Надежда Кархалёва - Альдана Потерянная принцесса

Раскалившееся лезвие кромсало ткань и набивку. Аорне надоело смотреть на усилия, и он замахнулся на юную ведьму.

Миротворцы поддержали Дашку в третий раз. Самочувствие резко улучшилось, магическая энергия рвалась наружу — для управления ею, по Дашкиным ощущениям, стало достаточно мысли. В чернокнижника полетел пламенный шар — жёлто-рыжие языки топорщились, как колючки. Мужчина успел защититься, отвлекшись, таким образом, от расправы над Шаки.

Под оболочкой охраняющей магии осталось дикое жжение, носящееся по телу, повторяя движение клинка кинжала, которым орудовала ведьма. Мстительного удовлетворения, как тогда, при убийстве Дориана Ласкаро, она не получала, глотая злобу и возмущение. Что с чернокнижником не сделай — это не сравнится с тем, что он заставил испытать Клавьера, Шаки просто вымещала негодование. Находясь несколько дней в заточении в собственной комнате, она пришла к выводу: этот юноша с большими грустными глазами — её любовь. Случайно, от невозможности заняться чем-либо другим разбираясь в своих многочисленных воспоминаниях, мечтах и мыслях. Открытие это от того же безделья было преувеличено, и теперь Шаки Ясноглазого трепетно обожала. Вспомнились недели в Денаувере: Клавьер, которому было тогда столько лет, сколько сейчас ей, трогательно заботился о больной девочке, из-за идиотского закона угодившей в ссылку. Опекали десятилетнюю Шаки едва ли не все ссыльные квартала, но заботу паренька она захотела увидеть в самых нежных, красивых, особенных красках.

От игрушки остались одни обрывки, ошмётки и клочья. Аорна умер. Не пролилось ни капли его крови — он просто перестал дышать по велению Шаки.

Теона, проснувшись, первым делом подёргала дверную ручку. Заперто. Это уже вошло в привычку — перед тем, как умыться, причесаться и одеться, следует проверить, не изменил ли решения принц.

Когда священница попала в резиденцию Эзарии, уже через час изменила мужу. Он сам склонил её к этому, применив силу. Чувство после этого поселилось в ней странное и неприятное. Теоне не стал противен некромант — она сама себе оказалась противна. Молодая женщина попыталась сбежать отсюда, её поймали и закрыли в этой спальне. Эзария не раз наведывался к ней, не только чтобы поговорить, естественно, и отвращение постоянно росло.

Того, что во дворце находится её муж, Теона не знала. Принц сначала подумывал устроить им встречу, однако побоялся, что волшебница может потом попробовать наложить на себя руки, и последствия будут куда печальнее, чем смерть. Сумасшествие по возвращении в мир смертных.

Священница распустила перед зеркалом локоны. Самое красивое, что было у Теоны — волосы и глаза. Глаза потухли, а по волосам по-прежнему скатываются блики. Неподвижно она смотрела в зеркало. Редко Теона изучала своё отражение, на подобные излишества время не тратя, но теперь и свободных часов имелось предостаточно, и увидела она нечто не такое, как обычно.

Перед ней сидело существо, пронзённое и пронзающее холодом. Все, от матери и братьев до добрых односельчан не уставали замечать: льда в облике Теоны ни осколочка. А теперь его много. Она отстранённая и всем чужая. Совершенство стало таким, каким обязано быть — недостижимым. Смуглая кожа, плавные изгибы стройного тела — всё для всеобщего вожделения, доводящего до безумия. Источник страданий. Теона состояла из цветов тёплой гаммы, домашние и друзья (то есть вся родная деревня) постоянно называли её Солнышком. Поразительно, но оно может прекратить греть.

Дверь скрипнула. Эзария, встревоженный, не набросился на священницу, как она ожидала, а застыл у стены.

Теона заговорила с его отражением:

— Обычно ты приходишь позже. Что-то стряслось?

— Да, — принц, закрыв дверь плотно, шагнул к стулу, опустился. — У нас возникли проблемы с возвращением домой.

— Насколько серьёзные? И с чем они связаны?

— Убит тёмный священник, отправивший меня сюда.

— Но Вивьен жива, — Теона, наконец, повернулась, не вставая со стула.

— Кто это? — Эзария подошёл к ней.

— Наша священница. Она помогла нам попасть в Рицию, — её безжизненные зелёные глаза в меховых ресницах, распахнутые, поднялись, отразившись во взгляде принца.

— Нам — это тебе, твоему мужу и профессоршам, — разъяснил Эзария нервно. — Вернуться должны мы с тобой и Томас.

— Чем тебе не угодили Ада, София и Десмилия? И как же принцесса? — поразилась Теона; в глазах стало пульсировать волнение — первая за последние десятки часов эмоция.

— Никто из них нам не нужен, — некромант сказал «нам», не заметив этого, он уже представлял себя и её одной семьёй, забыв, что волшебница пока мыслит не в том направлении, какое необходимо ему. — К тому же, я уже заплатил за то, чтобы от Даниэлы избавиться.

— Зачем? — спросила Теона тихо, но в интонации была мощь восклицания.

— Даниэла нам мешает, — невозмутимо ответил Эзария. — Из-за неё ты не со мной, как бы тебе хотелось, а с Томасом. Спорить ведь не будешь?

— Судьба такая, — прошептала она, прижав его ладонь к своей щеке. — Прости.

В комнате был полумрак, потрескивал огонь свечей. В этой обстановке её шёпот закрадывался в душу, доставая до дна, и эхом гулял по ней. Парень слушал его, поэтому продолжил говорить не сразу.

— Глупая ты, — вздохнул Эзария.

— Знаю, знаю. И за это прости, — Теона накрыла его ладонь второй рукой, подрагивая, голос тоже колебался, предвещая слёзы.

— Я пойду, — проронил он, постояв так с минуту. — У нас всё будет хорошо, я тебя не брошу, какой бы ты не была, — добавив, парень не смог заставить себя сдвинуться с места.

— Мучаю я тебя, да? — волшебница отпустила кисть Эзарии и прислонилась к его бедру. Некромант её обнял за плечи.

— Нисколько. Я уверен, мы справимся. Тебе бы самой от страданий избавиться.

— Эзария, — после недолгой паузы, уютной, но грустной, возобновила диалог священница, — зачем ты пришёл? Ты всегда заглядывал ко мне ради плотских утех и жалких попыток объяснить, что мне не следует думать о Томасе.

— Мне сообщили пренеприятное известие. Почему-то я сразу захотел сказать тебе, — принц опустился на пол перед ней, сжав её сцепленные на коленях руки. — Я не мыслю себя без тебя. Я должен вернуться в мир смертных, потому что туда предстоит вернуться тебе.

— Не думай обо мне, — Теона кинулась к окну, не желая смотреть на некроманта, но он отражался в стекле. — Я замужем. Вероятно, я смогу полюбить своего мужа. Брак не игра, которую можно бросить, если надоест.

— Тебя вынудили, — отчеканил Эзария.

— Я же согласилась! Ради Даниэлы, ради всего королевства, — молодая женщина прильнула к холодному стеклу, неприятно холодному, отвернувшись.

— Вот по этой причине я готов вытащить Сагрену из Риции специально для того, чтобы собственноручно её умертвить, — процедил, сдерживая ярость, принц. — Запомни, я найду способ выбраться и освобожу тебя от всего, чем ты обременена.