Анна Клименко - Тень Арднейра

Фигурное лезвие вошло под ребра. Он сам вогнал себе в живот нож, затем резко выдернул и, пошатнувшись, упал лицом на алтарь.

Тэут-Ахи вздрогнула. Что, Бездна их побери, происходит? Да и сама она… Стояла – и не могла пошевелиться. А место у жертвенного камня уже занял следующий смертный, седой старец с серебряным венцом на трясущейся голове.

– Я отдаю жизнь не тебе, а чтобы раз и навсегда уложить тебя, и сковать вечным сном.

Она, глухо застонав, схватилась за грудь. Словно чья-то сильная рука вогнала рядом с позвоночником копье. Ни пошевелиться, ни вздохнуть…

– Я отдаю жизнь не тебе, а чтобы раз и навсегда уложить тебя, и сковать вечным сном.

Еще. И еще. И еще.

– Тиорин! – прохрипела она, – Тиорин… что…

Хотела сказать – что они делают, останови их, но – не успела.

Еще один всплеск жертвенной крови, и перед глазами все мутится. Неуязвимость эрга оказалась ложью; то, что происходило, казалось немыслимым, невозможным. Откуда-то всплыла беспомощная мысль: «вера создает и убивает истинных богов». И сознание начало гаснуть, сползая в темную, сырую яму. Только слух по-прежнему улавливал одни и те же слова, повторяемые разными людьми. Они все пришли, чтобы умереть на алтаре – но только с одной целью.

Над ней склонился Тиорин Элнайр.

– Спи, Тэут-Ахи. Спи спокойно.

«Предатель! Так это ты все подстроил?!!»

Ее руки рванулись к горлу младшего эрга, ей же созданного; она с удовольствием бы оторвала ему голову… И тут же бессильно опали. Сила ушла куда-то, словно впиталась в землю, там, где лежал алтарь.

«Нет! Я не хочу, не хочу!!!»

А потом все закончилось. Мысли исчезли, воспоминание рассыпалось прахом… Да и сама Тэут-Ахи, трепещущий огонек, погасла, поглощенная без остатка Бездной.

Первой уродливое пятно гари увидела Лийа. Оно чернело в изумрудной зелени, жирной каплей стекая в низину, и ветер приносил горчащий запах дыма.

– Мевор, смотри! – она резко натянула поводья, – что там такое?

Эрг пожал плечами.

– Откуда мне знать, дорогая? Сейчас подъедем и узнаем. Похоже, кто-то не потушил костер, только и всего.

Тиорин тоже взглянул на заинтересовавшее соплеменников пепелище; сердце тревожно заныло, словно… Да. Нехорошее предчувствие. То самое, которому он так привык доверять, и которое еще ни разу не подводило.

А непомерно разыгравшееся воображение уже рисовало беснующихся старших и Вейру в центре круга, беспомощно размахивающую мечом.

«Прекрати! Отчего ты думаешь только о плохом? Да и откуда здесь быть Вейре, когда она должна быть в Айруне?»

Тиорин по привычке потер шрамы на предплечье.

«В Айруне ли? А что, если сумасбродной девчонке захотелось приключений, и она двинулась… допустим, в Шеззар?»

Конь остановился на кромке черного пятна, отказываясь идти дальше. Тиорин спрыгнул на обгоревшую, усыпанную пеплом землю. Огляделся…

– Как любопытно, – промурлыкал Мевор Адрейзер.

Стоя над кучей камней (откуда им взяться посреди зеленой равнины?), эрг внимательно изучал россыпь базальтовых осколков. Тиорин заметил в десяти шагах еще груду черного камня, подобрался к ней ближе, надеясь, что Лийе не заблагорассудится следовать за ним. Предчувствие судорожно заскребло лапками в груди.

«Перестань. Вейра – в Айруне».

Убедившись, что Лийа и Мевор не торопятся к нему присоединиться, Тиорин присел на корточки и принялся осторожно перебирать черный пористый камень.

«Да это вовсе не базальт», – подумал он, – «это же…»

И тут взгляд зацепился за полоску металла, блеснувшую сквозь толстый слой пепла.

Тиорин почти перестал дышать. Затем, бросив осторожный взгляд на Мевора, потянулся к находке…

– Бездна!

На земле, присыпанное осколками камня, лежало копье. По наконечнику змеились древние руны, древко покрывали орнаменты из языков пламени… Это копье Тиорин узнал бы из всех копий этого мира. И точно также он был уверен, что будь жива его хозяйка, не валялось бы оно здесь.

Но это… Это было невероятно…

«Значит, Ланс уже где-то рядом», – промелькнула верткой рыбкой мысль, – «или же к нам пожаловали его соплеменники… Потому что только кто-то из них мог разделаться с Тэут-Ахи».

Тиорин потянулся к древку, намереваясь взять его в руки, но Мевор Адрейзер опередил его, придавив оружие каблуком.

– Любопытно… Очень любопытно… что это ты тут нашел, Тиорин?

Последовало недолгое молчание.

– Ба! Да это же…

– Жало Ужаса, – устало подсказал Тиорин, – копье проснувшейся Тэут-Ахи. Кто-то убил ее, и, наверное, других старших. И это случилось здесь, в землях Шеззара.

Мевор прищурился. Поднял копье, взвесил в руке.

– И как думаешь, кто мог убить Тэут-Ахи? Ты говорил, что разделаться с ней не так уж просто. А если учитывать, что эрги Меонара уже отдали свой огонь Бездне…

Тиорин выпрямился, отряхивая ладони.

– Подумай сам, Мевор. Ты же считаешь себя мудрым?

И едва успел уклониться от мелькнувшего перед глазами наконечника. Адрейзер рассмеялся.

– Я не только считаю себя мудрым, Тиорин. В отличие от всех вас, я еще и являюсь таковым. Думаю, нам нет нужды идти в Айрун, потому что чужак сам пришел в мои земли!

– И ты думаешь, что это облегчит тебе жизнь? – Тиорин позволил себе язвительную усмешку, – когда он был в Айруне, я знал, где его найти. Где чужак пребывает сейчас, я не имею ни малейшего понятия.

… Лорд Шеззара решил заночевать неподалеку от места, где обрели вечный покой в Бездне Тэут-Ахи и разбуженные ею старшие эрги. Лийа мерзла и жаловалась на сырость; ныла она при этом столь мастерски, что Мевор Адрейзер приказал Тиорину отправляться к ближайшему пролеску и нарубить дров для костра. Тот не стал препираться; одна мысль о близости живого пламени давала смутную надежду. И надежда эта манила к себе, как ранняя звезда, загорающаяся на темной половине неба.

«Еще один шанс… Но этот – уже последний».

В конце концов, его так долго держали вдали от огня; а этой ночью, быть может, он наконец увидит Вейру и расскажет все, что с ним приключилось… Подстегиваемый такими мыслями, Тиорин приволок целую охапку смолистых веток, и отправился бы за следующей, но Мевор пробурчал, что и того вполне достаточно.

«Только бы они легли спать, пока костер не догорел», – твердил, как молитву, лорд Саквейра, – «только бы ничего не заподозрили»…

Лийи Донтры он не боялся. Он опасался Адрейзера, воистину достойного противника, который, как ни крути, перехитрил всех эргов серединных земель.

Завернувшись в плащ, Тиорин устроился поближе к кострищу и стал терпеливо ждать, пока лорд и леди Шеззара обсудят завтрашний путь. Время тянулось, как свежая карамель; казалось, в нем можно увязнуть, замереть навеки… Тиорин сонно кивал, когда ему задавали вопросы, и молил Первородное пламя о том, чтобы Мевор Адрейзер наконец утомился и пожелал вздремнуть… Он едва не запрыгал от радости, когда эрг зевнул и улегся по другую сторону костра.