Макс Фрай - Жили-были. Русские инородные сказки – 7

– По ночам теперь не уснуть, – сказала Шахразада. – Зато своего добилась.

– А если бы сказок не хватило? – спросил Ахиллес.

– Ха, – сказала Шахразада. – Так я чего не сплю-то. Втянулась.

Она достала толстую пачку листов и протянула Ахиллесу и Черепахе.

– «Оглавление, – прочитала Черепаха. – Рассказ о Волшебных воротах».

– Этот еще писать и писать.

– «Рассказ о хитром слуге, веселом хозяине и его невестах».

– Хорошо получилось, но мало.

– «Рассказ о Будур, убивающей дэвов».

– Будет классикой.

– «Рассказ о сорока восьми островитянах».

– Закончить бы уже.

– «Рассказ о хромом лекаре и волчьей болезни».

– Моя гордость.

Ахиллес полистал книгу.

– Да, – сказал он, – вот уж втянулась так втянулась.

– По-моему, я открыла новый жанр.

– Угу, открыла.

– Не ту девушку назвали Пандорой.

– Хм?

– Да так. Оставь хоть что-нибудь потомкам.

Шахразада насупилась.

– Но про лекаря допиши! – поспешно добавил Ахиллес, закрывая книгу.

На обложке было красиво выведено: «1001 ночь: второй сезон».

– Это ее отец? – спросил Ахиллес, опуская бинокль.

– Ага, – сказал Принц.

– Лесник? – мрачно сказал Ахиллес. – Вот этот мужик с бензопилой?

– Ага, – сказал Принц.

– И твой советник предлагает умыкнуть его дочь?

– Ага, – сказал Принц. – Но я чего-то сомневаюсь.

Ахиллес и Черепаха переглянулись.

– Это было бы очень…

– …неправильно.

– Не по-принцевски.

– И просто опасно.

– Пригласи ее на бал.

– Ну, как-то… – сказал Принц. – Она же застесняется.

– Почему?

– Она вечно чумазая, – сказал Принц. – Вся в золе. У нее и кличка из-за этого…

Он вытащил из кармана фотографию и показал Ахиллесу:

– Вот, сам посмотри.

Ахиллес минуту изучал снимок, потом поднял серьезный взгляд на Принца.

– Парень, – сказал он, – лучше пригласи ее на бал. И это не зола. Это камуфляж.

– Но Авгия нам не засчитали, – сказал Иолай с сожалением.

– А что так?

– Геракл сжульничал.

– Реку направил, – понимающе сказала Черепаха. – Ну так это военная хитрость.

– Эээ…

– Эээ?

– Он ее не направлял.

– А как убрали?

– Авгий сам убрал.

Ахиллес уставился на Иолая во все глаза.

– Ну, ребята, вы и звери…

– Да он сам захотел!

– Ага, – сказала Черепаха саркастически. – Конечно. Умолял.

– Да чесслово!

– Верим-верим.

– Геракл уговорил!

– Ногами били, – предположил Ахиллес. – Как Немейского льва.

Иолай обиженно надулся:

– Да ну вас.

– Нет, ну правда?

– Не скажу, – мстительно сказал Иолай. – Потомкам передадим. Дальним.

– Думаешь, пригодится?

Иолай фыркнул.

– И это, – важно сказал он, – и то, как дохлым львом сводить бородавки.

– Притчи, – сказала Черепаха, – очень двусмысленны.

– Это источник мудрости.

– Если не вдумываться.

– Игры разума.

– Если своего нет.

– Так, – сказал Ахиллес.

Черепаха выжидающе посмотрела на него.

Ахиллес подумал и кратко изложил:

– Притча о лягушках в молоке. Одна взбила масло и спаслась, другая утонула.

– Утонула?

– Утонула.

– Лягушка?

– Ляг… Гм.

Ахиллес почесал в затылке.

– Притча о прутиках, которые по отдельности ломаются, а вместе – нет.

– А кто вчера веник сломал?

– Согласен, плохой пример.

– Еще?

– Притча о мальчике, который кричал «Волки!».

Черепаха вдруг подняла лапу:

– Погоди, я кое-кого позову.

Ахиллес печально смотрел куда-то в сторону.

Черепаха ехидно улыбалась.

– Ну а потом, – сказал Маугли, – когда им надоело, я позвал стаю, и мы отлично перекусили.

Игоря звали Шуриком. По большому счету, нескладного аспиранта кафедры этнографии с соломенными кудрями и в старомодных очках никак иначе звать нельзя, но Игорь все равно обижался.

Как любой уважающий себя юный ученый, Игорь мечтал совершить удивительное открытие, которое перевернет современную этнографию, да и античную перевернет тоже. До окончательного совершения великого открытия недоставало самой малости, а именно личного автомобиля для надежды отечественной науки – ну что там наездишь, на электричках-то? – и вот наконец сегодня все препятствия остались позади.

– Держи, – сказал отец, протягивая ключи и почему-то краснея, – первый взнос мы внесли, а ежемесячный и проценты сам потянешь.

– Если сможешь! – поспешно добавила мама.

Игорь подпрыгнул, расцеловал счастливых родителей, бросился к киоску «Пресса», купил подробную карту родной страны, вернулся и долго расставлял по карте красные флажки на иголочках: «вот сюда я поеду и еще сюда». Я найду самые заброшенные деревни и соберу самые интересные рассказы аборигенов. И песни соберу. «И тосты», – не удержался научный руководитель, но поездку ученика благословил.

Мотор закипел аккурат посередине между двумя флажками. Карта неумолимо подсказывала, что до ближайшего населенного пункта семьдесят девять километров. Шурик… то есть Игорь. А впрочем, пусть остается Шуриком, он все равно уже привык.

Шурик замысловато обматерил производителей тосола и вылез из машины. Вот, спрашивается, зачем было ехать по лесной дороге, тем более что слово «дорога» в данном случае можно употребить очень условно? «А потому, – ответил себе Шурик, – что если съезжать с трассы в сторону основных деревень, носящих гордое звание „древние“, то ничего путного не откроешь. Их уже давным-давно открыли, а байки позабористее местные жители для журналистов после вечерней дойки всем селом сочиняют».

– За грибами, что ль? – услышал Шурик и резко подскочил.

Мужичок лет сорока пяти или тридцати пяти, не разберешь, стоял с другой стороны машины, беззастенчиво разглядывал Шурика и ухмылялся.

– Ннет, заглох, – развел руками Шурик, пытаясь справиться с дыханием.

– Я тебя напугал, что ль? Ну, прости.

– Да ерунда, – Шурик вяло улыбнулся, – это я от неожиданности.

– Что-то серьезное? – Мужик кивнул на машину.

– Да ерунда, – повторил Шурик, – сейчас остынет – дальше поеду.

– А ты кто? Журналист?

– Ну почему сразу журналист? – обиделся Шурик.

– По этой дороге не ездит никто. Только идиот может. И очки у тебя дурацкие, – совсем уж обидно закончил мужик.

– Я ученый, – гордо поднял подбородок Шурик. Он этот гордый подъем подбородка каждый день по утрам перед зеркалом репетировал.

– Ученый, – недоверчиво протянул мужик. – Ты жрать хочешь, ученый?

– Хочу, – неожиданно честно признался Шурик. Он действительно хотел, что уж.

Мужик с сомнением посмотрел на машину и махнул рукой: