Макс Фрай - Вавилонский голландец

– Я ее друг! И знаю ее получше вашего! Она никогда ничего не продавала, ей люди сами все давали. Потому что она была хорошая. Она истории рассказывала, а люди ей давали за это кто еды, а кто монетку.

– Ну, книги свои она плавучей библиотеке все-таки продала, – скептически заметил старик.

Девчушка смутилась, но потом возразила:

– Может, и продала, но только она с ними не рассталась, она сама на этом корабле уплыла. – Она вдруг запнулась и совсем другим, тревожным тоном спросила: – А корабль этот должен приплыть?

– Должен, должен. Не сегодня, так завтра. В крайнем случае, послезавтра, – подтвердил Герц.

– Да кто ты такая, девочка? – спросил господин Александер, заметив, что от слов Герца у девчушки перехватило дыхание и вся она напряглась как пружинка. Мальчик тоже выглядел взволнованным. Редко увидишь такое эмоциональное отношение к библиотеке, пусть даже и плавучей. Особенно у представителей простого сословия. Да, эти дети выглядели весьма интригующе.

– Меня Анна зовут. А его Петер. Мне очень нужно Красавицу увидеть. Сузи то есть, – поправилась она. – Я ее давно жду, так давно уже.

– А зачем тебе Сузи? – продолжил расспросы Герц.

– Я хочу, чтобы она взяла меня с собой. Туда, где она сейчас.

– Чтобы Сузи взяла тебя с собой? – переспросил коллекционер. – Это, насколько я помню, совсем не ее амплуа – брать кого-то с собой. Она мастерица только истории рассказывать. Была, по крайней мере, мастерица до тех событий.

– Что за события? – лениво поинтересовался господин Александер. Не то чтобы его интересовала история неизвестной ему Сузи Иенсен, но ноги еще гудели, а созерцательное настроение сбили своим щебетом Герц и Анна. К тому же мальчик занимал господина Александера все больше.

– Подробности мне неизвестны. Они в восемнадцатом году еще оставались в России, в Петрограде, а я уже был здесь. Но история была какая-то темная. Старый Карл и Сузи жили вдвоем, жена его умерла, а вторая дочь тогда путешествовала. Год был очень успешным для старика. Именно в тот год ему повезло уничтожить того, кто именовал себя Освободителем. Ему каким-то образом помог в этом деле некий молодой человек, случайно встреченный где-то Сузи, чуть ли не бродяжка, больной и измученный бессонницей. Сузи случайно встретила его где-то, пожалела и помогла ему заснуть и выспаться. Но его романтические чувства к ней чуть не погубили все дело. Бедняга чуть не вломился в дом в самый критический момент. И как он нашел Сузи – бог весть, – недоуменно закончил свое сбивчивое повествование старый Герц. После небольшой паузы он раздумчиво, словно разговаривая с самим собой, продолжил: – Хотя кто-то говорил мне, что она застегнула на нем булавку. Это весьма вероятно, мне кажется. По крайней мере, булавка объяснила бы его появление в этой истории. Конечно, плохо, что она втянула в их с отцом дела постороннего, к тому же простого человека. Но еще хуже было то, что Сузи тайком от Крысолова продавала его книги. Продавала против их воли.

– Простите, любезный Герц, но я как-то упустил нить. Кто такой старый Карл, против чьей воли продавали книги, и при чем здесь булавки?

Герц словно споткнулся, смутился, но тут же, опомнившись, торопливо затараторил:

– Ах, господи, ну это просто сплетни, досужая болтовня, кто знает, что здесь правда, а что вымысел?

Он всей пятерней взъерошил волосы, как-то незаметно свернул набок галстук и шмыгнул носом.

И господин Александер внезапно увидел, что перед ним сидит сумасшедший. Безумец с навязчивой идеей коллекционирования, словам которого доверять ни в коем случае нельзя. Но деваться уже было некуда.

– Ежели желаете узнать подробности, – продолжил несчастный Герц, – то извольте. Старый Карл Иенсен – Крысолов. Тот самый.

Господин Александер решил не уточнять, какой это «тот самый» Крысолов, иначе они рисковали никогда не выбраться из этого все более бессмысленного разговора.

– Вы, возможно, знаете о существовании связи между книгами и Крысоловами? Ведь мыши и крысы – исторически главные враги и книг, и Крысоловов. Карл был очень близок со своей библиотекой, вокруг него за многие годы собрались сонмища книг. И с каждой он был знаком, с каждой у него были особые отношения. Книги приходили к нему отдохнуть и подлечиться, да так и оставались на многие годы. Очень уж им нравилось жить рядом с Карлом: безопасно, и общество было прекрасное. Вы, конечно, знаете, – беспечно, как о самой обыденной вещи, заметил Герц, – что основное занятие историй – это путешествия. Истории чаще всего путешествуют, надежно укрывшись под книжной обложкой. Иногда сами, иногда с помощью людей. Людей истории часто используют. Не только для путешествий, но и для встреч. Ведь им это очень удобно – встречаться друг с другом в человеческих головах. Они там могут подружиться или поссориться, они назначают друг другу свидания и выясняют отношения именно в головах у людей. Иногда от встреч историй рождаются новые истории, и уж для этого люди историям совершенно необходимы. Если не их сознание, то, по крайней мере, их поступки. Истории правят миром, а люди – их средство передвижения и место свиданий, даже в какой-то мере средство родовспоможения, если хотите.

Господин Александер окончательно убедился, что Герц повредился рассудком. Оставалось только надеяться, что идеи этого безумца не подтолкнут его к каким-нибудь опасным или непристойным поступкам. Хотя вроде бы ничто не предвещало подобного развития событий. Герц выглядел вполне умиротворенным. Дети же, как заметил господин Александер, не выказывали ни малейшего напряжения и слушали слова старика, затаив дыхание, как самую прекрасную сказку. А Герц самозабвенно повествовал:

– Карл и его библиотека – о, это была необыкновенная, редкая близость! И вот Сузи, одна из дочерей Карла, – тут он перебил себя, – вообще-то дочерей у Карла две. Сузи – сама живость, яркая личность, кокетка и фантазерка, общительна невероятно, к тому же наделенная редким даром рассказчицы. Она всегда и у всех пользовалась огромным успехом. Люди были готовы на что угодно, лишь бы заполучить Сузи к себе и послушать ее рассказы. А сестра – ее полная противоположность. Степенная, серьезная, всегда в черном. И, честно говоря, немного занудна. Спуску она никогда никому ни в чем не давала. Но была очень справедлива, этого у нее не отнять. За все это ее многие не любили, даже боялись оставаться с ней в комнате. Но уж те, кто испытывал к ней симпатию, постепенно становились ее самыми верными вассалами. И подумать только, у одних и тех же родителей такие разные дети! Сузи – настоящий фейерверк, по любому поводу у нее была наготове дюжина историй, не зря она провела детство, ползая по полкам отцовской библиотеки. А ее сестра, по слухам, могла рассказать всего две истории – и рассказывала всегда именно их.