Тереза Эджертон - Ожерелье королевы

И этим путем однажды утром некий человек в потрепанной одежде тихо проскользнул в дом и застал Джека Марздена за работой в его кабинете.

Подняв глаза от свитка, который он внимательно изучал вот уже полчаса, Марзден заметно вздрогнул. Придя в себя, он отложил работу, встал со стула и твердо пожал молодому человеку руку.

— Клянусь, с каждым разом ты выглядишь все хуже и хуже, — сказал он с дружеской усмешкой. Вошедший был в пыльном бобриковом пальто подозрительного происхождения, брюках в обтяжку, полосатом жилете, шляпе с полями, загнутыми с боков, сильно помятой. — Что это за мода, юный Блэкхарт? Ты похож на… я даже не знаю, на кого… что-то среднее между трубочистом и кладбищенским вором.

— Очень рад это слышать, — жизнерадостно отозвался Вилрован, садясь на предложенный стул. — Вы не представляете, как много времени и сил уходит, чтобы добиться именно этого эффекта.

Он покачался на стуле.

— Я неплохо воспользовался своей нереспектабельной наружностью за последние несколько дней практически во всех тавернах города. Расследуя… некое личное дело, которым я не стану вас обременять… я проходил мимо, и мне пришло в голову нанести вам визит.

— Это мило с твоей стороны, Вилл, учитывая, как ты можешь видеть, что у меня полно свободного времени. — Марзден обвел рукой бумаги, загромождавшие его стол. — Но что за слухи до меня доходят, что тебя вроде бы арестовали и как обычного уголовника бросили в Виткомбскую тюрьму? Как подумаю, сколько ночей я и мои люди гонялись за тобой по городу, но ты все равно ускользал! Признаюсь, я был чрезвычайно позабавлен тем, что тебя в конце концов скрутили, тем более сейчас, когда ты стал такой взрослый и респектабельный.

Лорд-Лейтенант от души расхохотался над Вилрованом, а Вилровану пришлось это стерпеть, как мучительно это ни было. Потом лорд Марзден заставил Вилла рассказать все сначала, что тот с готовностью и сделал. Ему нужна была информация, и он давно уже понял, что лучший способ ее добыть — это самому притвориться искренним. Он подробно рассказал о дуэли, о насильственном визите в Виткомбскую тюрьму, но не сказал ничего о похищении Сокровища Маунтфалькона. Несмотря на возражения Вилрована, было решено, что лорду Марздену нельзя доверить тайну такой важности.

— И никто с тех пор от Маккея никаких вестей не получал, — заключил Вилл. — И должен признаться, это выглядит так, будто с ним что-то случилось. Надеюсь, это мне не помешает отстегать его кнутом, что я, собственно, и собираюсь сделать.

— Боюсь, это твое желание так и останется неудовлетворенным. Руфус Маккей мертв, его уже похоронили. Его убили в драке в «Левиафане». Сначала не могли установить его личность, на это ушло один или два дня, но это несомненно был Маккей.

Вилрован сердито на него посмотрел.

— А могу ли я осмелиться спросить, почему вы не послали весточки его друзьям во дворце?

— Я сам только час назад об этом узнал. Я был очень занят с тех пор, как вернулся в Хоксбридж, и я только сегодня утром нашел время прочитать отчеты.

Марзден достал из кармана длинную трубку, из ящика стола — кожаный кисет и начал набивать ее смесью табака и слегка дурманящих трав. Марзден был старше, чем выглядел, и одной из его причуд было то, что он остался верен одежде и манерам былых времен. Он носил густые каштановые волосы распущенными и никогда не появлялся на публике без красного плаща, сапог с тупыми носками и широкой шляпы с мягкими полями и алыми перьями — олицетворение лихого гвардейца сорокалетней давности. Не на публике он курил старомодную глиняную трубку.

— Но в любом случае, Вилл, я бы подумал, что уж ты-то должен об этом знать.

— Я? Откуда? Если вы, конечно, не подозреваете меня в убийстве Маккея, чего, уверяю вас, я не делал.

Марзден замер, не донеся трубку до рта.

— Наверное, я был несдержан. Не обращай внимания, это не очень важно.

Огонь в очаге едва тлел, но было что-то во взгляде Марздена, отчего Вилла бросило в жар.

— Думаю, что-то, важное тут все-таки было. Пожалуйста, не щадите мои чувства, Джек, — если вы, конечно, просто пытаетесь щадить мои чувства — и скажите, что вы только что имели в виду.

— Хорошо, — сказал Лорд-Лейтенант, пожав плечами. — Да и, если призадуматься, обстоятельства не такие уж и компрометирующие. — Он протянул Виллу один из отчетов, указав на абзац, который мог его заинтересовать.

— Молодая женщина респектабельной наружности, — вслух прочитал Вилл, — которая была опознана одним из офицеров как некая Лиллиана Брейкберн-Блэ…

Отчет выпал из дрожащих рук Вилрована на стол.

— Огонь и проклятья! Что моя жена делала в такой грязной дыре, как «Левиафан»? — Сотни предположений, ни одно из которых мужчина и муж не мог бы снести спокойно, возникали в его голове.

— Что привело ее туда изначально, я тебе сказать не могу, — сказал Марзден, поднимаясь из-за стола и подходя к огню. — Но ее сопровождала госпожа Аллора Брейкберн, и они обе были, по всей видимости, заняты выхаживанием некоего…

Оловянными щипцами он ухватил уголек и прикурил от него трубку.

— …сэра Бастиана Джосслин-Мазера от приступа черной желчной лихорадки.

Вилл порылся в памяти, припоминая, что там Лили сказала, когда они были в Брейкберне.

— Она действительно говорила что-то о каком-то старикашке, который заболел. Хотя такую мелочь, как труп, она упомянуть забыла. Возможно, она не сочла это достойным моего внимания — одному богу известно, что она думает о жизни, которую я веду тут, в Хоксбридже…

Он горько рассмеялся.

— Я прекрасно знаю, кого за это благодарить. Мне плевать, пусть хоть все старики в городе сразу слягут с лихорадкой, — госпоже Аллоре Брейкберн незачем было тащить Лили в эту выгребную яму, полную шлюх и толстопятов. Не будь она женщиной… назойливой старухой, которая лезет не в свои дела, — я бы прострелил ее старое злое сердце!

— Полагаю, ты прав, — сказал Марзден, которому наконец удалось раскурить трубку, наполнявшую комнату неприятным дымом. Вилл сам коноплю не курил, и ему совсем не нравилось действие, которое эта трава оказывала на тех из его приятелей, которые ее курили, но сейчас его никто не спрашивал.

Марзден опять сел за стол и продолжал попыхивать длинной трубкой.

— Можно только скорбеть о косных предрассудках, которые не дают молодому человеку вроде тебя вызвать на дуэль женщину лет шестидесяти-семидесяти, но ведь ты сам позволяешь Лиллиане находиться в твоем обществе, а это немногим лучше того, что она могла бы встретить в «Левиафане»!

Вилл не собирался это терпеть, так как под влиянием обстоятельств его чувство юмора несколько скисло. С нетерпеливым жестом он снова принялся за отчет, прочитал его весь, потом еще раз. Более чем когда-либо связь между его дуэлью с Маккеем и пропажей гоблинского артефакта показалась ему реальной.