Антон Белозеров - Бегущий За Ветром

Подходя к дворцу своего отца, Лаймасай еще издалека увидела две большие ярко раскрашенные повозки. Лошади из повозок уже были выпряжены, и теперь возле них сновали люди, выгружая декорации и театральный реквизит.

— Мама, можно мы подойдем поближе? — спросила Калмалай.

Лаймасай сделала едва заметный жест, приказывая телохранительницам приблизиться, а детям сказала:

— Раз вы так этого хотите, то…

Не дожидаясь окончания фразы, мальчики с воплями ринулись вперед.

— Стойте! — Лаймасай почти не повысила голос, но в ее тоне прозвучало нечто такое, что заставило детей мгновенно застыть на месте. — Ведите себя достойно. Не забывайте, что в этом доме и в этой стране вы — будущие хозяева.

Мальчики коротко хихикнули, но приосанились и пошли вперед медленной торжественной походкой. Приближение семьи императора первыми заметили дворцовые слуги. Они сообщили об этом артистам, и те, побросав работу, низкими поклонами приветствовали Лаймасай и ее детей.

Вперед выступил полноватый человек, одетый в пеструю одежду и густо накрашенный:

— У меня нет слов, чтобы выразить прекрасной императрице Лаймасай радость от созерцания ее красоты!

Он низко поклонился, а потом пристально посмотрел прямо в глаза Лаймасай, словно ожидал от нее чего-то. Императрица вздрогнула, но мгновенно взяла себя в руки. Перед ней стоял Дулайфун собственной персоной. Она узнала его, несмотря на грим и отяжелевшую фигуру. Но густо наложенные румяна и белила не могли скрыть глубоких морщин и мешков под глазами у Дулайфуна.

— Вы, как я вижу, теперь возглавляете собственную труппу? — Лаймасай постаралась добавить в свой голос столько холода, сколько позволяли приличия.

— Двенадцать лет я странствовал по Кайваю и по южным странам. Мои представления снискали известность и славу. Теперь я осмелился предложить их вашему божественному взору.

— Мы с удовольствием их посмотрим. Как называется ваша постановка?

— «Трагическая любовь актера и принцессы, их долгая разлука и радостная встреча».

Лаймасай сделала попытку улыбнуться и обратилась к детям:

— Вот видите, я же говорила вам, что театр — это красивый обман. Он, как кривое зеркало, лишь уродливо отражает истину, превращая ее в ложь.

Дулайфун театральным жестом воздел руки:

— Я буду чудовищно огорчен, если мое представление не понравится прекрасной императрице Лаймасай!

— Почему же? Я с интересом посмотрю и послушаю творение вашего, как говорят, несравненного таланта, — с иронией произнесла Лаймасай. — Но при этом я буду помнить, что оно является плодом вашего вымысла.

— Неужели это неправда? — Дулайфун сделал шаг вперед и снова склонился в поклоне. — Неужели ничего этого не было?

Он протянул руку, словно собирался обнять Лаймасай. Возможно, он хотел пробудить у нее воспоминания о легкомысленной ветреной юности, когда они, взявшись за руки или обнявшись, прогуливались по аллеям Летнего дворца.

Одним неуловимым движением Лаймасай оттолкнула Дулайфуна, так что тот не удержался на ногах и опрокинулся навзничь.

— Знай свое место, актеришка! Знай свое место! — воскликнула императрица.

Дулайфун поднялся на ноги, но увидел, что девушки-лучницы направили на него наконечники стрел, и рухнул на колени:

— Пощадите! Я не хотел ничего плохого!

Лаймасай поняла, что немного перестаралась, и подала знак телохранительницам:

— Оставьте его! Он решил, что вымысел может превратиться в истину. Он решил, что актерство может подменить собой настоящую жизнь. Он забылся… но я его прощаю. Сегодня вечером моего отца, моих детей и меня будут развлекать эти забавные лицедеи. Такова их работа. Пусть готовятся к представлению, мы не будем им мешать!

Лаймасай повела детей к дворцу своего отца. Она чувствовала себя легко и спокойно. Она встретила призрак из своего прошлого и легко его победила. Она — императрица, повелительница древнего великого Кайвая, жена самого лучшего из мужчин и мать самых замечательных детей. И сегодняшний незначительный инцидент еще раз подтвердил ее уверенность в этом.

Бегущий За Ветром так никогда и не узнал о встрече Лаймасай и Дулайфуна. Он давно уже покинул Кайвай и перестал интересоваться происходившими там событиями. Он подтолкнул историю этого государства в нужном ему направлении, и теперь его влекли другие страны, другие знакомства, другие приключения. Волшебник достаточно хорошо знал человеческую природу, чтобы полагать, будто процветание и благополучие Кайвая продлятся вечно. Максимум, на что он рассчитывал — это пять-шесть поколений спокойной жизни кайвайцев и жителей соседних стран. А потом все придется начинать сначала…

Бегущий За Ветром любил корабли. Ему нравились их изящные плавные обводы (Обводы — очертания (форма) корпуса судна.), у военных триер — похожие на стремительных рыб, у транспортных судов — напоминающие величественных морских черепах. Его радовали искрящиеся всеми цветами радуги брызги, срывающиеся с пенящих водную гладь весел. Но больше всего он любил паруса. Белые, цветные, пестрые, с вышитыми или нарисованными символами и гербами; тканевые или сплетенные из циновок; прямые (Прямые паруса имеют форму прямоугольника или трапеции. Верхней кромкой (шкаториной) они крепятся к перпендикулярному мачте рею, а нижние свободно висящие концы растягиваются и управляются шкотами.), косые (Косые паруса имеют форму треугольника. Верхней шкаториной они крепятся к наклонному рею, а свободный нижний угол управляется шкотами.), гафельные (Гафельные паруса предназначены для движения судна при боковом ветре, они крепятся к мачте и к двум реям. Как правило, гафельный парус имеет форму трапеции.) или навесные (Навесные паруса устанавливаются между мачтами или между мачтой и бушпритом при помощи натянутых тросов и имеют треугольную форму. (Названия парусов приведены в соответствии с классификацией, принятой в мире Бегущего За Ветром. На Земле в настоящее время используется другая классификация).). Бегущий За Ветром в шутку называл паруса своими дальними родственниками. Так же, как он, паруса жили ради ветра и ради движения.

Бегущего За Ветром считали магом, которому подвластны все проявления воздушной стихии — от легчайшего дуновения оконного сквозняка до неистового, яростного, сметающего все на своем пути урагана. Собственно, он и был магом, одним из людей Древней Расы, рожденным в незапамятные времена, последним из оставшихся в этом мире. Его родственники, овладев неисчерпаемыми силами Вселенной, разбрелись некогда по другим планетам, другим галактикам. А он остался.