Тереза Эджертон - Ожерелье королевы

— Трефаллон, — без предисловий заявил он, — что ты сделал с моей женой?

Блэз протер заспанные глаза и душераздирающе зевнул. По утрам он вообще не особенно хорошо соображал, цирюльнику и слуге по крайней мере час приходилось приводить его в порядок.

— Прости, пожалуйста! А что я, по-твоему, мог сделать с твоей женой?

Вилл взмахнул кулаком.

— Лили исчезла. Она уехала в черной карете, забрав с собой полный чемодан вещей. Слуги сказали, с ней определенно был какой-то джентльмен, но его лица никто не видел. Я не могу придумать, с кем еще Лили может сбежать, поэтому я пришел к тебе и спрашиваю еще раз: ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С МОЕЙ ЖЕНОЙ?

Блэз откинул одеяла и встал с кровати. Это был сейчас еще один Трефаллон, он совсем не походил ни на то элегантнейшее существо, каким он появлялся при дворе и в гостиных, ни на беспутного завсегдатая таверн и игорных притонов. Тем не менее, стоя на полу в ночной рубашке, с растрепанными волосами, он сумел собрать достаточно собственного достоинства и высокомерно спросил, приподнимая одну бровь:

— А тебе не приходит в голову, Вилрован, что если бы я сбежал с кем-нибудь, то не разговаривал, бы сейчас здесь с тобой?

— Мне приходит в голову, — сказал Вилл, и губы у него совсем побелели, — что ты мог увезти ее и оставить где-нибудь, а сам вернуться, чтобы отвести мои подозрения.

— Понятно, — Трефаллон выпрямился и в глазах его появилось воинственное выражение. — Ты возмутительным образом врываешься в мою комнату в такой неурочный час и сообщаешь мне, что, во-первых, я — низкий соблазнитель и похитил твою жену, а во-вторых — еще, несомненно, трус и подлец.

Очень трудно защищать собственную честь, стоя босиком на холодном полу, заспанному и небритому, но Блэз в этом преуспевал, что воистину достойно восхищения.

— С вашего позволения, капитан Блэкхарт, должен вам сообщить, что, если бы я имел какие-либо виды на вашу жену, я бы никогда не вздумал унизить ее побегом. Напротив, я избрал бы более благородный путь и проткнул бы тебя шпагой или продырявил пулей, негодяй ты бессовестный, а потом женился бы на твоей вдове. Надеюсь, я ясно выразился?

Вилл сделал над собой огромное усилие и унял свою ярость.

— Кажется, я должен перед тобой извиниться, — сказал он сдавленным голосом.

— Мне тоже так кажется. Но, прошу тебя, не старайся, если это стоит тебе слишком больших усилий. Я ведь могу и не простить тебя, учитывая твое несносное…— Блэз остановился и уставился на своего друга, неожиданно заметив скорбное выражение его лица. — Ты что, серьезно? Никогда не поверю, что Лили сделала что-то подобное.

— Да, — выдохнул Вилрован, падая на стул. — Только, пожалуйста, не надо мне рассказывать, насколько я этого заслуживаю. Я знаю это не хуже тебя, и от этого мне только больнее.

— Да, — сказал Блэз, потянувшись за нанковыми бриджами, которые несколько часов назад сам же бросил на стул, и медленно их натягивая. — Уверен, что так оно и есть. Но, Вилл, это невероятно! Ты хочешь сказать, что она уехала, даже ничего не объяснив?

Вилл уныло покачал головой, сдерживая внезапный приступ смеха.

— Извинилась, но объяснять ничего не стала. Я должен вернуть ее, Блэз. Потому что… по-моему, я не смогу без нее жить.

Трефаллон задумчиво его рассматривал.

— Должен признаться, я подозревал что-то в этом роде. И как давно ты это понял? — Он снял ночную рубашку и бросил ее на кровать.

— Что я люблю Лили? — Вилл горько рассмеялся. — Я даже не знаю. Почти с самого начала, мне кажется.

Блэз покачал головой в пароксизме.

— Иногда ты приводишь меня в отчаяние. — Он подошел к комоду, выдвинул ящик и достал чистую рубашку. — Если это правда, то почему ты Лили-то об этом так и не сказал?

Вилл согнул кнут так, что, казалось, он сейчас сломается.

— Потому что я трус. Даже за самое короткое время я уже… согрешил десяток раз, и я боялся, что она никогда не полюбит меня в ответ.

К большому удивлению Вилла, Блэз расхохотался.

— Дорогой мой Блэкхарт, ты что, совсем слепой? Если я хоть что-то понимаю, если за последний месяц я был хоть в чем-то уверен — так это в том, что Лили любит тебя. Мне трудно поверить, что она действительно сбежала с другим мужчиной. Да и с кем ей бежать? Она ведь никого и не знает, кроме тебя, меня, Ника и Родарика, а ты ведь не станешь подозревать кого-то из них. Ах да, — добавил он, продолжая одеваться, — и того почтенного пожилого джентльмена, с которым она однажды прогуливалась у реки.

— Почтенного пожилого джентльмена? — Вилл резко нахмурился.

Блэз махнул рукой.

— Не помню, как его зовут, если она вообще говорила. Ему далеко за семьдесят, добродушный такой старикан. Кроме того, у них была очень надежная дуэнья, не кто иной, как сэр Фредерик Трегарен-Марло.

Это новость неожиданно насторожила Вилла. Только что он сидел угнетенный и раздавленный, а теперь выпрямился.

— Сэр Фредерик Марло?

— Ну да, — спокойно отвечал Блэз, завязывая бахромчатый шейный платок. — Ты ходил когда-нибудь на его лекции? Я как-то посетил; так вот, это был самый занудный старый… Почему ты на меня так смотришь? Марло и этот второй — несомненно, друзья Аллоры Брейкберн, и они просто из вежливости навестили ее племянницу.

Вилл откинулся на стуле.

— Несомненно.

— Я почти уверен, — продолжал Трефаллон, — что если Лили действительно уехала, то она отправилась домой в Брейкберн-Холл, лелеять свое разбитое сердце.

— Но почему? — Вилл все еще сидел, как побитый. — Этой ночью — я думал… Блэз, клянусь тебе, все было совсем иначе. А если она просто поехала домой, то почему так и не написала в письме?

Блэз пожал плечами.

— Не стану притворяться, что знаю, что между вами произошло этой ночью. Но я знаю, что перенесла Лили за последний месяц. — Он собрал волосы на затылке в хвост и перевязал коричневой шелковой лентой. — Если она не написала, что едет в Брейкберн-Холл, то, может быть, только потому, что это прозвучало бы как приглашение следовать за ней. У нее тоже есть гордость, знаешь ли. А ты с ней просто отвратительно обращался.

— Я не спорю, — устало сказал Вилрован, — Но говорю тебе — сегодня ночью все было по-другому. Я рассказал ей обо всем, что я чувствовал к ней все эти годы, и мы… все уладили между собой.

Блэз жалостливо посмотрел на него.

— Тогда почему она сегодня уехала?

Вилл развел руками.

— Не знаю. Я не знаю. И именно это разрывает мне сердце! Может быть… мне трудно сказать… может быть, она не поверила тому, что я сказал.

— Ну, тогда тебе остается только найти ее и убедить, что ты говорил совершенно искренне. Для начала, было бы неплохо отправиться за ней в Брейкберн-Холл.

Вилл отшвырнул кнут, вскочил на ноги и стал ходить кругами по комнате.