Булыга Сергей - Ведьмино отродье

— Лягаш! — вскричал один из них. — Кость в пасть! — и радостно замахал хвостом.

— В пасть! В пасть! — кивнул Лягаш и оглянулся на гребцов, и потянулся к поясу, порылся в пряталках… И выдал каждому из них по маленькому желтому кружку — это монеты. Гребцы, приняв монеты, поклонились. Лягаш сказал:

— Благодарю. Свободны!

Гребцы попятились, еще раз поклонились, развернулись, и…

Хва! Забудь о них! Зачем они тебе? Но зато те, что стоят на крыльце…

— Ар-р! — напомнил Лягаш. — Порс! Не зевай! — и двинулся к крыльцу.

Рыжий кинулся следом за ним. И по ступенькам раз-раз-раз! Спина пряма как жердь, пасть — на полный оскал. Охранники невольно расступились. И Рыжий — р-раз через порог, ну а в сенях свернул было налево…

— Рано! — шепнул ему Лягаш. — С-сюда! — и повернул направо, к богато разукрашенной циновке, скрывавшей вход в трапезную.

Из трапезной доносился приглушенный говор множества голосов, хруст разгрызаемых костей. Так-так, все правильно. Там, за циновкой, лучшие, там гордые и смелые, там наиловкие отборные бойцы. Рыжий сглотнул слюну, шагнул, толкнул циновку вслед за Лягашом, еще шагнул…

И замер. За широким пиршественным столом, заваленным всевозможными яствами, теснилось два, а то и три десятка южаков. Все они были при шейных ремнях, все холеные, дерзкие. Южаки пировали. А во главе стола черной горой полулежал сам князь, Великий Тымх — мохнатый, толстый, вислоухий, с седым пятном на лбу. В правой лапе князь держал миску с брагой, а в левой кость. Первым завидев прибывших, князь медленно привстал…

И в зале сразу наступила тишина. Пирующие замерли и, следуя взору Великого Тымха, пристально уставились на Рыжего, принюхались…

— О! — важно сказал князь. — Лягаш! Кость в пасть!

— В пасть, в пасть.

— А это что с тобой за свинокрад?

Собравшиеся дружно рассмеялись. Рыжий сжал зубы, ощетинился. Лягаш резко шагнул вперед — смех сразу стих — и процедил:

— А сам спроси!

И широко зевнул и полуотвернулся. Князь поднял брови, помолчал, а потом, обернувшись к Рыжему, все-таки спросил:

— Ну и как тебя звать?

— Р-ры!.. — сбился Рыжий. — Р-рыжий!

Южаки снова засмеялись. Князь поднял лапу — они сразу же замолчали. Тогда князь снисходительно усмехнулся и снова спросил:

— И это все?

— Да, все.

— Тогда… Зачем ты сюда к нам пожаловал?

Рыжий мельком глянул на Лягаша, увидел одобрительный кивок и, задыхаясь от волнения, сказал:

— Хочу стать лучшим среди лучших!

И в трапезной сразу стало тихо, даже очень, неприятно тихо. Рыжий напрягся в ожидании…

Но выучка есть выучка; никто из лучших и не подумал кидаться на него. Приказа не было! Князь не спеша цедил из миски брагу, усмехался… и наконец, хитро прищурившись, спросил:

— А вы, друзья мои, что вы на это скажете?

Вот и приказ! О, что тут сразу началось! Все разом повскакивали с мест и заорали, кто во что горазд:

— Ар-р! Дикий зверь! Болотная лягушка! Свинокрад! Ату его! Ату! — и завизжали от восторга, и только уже было собрались кидаться…

— Р-ра! — крикнул Рыжий. — Узколобые! Р-ра! Р-ра! — и прыгнул! Бросился на стол! И — в гущу! Р-ра! В загривок! В горло! В ухо! Рви! Бей, как Лягаш учил! Круши! Яства летели со стола. Шерсть — клочьями. Крик. Стоны. Визг. Рыжий хватал врагов, швырял, топтал, душил. Брык, глотка, ласточка! Двойной с надрывом! Отступ! Хря! И так, и еще так, и так, и так, так, так! Вот оно как! Никто не мог с ним совладать! Р-ра! Р-ра!..

— Хва! — закричал Лягаш. — Хва! Хва!

Рыжий стряхнул с себя врагов, скатился со стола, отпрыгнул в сторону и замер, плотно прижавшись спиною к стене. Стоял, как и положено, на двух, хрипло дышал и зорко, быстро поглядывал то на лучших, то на дверь, то на окно, то снова на лучших. А эти лучшие…

Пристыженно столпились возле князя. Все молчали.

— Гм, — наконец сказал князь. — Преизрядно! Лягаш, так все же кто это?

Лягаш гордо молчал. Потом сказал:

— Тымх, помнишь Зоркого? Ну так смотри!

Князь долго, пристально смотрел на Рыжего, а после с удивлением спросил:

— Так ты, что ли, хочешь сказать, что старая Гры была права?

— Да, как всегда, — скупо кивнул Лягаш.

Князь помрачнел. Взял миску… И отставил. Закрыл глаза. Открыл. И, строго оглядев собравшихся, сказал:

— Ну, поняли теперь, кто перед вами? То-то же! — и вдруг поднялся во весь рост и крикнул: — Эй, Брудастый!

Немного погодя, а это «погодя» прошло в полном молчании, в трапезную вошел старый лохматый южак и, подслеповато щурясь, уставился на князя.

— Вот этому, — и князь кивнул на Рыжего, — сегодня же, нет, прямо сейчас, выдать шейный ремень. И вообще, все, как положено! Понятно?

Старик степенно поклонился.

— Так! — сказал князь. — Теперь… Всем прочь! Лягаш, а ты останься.

И лучшие, а вместе с ними Рыжий, шумной гурьбой поспешили из трапезной. У самого порога Рыжий обернулся. Лягаш подмигнул ему. Р-ра! Ну, еще бы! Ведь все получилось именно так, как ими и было задумано.

Пройдя через сени, Рыжий свернул налево, то есть к тому входу, в который Лягаш еще совсем недавно его не пустил. Теперь же, никем не останавливаемый, Рыжий уверенно переступил через заветный порог, прошел еще пару шагов, остановился, осмотрелся. Так, темновато здесь. Два ряда низких нар вдоль стен, на нарах тюфяки, печь в самом дальнем углу, в ней едва теплится огонь, возле печи стоит кадушка. В кадушке, говорил Лягаш, полно моченых яблок. Бери их, сколько хочешь, и ешь, когда захочется. Вот это правильно! И вообще, просторно здесь, тепло. Вот какова она, казарма лучших! Рыжий гордо оскалился и оглянулся.

Южаки, теснившиеся у порога, настороженно молчали. Брудастый важно выступил вперед и приказал:

— Ремень!

Один из южаков подал ему новенький шейный ремень — широкий, крепкий, весь в шипах, висюльках. Р-ра, красота!..

— Эй, голову! — строго велел Брудастый.

Рыжий послушно склонил голову. К нему подскочили, р-раз, р-раз! — и надели ремень. А вот его уже и застегнули. Ух, тесновато, зато каково! Ведь кто бы это мог еще десяток дней тому назад предположить, что тебе, невежественному лесному дикарю, вдруг выпадет такая высокая честь!? Да это же… Ого! Рыжий восторженно закашлялся! Брудастый сразу отступил на шаг и спросил:

— Что, может, жмет?

— Нет-нет! — поспешно заверил его Рыжий. — Все отлично!

— Тогда… — Брудастый криво подмигнул. — У печки! Хоп!

Рыжий одним прыжком вскочил на нары, а там скок-перескок, двойной переворот — и сел на крайний у печи тюфяк.

— Вот так! — сказал Брудастый. — Ар-р! Служи. А вы, — и обернувшись к лучшим, вдруг дико заорал: — Порс! Когти рвать!

Лучшие с радостным гиканьем бросились вон из казармы. Брудастый, даже не глянув на Рыжего, не спеша последовал за ними.