Алла Рут - Темный день

Тут Тохта вспомнил «зубки» фей и беспокойно заерзал в кресле. Ну, правда имелся еще один кобольд, чьи предки были отважными и неустрашимыми воинами, настоящими боевыми кобольдами! Их-то не запугаешь чужой магией, они и сами…

Тохта решительно встряхнулся. Что это он, в самом деле?! Он не просто какой-нибудь там меняла, он – смелый и отважный воин, смертельно опасный кобольд-одиночка, вот так-то!

Он снова поднял острую мордочку и принюхался к воздуху: нет, чужой магией пока что и не пахло. Потом спрыгнул с кресла, проверил свои запасы, надежно припрятанные за пачками газет и журналов в углу балкона. Все оказалось в целости и сохранности: целенькая, нетронутая крыса и половина кошки. Прикрыв запасец еще одной газетой, Тохта вернулся на место и раскрыл книжку с яркими цветными картинками. Книжка называлась «Волшебник Изумрудного города», ее Дарин вчера вечером выпросил у кого-то из соседей: уж очень хотелось кобольду про злую волшебницу Гингему разузнать. Вначале читать было трудновато. Незнакомые буквы, мелкие, как муравьи, никак не желали складываться в слова, но Тохта пыхтел, сопел, щурил глаза, в общем, старался изо всех сил – и дело пошло на лад. Конечно, Дарин помогал, подсказывал, да долго не выдержал и спать пошел. Но к тому времени Тохта уж постиг премудрости чужого языка – кобольды быстро все новое осваивали, была у них такая особенность – и погрузился в чтение. Наступила ночь, на дворе стало тихо и темно, хоть глаз выколи, но темнота кобольду совершенно не мешала, он и во тьме прекрасно видел и, знай себе, перелистывал страницу за страницей. Далеко за полночь оторвался от книги, привстал в кресле, принюхался: вроде, пока все спокойно. Тохта подумал немного, шмыгнул в комнату, на цыпочках прокрался мимо спящего Дарина, выскользнул за дверь квартиры и прислушался – тихо. Ну, значит, никто под лапами путаться не станет, а то работы сегодня – невпроворот! Первое правило кобольда: если грозит опасность, делай свое жилище неприступным!

В условиях чужого непривычного мира сделать нору Дарина неприступной было трудновато, но отступать Тохта не привык. Выполнил, что мог: сперва ступеньки хорошенько маргарином натер, потом веревки в подъезде натянул, поразмышлял немного, куда бы воткнуть острые колья, да так и не придумал. Эх, знать бы заранее, что так дело повернется, можно было бы и арбалетов парочку прихватить! Конечно, ни фей, ни, тем более, драконов, это не остановит, но пусть не надеются, что храбрый и бесстрашный кобольд, потомок грозных воинов, сдастся без боя!

Закончив работу, вернулся в квартиру.

От трудов что-то есть захотелось, пришлось пробраться за диван и осторожно, чтобы не разбудить Дарина, вытащить оттуда пару косточек и полуобглоданную крысиную лапку. На балконе Тохта забрался в кресло и принялся закусывать, разглядывая картинки в книжке. Гингема, злая и могущественная волшебница, очень ему понравилась. Вот бы ее сюда – и никакие феи не страшны!

С настоящей же Гингемой встреча была назначена утром, в ее дворце, который Дарин называл университетом. Она обещала порыться в книгах, узнать что-нибудь о феях и, может быть, разведать, каким образом здесь, в этом мире, от них можно избавиться. Он, Тохта, конечно, не думал, что Гингема ему что-то новое о феях сообщит, да и неизвестно пока, кто в этом мире оказался, но она, услыхав его слова, так сверкнула глазами, что кобольд тут же умолк. Сел тихонько в стороне и подумал, что Дарин-то, прав был: лучше с ней не спорить.

А Дарин сказал:

– Но, может быть, это и не феи? Может, драконы? С ними-то хоть договориться можно – отдал амулет да и…

Но Тохта пробурчал:

– Какая разница? И те и другие пришли за амулетом. И феи и драконы всегда добиваются, чего хотят.

Они еще немного поговорили и домой отправились. До норы добрались без приключений, чему кобольд, честно говоря, сильно удивился.

…Утро началось с телефонного звонка. Проклятый телефон трезвонил так, словно звонили феи, не отличающиеся, как известно, большим терпением. Дарин нашарил трубку.

– Але, – хриплым спросонья голосом сказал он. – Нет, это не справочная вокзала. Это управление по борьбе с телефонным хулиганством. Спасибо, что позвонили! Ваш номер определен, группа захвата уже выехала! Наши сотрудники имеют право арестовать вас и доставить в отделение. Поговорите пока со своим адвокатом!

Из трубки донеслось испуганное восклицание и торопливые короткие гудки.

Потом Дарин скрылся в ванной, а кобольд, покосившись на притихший телефон, потрусил на кухню и сел на пороге. Бросил хмурый взгляд на бытовую технику. Не складывались у него с ней отношения, хоть ты тресни! Холодильник унижал его высокомерным молчанием, телевизор не снисходил до разговора, хотя он, кобольд, добросовестно держал в лапах пульт, совсем так, как это делал Дарин. Микроволновка, наоборот: стоило нажать на какую-то кнопку – засветилась изнутри желтым огнем и загудела так, что у кобольда от неожиданности сердце чуть из груди не выскочило. Прошмыгнул по стенке, держась подальше от гудевшей микроволновки, налил в миску воды, напился и растянулся на полу. Вода имела отвратительный вкус и запах, пришлось срочно заедать эту гадость куском колбасы. Хотелось чего-то вкусненького… например, свежей рыбки…

Появился Дарин, в черных джинсах, с наброшенным на плечи полотенцем. Выключил микроволновку, покосился на кобольда, но ничего не сказал. Подошел к холодильнику и задумался.

– Тохта, – проговорил он осторожно. – Там, внутри, никаких сюрпризов? Ни дохлой крысы, ни обглоданной кошки?

Кобольд закатил глаза.

– Отлично, – повеселел Дарин. Он открыл дверцу и с минуту изучал пустые полки. – М-да… опять мы с тобой в магазин зайти забыли. Блин…

Он захлопнул холодильник.

– Ладно. Сейчас по дороге купим чего-нибудь. Перекусим – и к Гингеме пойдем.

Он вспомнил о вчерашней встрече и покачал головой.

– Чего ты? – осведомился Тохта. – Она мне понравилась. Хорошая: отважная и умная! Нам поверила опять же… а ведь поверить в то, что другой мир существует, это большое мужество иметь надо! И добрая, сразу видно.

– Добрая?! – недоверчиво переспросил Дарин, направляясь в комнату. – Это ты ей экзамен не сдавал. А вот попробовал бы сдать… да на отработки бы к ней походил, посмотрел бы я на тебя! Отработки у Гингемы – это что-то вроде пожизненного рабства. Ходишь и ходишь за ней, как раб Басиянда, умоляешь смиловаться и зачет поставить…

Он вспомнил Басиянду и засмеялся.

Тохта, наоборот, пришел в раздражение.

– Давай собираться, – буркнул он. – Эх, рыбки бы… свежей.

– Свежей? Где ж ее взять… хочешь, мороженой купим?

Тохта задумался.

– Как это – «мороженой»?

– Замороженной, – пояснил Дарин. Он отыскал в шкафу футболку, легкую черную куртку-ветровку и исчез в прихожей. Кобольд представил себе – хорошую свежую рыбу морозят! – и передернулся от отвращения.