положения дел в Приюте святого Леонарда. И Вайфар не рискнул напомнить ему о судьбах преступниц. Действительно, что из-за них голову ломать? Высечь – и пусть гуляют.

Когда вошла женщина, просившая об оправдании Вальграма, Вайфар заметил, что в отличие от прошлого раза, она не прилагала особых усилий, дабы позаботиться о своем обличьи. Покрывало было небрежно отброшено на плечи, волосы растрепались. И шла она, несомненно, через город пешком – подол платья был весь в пыли. Но правитель, похоже, не обратил на это внимание.

Женщина низко поклонилась.

– Ваше высочество, прошу прощения, что осмелилась явиться к вам, но…

– Я очень рад, что вы пришли. Я сам собирался послать за вами. Оставьте нас, Вайфар.

Распоряжение не потребовалось повторять дважды.

– Мой господин, – продолжала Дагмар, – произошла какая-то ужасная ошибка… недоразумение… В городе арестовали актеров труппы, к которой я раньше принадлежала, и я прибегаю к вашему заступничеству…

– Об этом мы поговорим позже. А пока сядьте, сударыня , у меня для вас добрые вести, и я хочу рассказать, для чего собирался пригласить вас во дворец.

– Но мои друзья…

– Вы ведь подавали прошение, касающееся оправдания Эйнара Вальграма?

Дагмар умолкла и медленно опустилась на табурет.

– Мой будущий родич, герцог Эрдский Тирни Йосселинг согласился с тем, что казнь Вальграма нельзя считать оправданной и справедливой. Это было убийство, как по причинам, так и по внешним обстоятельствам. Как вам известно, виновные в его гибели, а также те, кто ввели в прискорбное заблуждение сюзерена погибшего, уже понесли наказание. Но этого недостаточно. Удалось выяснить, что жители деревни, возле которой произошло злодеяние, тайно захоронили тело Вальграма. Вы этого не знали?

– Нет…

– Пришла пора ему упокоиться, как подобает полководцу и верному защитнику герцогства. Гроб с прахом Вальграма будет положен на носилки, укрыт плащаницей с гербом Эрда, и перенесен в Эрденон. Сопровождать его будет отряд рыцарей в трауре и восемь факелоносцев, впереди же будут идти четыре герольда, и попеременно возвещать: «Люди добрые, молитесь за душу злодейски убитого Эйнара Вальграма, верного воина герцога Эрдского». Траурная процессия проследует так до столицы, после чего тело Вальграма будет погребено в главном соборе Эрденона, и в течение года по нему будут служить заупокойные мессы.

– Благодарю вас. Это больше, чем я могла надеяться…

– Но это не все. Как вы, возможно, слышали, я ликвидировал опеку короны над конфискованными землями в Эрде. Бывшие владения мятежников – настоящих мятежников, я разумею, – отошли Тирни Йосселингу. Не стану скрывать – это изначально входило в мой договор с герцогом, в основе своей ничего общего с делом Вальграма не имеющем. Но теперь, при подписании договора, мне удалось обговорить некоторые дополнительные условия. Замки Имма и Ротеланд с прилегающими к ним земельными угодьями, в качестве возмещения перейдут к вдове Вальграма…К вам.

– Но мы не были обвенчаны!

– Вы были помолвлены.

– Что вы подразумеваете под этим?

– Вы рассказали, что Эйнар Вальграм выражал желание жениться на вас. Этому есть свидетели?

– Да…то есть были. Я не знаю, жив ли кто из них.

– Это неважно. Намерение вступить в брак, высказанное в присутствии более, чем двух свидетелей, считается формальной помолвкой. Каковая, по исконным тримейнским обычаем, имет ту же силу, что церковный брак. Вы получаете возмещение за причиненное вам зло в полном соответствии с законом.

– Благодарю вас… я понимаю, ваше высочество, что если бы вы не настояли… не потребовали… герцог бы никогда этого не сделал. Но мне не нужно никакого возмещения! Достаточно того, что имя Вальграма будет очищено. Но…вам, наверное, не сказали об аресте комедиантов… я пришла просить об их освобождении…

– Напрасно. Они арестованы по моему приказу.

– По вашему! – Она невольно вскочила.

– Это сделано для защиты вашей чести. – Йорг-Норберт вышел из-за стола, остановился напротив Дагмар. – Вы сказали мне, что после всего случившегося вам никогда не вернуться туда, где вы были прежде. Это неправда. Я в силах вернуть вам все, чего вы лишились. Более того. Вы получите все, чего достойна дама из благородной семьи, наследница древнего рода и вдова полководца, погибшего за своего сюзерена. Но есть одно препятствие. Эти комедианты. Если не принять соответственных мер, они с радостью начнут болтать, что госпожа Имма-и-Ротеланд пропитания ради вынуждена была пешком таскаться по дорогам империи, плясать на рыночных площадях, и представлять фарсы перед грязной толпой.