Вера Камша - Несравненное право

Убийцы делали свое дело и уходили на поиски новых жертв. Они не помнили ни того, кто их послал, ни того, откуда они пришли. Они вообще ничего не помнили, даже своих имен, поэтому пленных перестали брать уже в третьем селе.

До сих пор отряду везло — ни одного серьезно раненного. Рогоносцы, пьяные от крови и безнаказанности, оказывались добычей, по глупости сравнимой с токующими глухарями или обожравшимся болотным львом. [109] Болотный лев — рептилия, обитающая в болотах Южного Атэва. Названа за счет своеобразного рогового «воротника», отдаленно напоминающего львиную гриву. Голодный Б.Л. исключительно хитер и опасен. Добычу пожирает целиком, как бы велика она ни была, после чего впадает в спячку, пока она полностью не переварится, и в это время его можно брать голыми руками. Это несколько замедляло продвижение вперед и вместе с тем, по категорическому утверждению Эмзара, ослабляло Ройгу, вернее, препятствовало восстановлению его сил. К тому же никто из эльфов, не говоря уж о «Серебряных», и помыслить не мог, чтобы пройти мимо гибнущих или не отомстить убийцам.

Подготовка к схватке была недолгой, все заняли свои места еще задолго до того, как вернулись разведчики. Клэр, чье право Рыцаря Осени первым идти в самые опасные места никто не смел оспаривать, как всегда возник неожиданно, и на его лице невозможно было ничего прочесть. Однако Эмзар что-то почувствовал. Видимо, у короля Лебедей было какое-то иное зрение.

— Что на этот раз?

— Всадники — я не смог подобраться ближе, но это не «вигорнэас». [110] «Вигорнэас» — двурогие — эльфийское название нижней касты ройгианцев, занимающихся ритуальными убийствами. Человеческое наименование «рогоносцы», сами ройгианцы предпочитают название «жнецы», «косцы» или «сборщики». Их около сотни, и сила их собственная, не наведенная.

— То, что почуяли наши кони, — объяснил Эмзар, — не есть энергия, которую выкачивают из жертв. Я и сам заметил некоторые различия, но не был уверен. Эти существа обладают собственной магией и собственной волей.

— Я понял, — кивнул Рене, — их можно обойти?

— Наши лошади от них уйдут, ваши — нет. Но они в любом случае найдут наши следы, и тогда охотниками будут они.

— Я тоже так думаю, — согласился Рене, — если их не обойти, их придется перебить. Жаль, что наши люди стали считать эту добычу хоть и отвратительной, но легкой.

— А вам и не надо ничего считать, — Эмзар легким движением освободил стрелку шлема, и она упала на лицо сверкающей серебряной полосой, — это наш бой, а вы должны, забирая все время вправо, идти вперед. Мы вас догоним…

— Но…

— «Но» не может быть, — с горечью ответил эльф, — благодаря нашим бывшим владыкам вы, смертные, беззащитны перед любой магией достаточной силы. Судя по всему, они заметили исчезновение «сборщиков» и послали адептов более высокого ранга узнать, в чем дело. Мы были недальновидны, ввязавшись в пограничные схватки, теперь надо исправлять положение. Быстрее собирайтесь и уходите.

— Хорошо! — Рене жестом подозвал к себе Роцлава. — Лейтенант! Принять командование. Уходить на север, северо-восток, прижимаясь к горам так, чтобы только могли пройти лошади. Мы догоним.

— Это безумие, Рене, ты не должен участвовать в схватке. Ты больше не принадлежишь себе.

— Глупости, — Рене в бешенстве тряхнул серебряными волосами, — если я останусь в стороне, я перестану быть самим собой, а это еще хуже. Мне всегда везло. К тому же я тоже кое-что могу…

Эльф больше не спорил. Может быть, потому, что было не до этого. Перворожденные, быстро переговариваясь на своем звонком певучем языке, занимались вещами малопонятными непосвященным. Мелькали, сплетаясь и расплетаясь, изящные длинные пальцы, вспыхивали и гасли разноцветные искры, на свет извлекались странные предметы, на первый взгляд похожие на изделия лучших ювелиров древности — только в тысячу раз прекраснее, а на деле, видимо, являющиеся боевыми талисманами.

У Рене талисманов не было. Если, разумеется, не считать знаменитой Черной цепи, которая МОГЛА иметь какие-то никому не ведомые свойства, да Жана-Флорентина, тихо сидевшего на своем браслете. Жаб в последнее время присмирел, похоже, робел эльфов, хотя у Рене не было в этом твердой уверенности — герцог так и не удосужился поговорить со своим приятелем, который тщательно хранил инкогнито. Убедившись, что заставить цевца [111] Лошадь цевской породы, славящейся своей выносливостью. сделать хотя бы шаг навстречу опасности невозможно, герцог спешился и спокойно наблюдал за сборами. Первыми закончили дела люди. Без лишних слов и эмоций «Серебряные» быстро уходили в сторону замеченной с пол-оры назад северной тропы. Рене глядел им вслед, пока его не отвлекло яростное ржание. Огромный вороной жеребец рыл копытом землю, злобно поглядывая на иноходца Рене.

— Гиб! — Рене совсем было забыл о своем водяном знакомце, и, видимо, зря. Блестящее черное чудовище нетерпеливо топнуло передней ногой и приглушенно — понимает, подлец, что не стоит загодя оповещать врага о своем присутствии, — зарычало, как и положено чудищу из легенд. Всем своим видом Гиб выражал возмущение как медлительностью адмирала, так и тем, что намечающаяся драка предполагалась без него. Рене не колебался. Мысленно ругнув себя за то, что не отправил своего коня со Сташеком, адмирал привязал беднягу к какому-то деревцу и, больше не думая о нем, вскочил на лоснящуюся спину порождения Прежних, вновь пережив острое чувство наслаждения от власти над древним могучим существом.

При виде Гиба Эмзар удивленно приподнял бровь.

— Вот оно что… Я слышал о них, но считал их сказками.

Гиб презрительно фыркнул и яростно, не по-лошадиному, а по-кошачьи, стеганул себя по бокам белоснежным хвостом. Судя по всему, об эльфах он был весьма нелестного мнения, но понимал, что сейчас у них общий враг.

— Что ж, — Эмзар взглянул на Рене с явным одобрением, — ты действительно избран, и судьба проведет тебя за руку через все пороги до того места, где уже ты будешь делать судьбу. И не только свою. Сегодня я спокоен. Клэр?

— Пора, — тихо сказал Осенний Рыцарь. Стремительные силуэты всадников бесшумно понеслись между черными лиственницами.

Криза почитала это место священным, и Роман готов был признать, что основания для этого были. Здесь, безусловно, чувствовалась Сила. Сердце эльфа помимо воли забилось радостно и возбужденно, словно в ожидании свидания с обожаемым существом, но все это продолжалось недолго. Рамиэрль был слишком хорошим разведчиком и слишком сведущим магом, чтоб не почуять следы недавней боевой волшбы, насквозь пропитавшей это место.